Максим Бондарчук - Вой Фенрира (СИ)
Я чувствовал каждый удар, каждый порыв ветра, что впивался в корпус корабля и норовил оставить вмятину. Здесь, в этом маленьком коконе все ощущалось намного сильнее. Любое движение, любой удар возрастал многократно и бил по всему организму, а когда корабль начал подниматься, все мое тело вдавило в противоположную сторону движения. Ухватившись руками за выступающие поручни, я старался переждать пик перегрузок и как можно сильнее напряг все свое тело. Но с каждой секундой сила, давившая на все мое тело, становилась сильнее. Она проходило сквозь броню и буквально сжимала весь мой организм. Уши стало закладывать, а от резко подскочившего давления, в глазах поплыли черные круги. Наконец, когда корабль смог набрать хоть какую-то высоту и выровняться, я ощутил как боль и напряжение начали медленно отступать, а на смену им пришла легкая расслабленность. Теперь корабль двигался горизонтально. Изредка, маневрируя между небольшими скалами и снежными холмами, его начинало трясти, отчего в капсуле становилось просто невыносимо. В кромешной тьме и без каких-либо информационных данных было сложно определить, насколько далеко мы отлетели от станции и как скоро окажемся в нужном месте. Радиомолчание в такие моменты было основополагающим и определяющим дальнейшее развитие событий фактором. Сброс мог произойти в любую секунду, а дальше можно было надеяться только на удачу. Пусть высота и не была смертельно большой, но вот скорость, с которой двигался корабль могла сыграть решающую роль в падении и поставить жирный крест не только на всей операции, но и на моей жизни в целом.
Я прижался к самому полу. Опустив руки вниз и согнув ноги в коленях, мое тело полностью сконцентрировалось в ожидании выброса.
Он произошел совершенно неожиданно. Тяжелый лязг, сопровождаемый непередаваемым воем, доносившимся с той стороны капсулы, ворвался в мои уши и ознаменовал о том, что мы были в воздухе. Крутясь и переворачиваясь, мой кокон вращался по всем возможным траекториям, выписывая в полете невероятные фигуры. Все вокруг кружилось. Датчики, встроенные в броню, били тревогу. Выводя на экран множество показателей, они сигнализировали о приближении земли и о неминуемой гибели, которая сулила мне, при встрече с ней. И в тот момент, когда до земли оставалось несколько метров, я со всей силой сжал поручни и прижался к металлической стенке капсулы.
Удар. Мощный и оглушающий, он пронесся по всему корпусу и стал гнуть всю железную обшивку, искривляя и скручивая ее в неприглядные формы. По спине пробежалась волна боли. Дойдя до головы, она возросла в несколько раз и была готова расколоть череп на несколько кусков, разорвав все, что в ней находилось на множество мелких элементов.
Но вскоре все прекратилось. Быстро и так же внезапно, что мне понадобилось несколько минут, чтобы придти в себя и более-менее оценить всю обстановку. Капсула прекратила движение. Уперевшись во что-то твердое, она последний раз перекрутилась вокруг своей оси и замерла на месте, оставив напоследок в ушах стихающий металлический звук. Включив небольшой фонарь, я обнаружил, что то, что раньше могло называться капсулой для батарей, сейчас больше напоминало смятую консервную банку. Все вокруг было помято и разломано. На всей поверхности не было ни одного места, которое бы не пострадало и не почувствовало на себе действие этого падения.
Я попытался встать, но боль, донесшаяся из области позвоночника, заставила на время отбросить эту затею и сконцентрироваться на другой цели. Руки. И хоть свободного места было совсем немного, он могли выпрямиться и, дотянувшись до верха, попытаться открыть крышку люка. Так я и решил поступить. Немного повернув корпус и подняв голову, я вытянул руки вверх. Рычаг, который открывал небольшую крышку, был погнут и с трудом, скрепя и нехотя поворачиваясь, стал поддаваться, пока, не совершив необходимое количество поворотов, не выстрелил вверх. Поднимаемый и уносимый сильными порывами ветра, он улетел куда-то в сторону, оставив над головой черное небо.
Через образовавшееся отверстие внутрь стал падать снег. Задуваемый сильным ветром, он начал потихоньку наполнять открытую капсулу, что со временем могло усугубить мое беспомощное положение.
Я сделал небольшое движение, но все бесполезно. Что-то упиралось в мое бедро и сковывало движения, не давая выбраться наружу. Опустив голову и проведя рукой по предполагаемому месту, я ощутил металлический предмет. Он впивался в мое тело и прижимал его, не давая повернуться. Нужно было что-то предпринять. Я еще раз приподнял руки и схватил ими край открытого люка. Сделав усилие и постаравшись хотя бы чуть-чуть освободить свое тело, я внезапно ощутил чью-то руку, схватившую меня за запястье. Эту стальную хватку, тисками сжавшую и тянувшую мое тело на верх, пытаясь освободить и не дать погибнуть в этом металлическом гробу.
