Владимир Корн - Энстадская бездна
Поднялись выше, и снова осмотрели, теперь уже все вместе — и снова никого.
Вероятно, Ночной убийца, выждав какое-то время, решил убраться восвояси. Что, конечно же, всех порадовало и, судя по лицам, люди были довольны тем, что он вообще появился, иначе мы никогда бы не оказались в гроте, где нашлось немало чудесных вещей, когда-то принадлежавших Древним.
* * *
К расположенному на острове Эстольд поселению Банглу, обозначенному на карте как Виридиан, мы приближались под парусом. Ветер дул в полборта и потому время от времени приходилось пользоваться приводом Аднера, что, в общем-то, с земли определить при всем желании невозможно.
— Здесь 'Мантельский удалец'! — сообщил мне как новость Аднер, на миг оторвавшись от окуляров зрительной трубы.
'Без всякой оптики вижу, — подумал я. — У корабля капитана Кеннета слишком характерные обводы корпуса. Ты вот лучше скажи, Берни: что это ты на нем так внимательно рассматриваешь? Уж не ту ли знойную ли красотку-паури, с которой тебе удалось познакомиться очень близко на борту 'Удальца' в Монтоселе? А как же одна прелестная особа по имени Роккуэль? Когда мы вылетали из Эгастера, на тебе лица не было'. Но спрашивать, конечно же, я ничего не стал.
Сам Банглу чем-то напоминал столицу архипелага. Тот же водный поток, разделяющий город надвое, такая же недалекая гора, откуда он и выходит.
'Банглу и размерами немного уступает Монтоселу, если уступает вообще, — размышлял я, забрав у Аднера трубу, и разглядывая подходы к посадочному полю. — Ветер восточный и, если через некоторое время мы подвернет вправо, с посадкой никаких проблем не будет'.
Затем вернул трубу Берни, пусть любуется.
— Обратили внимание, капитан?
Навигатор Брендос имел в виду высыпавшую из таверны толпу, где все как один смотрели в нашу сторону. Ничего удивительного: на поле, среди прочих, я разглядел и два корабля из тех, что присутствовали при нашей лихой посадке в Алавесире. Только представления на этот раз им не дождаться: выпендриваться нет абсолютно никакого желания. После погони Ночного убийцы, когда мы едва спаслись, слишком по-детски показались мне мои выкрутасы в Алавесире. Так что скромненько приземлимся в сторонке.
— Обратил Рианель, как тут не обратишь? Но на этот раз балагана точно не будет: посадим 'Небесный странник' на самом краю поля, поближе к заливу. И желания нет, и рыбки чего-то хочется, давно ее на столе не было.
Заядлых рыбаков у нас целых два: Аделард и Гвенаэль. В случае с Гвеном сие даже удивительно: в отличие от флегматика Ларда, неугомонный живчик Гвен на рыбалке мог замереть часами, уставившись на поплавок из куска пробочного дерева с воткнутым в него гусиным пером. Я взглянул на солнце — до захода еще далеко, после чего обратился к Николь:
— Прогуляемся по Банглу? Говорят, если подняться во-он на ту гору, можно разглядеть статую Богини-Матери, одну из тех самых.
Существует легенда, что однажды, прогневавшись на род человеческий, Создатель твердо решил обрушить небо на землю, и спасло его только заступничество Богини-Матери. Благодарные люди воздвигли заступнице исполинские изваяния. Одно такое я видел в горной долине на берегу Небесного острова. Николь тогда с нами не было, и когда я рассказал ей, она очень сожалела, что не присутствовала при этом.
— Спасибо, Люк, но мне что-то нездоровится, — ответила Николь.
Действительно последние дни, сразу после того, как мы выбрались из гигантской пещеры, она выглядела не так, как всегда. Сначала я было решил, что состояние Николь как-то связано с руинами Древних, с ней такое бывает, и даже спросил ее, но она упрямо отмалчивалась. И вот тебе на: такое чудо, и вдруг никаких эмоций.
— Мне в любом случае следует навестить таверну. Рианель, не составите мне компанию?
* * *
Первым, что я услышал, войдя в таверну, было:
— Капитан Сорингер, а где ваша дама?
Я едва не споткнулся на ровном месте. Сначала мне пришло в голову ответить что-то вроде того: 'С недавних пор она игнорирует общество таких мужланов, как вы', но затем решил, что этого будет слишком. Хотя встречный вопрос так и вертелся на языке: 'Вам что, мало этих красавиц, на которых одежды столько, что приличной женщине и на носовой платок не хватит?', но снова промолчал.
А паурянок в таверне хватало, и было их едва ли не больше чем мужчин.