Приподняв голову, я увидел темный силуэт. Он стоял, уперевшись ногами в края люка, а из-за спины, как огромная змея, выглядывала рукоять клинка.
Это был капитан Кин. Он согнул ноги в коленях и резким рывком, не глядя на мою боль, буквально вырвал меня на верх, как раз в тот самый момент, когда снег уже наполнил половину капсулы.
Было больно. И хоть все это было мелочью по сравнению с тем, что со мной могло случиться, я все равно стал осматривать больное место.
На поверхности дул сильный ветер. Смешиваясь с многочисленными воздушными потоками, он обдувал со всех сторон. Снег валил не переставая. Огромными хлопьями, вперемежку с мельчайшими осколками льда, его массы падали на нас, затрудняя и без того тяжелое положение.
Кин спрыгнул на снег. Пригнувшись и поглядев по сторонам, он побрел вперед, к месту, откуда тянулся огромный след от упавшей капсулы. Наверное, это была одна из тех, в которых находилась взрывчатка. Я последовал за ним. Нога в ногу, мы продвигались в глубь разъяренной бури и с каждым шагом, след становился все менее отчетливым. Вдалеке, возле огромного ледяного валуна, смятая и покореженная, лежала капсула. Она была почти разбита, а в ее корпусе виднелось несколько небольших отверстий.
Кин остановился. Повернув голову ко мне, он кивнул в сторону капсулы как бы спрашивая «не та ли это, в которой находился Стив». Но в такой метели было трудно что-то разобрать и мы решили двигаться дальше. Когда мы подошли к ней почти в плотную, оказалось, что люк был открыт. Внутри ничего не было. Да и не могло быть. При таком ветре и таком выбросе люк могло просто сорвать с креплений, а содержимое разбросать по всей прилегающей территории.
- Этот пуст. Надеюсь, Стива тут не было.
- Ошибаетесь, капитан.
Голос Дженкинса возник в канале связи. Он находился позади нас. Тяжело дыша, он волок на своей спине несколько огромных зарядов, которые ему удалось достать из других капсул.
- Этого мало – спокойно подытожил Кин.
- Знаю. Но я не вьючный вол, тащить на себе безразмерные грузы не могу. Там, - он развернулся и указал в противоположную сторону, - упала еще одна капсула. Ее содержимого будет достаточно, для того, чтобы взорвать склады. Если возьмем по два комплекта каждый, сможем быстро, без задержек, добраться до места. А я пока подожду вас здесь.
Дженкинс скинул заряды на снег и присел возле них.
- Ты ранен? – спросил я
- Нет, просто приземление оказалось не таким, каким я его себе представлял.
- Как тебе удалось выжить после всего этого, - я недвусмысленно указал на повреждения в корпусе, но Стив лишь отмахнулся, сославшись на то, что смерть его не любит.
После мы отправились в ту сторону, куда указал Дженкинс. Откровенно говоря, стоило нам отойти всего на несколько метров вперед, как все вокруг стало просто непроницаемым. «Визоры» не помогали. Вокруг виднелась лишь огромная метель, сила которой возрастала с каждой минутой. Кин обогнал меня и тут же свернул в сторону, остановившись в нескольких метрах в стороне.
- Это она. – голос Кина появился в канале.
Я посмотрел в ту сторону, где в это время находился капитан, но ничего так и не смог увидеть.
- Здесь ничего нет, нам нужно двигаться дальше.
Но капитан был непреклонен. Пригнувшись, он направился к небольшому возвышению, выделявшемуся на фоне равнины своими размерами и поднимавшийся из земли. Когда Кин оказался рядом, он резким движением взобрался на него и ударил ногой. Снег осыпался и под ним, издав глухой металлический звук, заблестела поверхность капсулы.
Она вонзилась в землю и погрузилась в нее почти на всю длину. На поверхности торчала лишь небольшая часть, которая почти сразу оказалась засыпана падающим снегом.
Я подошел к ней и взглянул на люк.
- Мы ее не откроем, - сказал я, увидев, как сильно погнулся металл.
Но Кин будто не слышал моих слов. Он отошел в сторону и, достав свой клинок, со всей силой вонзил его в металл. Россыпь искр тут же взметнулась вверх. Меч вошел в железо по самую рукоять. Схватив ее двумя руками, он начал тянуть клинок по окружности, разрезая люк так, будто это была консервная банка. Сопровождаемая неприятным и жутким скрежетом, крышка вскоре была демонтирована и отброшена в сторону.