'Как бы наши рыбаки в погоне за другими рыбками без ухи нас завтра не оставили, — скептически подумал я. — Хотя какая тут погоня, когда они сами на шею вешаются'.
Настроение было не очень, и потому я просто кивнул всем сразу, пожал плечами и, заметив свободное место рядом с капитаном 'Мантельского удальца' Адеберта Кеннета, направился к нему.
За спиной раздался голос навигатора Брендоса:
— Приветствую вас, господа.
Ну да, Рианель при его воспитании, будучи в любом расположении духа, не может поступить иначе.
— Здравствуй, Адеберт, — поприветствовал его я, усаживаясь за стол.
— Что-то ты задержался, Сорингер, давно уже должен был здесь. Что-то случилось? — вместо того чтобы ответно поздороваться, поинтересовался он.
Кеннет занимал отдельный стол, и кроме него за ним, никого не было. Перед тем как ответить, я наугад раскрыл лежавший перед ним на столе потрепанный томик.
Клотильда, вся в томленье чудном
Ждала, дыханье затая…
прочел я выхваченные взглядом строки, после чего озадачено захлопнул книгу. Нет, это насколько же необходимо пресытиться прелестями местных красоток, чтобы предпочесть им стихи! Да еще такие: 'В томленье чудном'! Нет, не понимаю.
— Пролетая над Лазурным, мы встретили Ночного убийцу, — ответил я, наконец, на его вопрос.
Многоголосый шум за столом сразу стих как по мановению палочки невидимого дирижера.
— И как же ты выпутался? — изумленно поинтересовался Кеннет.
Я окинул взглядом всех находившихся здесь парителей. И так мне хотелось бы заявить: 'Его обломки вы можете обнаружить там-то и там-то'. Но чего не было, того не было.
— Едва от него оторвались. Пришлось некоторое время скрываться в одном из ущелий.
Об обнаруженной нами пещере мне и в голову не пришло сообщать. Как не скажет о ней ни Рианель Брендос, ни другие из команды 'Небесного странника', об этом был отдельный разговор. К чему? Во-первых, мы осмотрели там все наспех, так что, возможно, кое-что попросту не обнаружили. Во-вторых, не пригодится ли нам эта пещера, не пещера, грот, не грот, в будущем, по той или иной причине? Например, в качестве убежища? Ну и еще один момент.
Мои люди осмотрели только разрушенные от времени постройки на том, что когда-то называлось причалом, но внутрь скалы они попасть так и не смогли.
Вход там был, заваленный обрушившимися камнями. И не возникнет ли у нас желание наведаться снова, на этот раз вооруженными кирками и ломами, чтобы попытаться завал разобрать? Возможно, проход завален на всем протяжении, но ведь порой бывает и так, что достаточно разобрать пробку у самого входа, кто знает? Люди смотрели на меня, ожидая подробностей, и потому я продолжил.
— Он напал ночью, с теневого склона горы. И не будь у нас чудесной трубы господина Брендоса, позволяющей в темноте видеть не хуже чем днем, боюсь, мы обнаружили бы его не раньше, чем он прошелся бы по нашей палубе своим железным днищем, ломая все и круша. Ведь это, как я понял, его обычная практика?
Все посмотрели теперь на Рианеля, а кое-кто не смог сдержаться от завистливого вздоха. Труба Древних сама по себе достаточно редкостная штука, а уж такая, перед которой расступается ночная мгла!..
— Кстати, уверен, что у капитана альвендийца имеется точно такая же.
Конечно, для того, чтобы определить достоверно, необходимо подержать ее в руках. Но я сам видел, как капитан прикладывал ее к глазам, глядя на нас. И не обладай она такой способностью, какой в этом был бы смысл?
— И что было дальше?
— Дальше? Мы долго не могли от него оторваться, и нам пришлось много маневрировать, пока, наконец, не нашли себе убежище в одном из ущелий. И еще, господа, подтверждаю: Ночной убийце может двигаться в небесах без помощи парусов.
Скрывать не стоит: возможно, такая информация поможет кому-нибудь спастись.
— Господин Брендос, если бы вам пришла в голову мысль продать трубу, сколько бы вы за нее запросили?
Поинтересовался, кстати, не один из собравшихся здесь капитанов или навигаторов, нет — человек Жануавье, Досвир. Он, вероятно, все еще пытался найти корабль, согласный отправиться на остров Неистовых Ветров, для чего и прибыл сюда, в Банглу.
— Труба не продается, господин Досвир. Прежде всего, потому что она — подарок моего капитана, — умеет же Рианель изобразить лицом такую непреклонность, что сразу становится очевидным: никакие уговоры не помогут. — Ну и какой смысл продавать то, что однажды спасло жизнь, и может спасти в дальнейшем?
