Алан Фостер - Преддверие бури
— Ну наконец-то можно согреться! — воскликнула Луминара и подняла с земли самонагревающийся стакан.
Напиток оказался крепким и душистым — его запах напоминал одновременно обо всех равнинных прериях, которые только имелись на этой планете.
— Ты полагаешь, что подобное самоотречение и самопожертвование не помешает ему стать настоящим рыцарем?
— Если честно, то не знаю. Но я обещал учителю Куай-Гону, что постараюсь изо всех сил. Мне пришлось спорить с мнением всего совета, даже учителя Йоды. Да, у меня самого имеется масса сомнений, но обещание есть обещание. Если Анакин победит злобных демонов, терзающих его душу, то вскоре перед нами предстанет новый рыцарь, и последнее желание Куай-Гона будет выполнено.
— А как же ты? Каково твое мнение, Оби-Ван?
— Я стараюсь не делать никаких предположений, — поднявшись, он стряхнул пыль с плаща. — Анакин прекрасно осведомлен о своих проблемах. Я учу, я советую, я предлагаю выход из сложившейся ситуации. Но в конечном итоге только сам Анакин должен решить, кем же ему становиться в будущем. Я полагаю, что он прекрасно понимает этот факт, но до настоящего времени старается отодвинуть решение на будущее. Наверное, Анакин хочет, чтобы я или кто-то другой исправил все существующие на свете проблемы — начиная с его матери и заканчивая всей Галактикой, — улыбка Кеноби стала шире. — Как ты уже, наверное, заметила, Анакин становится на редкость твердолобым, когда речь заходит о каких-то его просьбах.
— Я бы предпочла сказать «непоколебимый», — Луминара отхлебнула немного чая и опустила стакан.
Легкий пар, расплывающийся в холодном воздухе, делал ее лицо практически неразличимым, а татуировки на подбородке стали напоминать некоего диковинного зверя.
— Так в чем же заключается самая большая проблема? В его матери? Или, быть может, неверном, с его точки зрения, направлении Ордена?
— Обладай я этой информацией, многое можно было бы исправить. Скорее всего, причина всех противоречий лежит гораздо глубже… Настолько глубоко, что об этом не подозревает сам Скайвокер. Когда-нибудь мы разрешим все проблемы, — с этими словами Оби-Ван отправился восвояси. — Обещаю тебе, нас ждут очень интересные времена.
— Подобное ощущение исходит от Силы? — крикнула она ему вслед.
— Нет, — бросив взгляд через плечо, джедай вновь усмехнулся. — Это ощущение исходит от Оби-Вана Кеноби.
На какое-то время Луминара осталась одна. Спустя пару минут возле костра присела Баррисс, сжимая собственный стакан между руками. Взгляд падавана проследил за удаляющимся рыцарем.
— О чем между вами шло обсуждение, учитель? — спросила девушка.
Луминара откинулась на мягкую спинку вианна. С противоположной стороны лагеря несколько суубатаров выли на висевшую в воздухе половинку луны. Последняя напоминала собой головной убор свергнутой с трона королевы.
— Ни о чем, что бы касалось тебя, моя дорогая.
Понимая, что дополнительный вопрос был бы проявлением неуважения к учителю, Баррисс дернула головой и перевела взгляд на черное небо. На нем не было ни облачка, а звезды висели настолько низко, что, казалось, до них можно было дотронуться рукой, забравшись на соседнее дерево. Республика совсем не похожа на это небо, пронеслось в голове у девушки. Отношения между разумными существами всегда такие запутанные…
— Так много звезд, учитель… Все это планеты, на которых живут существа с различными культурами и особенностями быта. Одни из них принадлежат Республике, другие отстаивают независимость, а третьи и вовсе до настоящего времени не изведаны… Я с величайшим нетерпением ожидаю, когда же смогу отправиться на встречу с одной из подобных цивилизаций, — девушка встретилась взглядом с наставницей. — Именно по этой причине мне и хочется стать джедаем.
Луминара засмеялась. Конечно, ее смех был мягкий и приглушенный, но в ответ на него Баррисс мгновенно посерьезнела.
— Скажите, вы одиноки, учитель Луминара?
Джедай закашлялась, допивая остатки душистого ароматного напитка. Черные капли упали на губы, изменив их цвет. По-детски непосредственная Баррисс никогда не скрывала своей любознательности под маской ложной утонченности.
— В той или иной степени каждый джедай ощущает себя одиноким, падаван. Тебе, дорогая моя, придется это очень скоро понять. Просто одни из нас чувствуют себя более комфортно в одиночестве, а другие — нет. Каждое правило имеет свой диапазон для вариации, и каждому джедаю необходимо найти свой стиль жизни.
Баррисс посмотрела на противоположную сторону от костра.
— Наверное, Анакин и пытается найти свой стиль жизни, верно?
Луминара не переставала удивляться, насколько же восприимчива была эта девушка. Судя по всему, из нее в скором времени получится просто отличный лекарь.
— Я могу только сказать, что он определенно находится в поиске, хотя, вполне возможно, конкретный вопрос так и не созрел в его голове. Время покажет, увенчаются ли его попытки успехом или нет. Наш разговор с Оби-Ваном касался именно этих вещей, и Рыцарь джедаев не смог дать окончательного ответа относительно своего падавана. Единственное, что нам известно: внутри Анакина таится невиданная сила.
Баррисс поднялась со своего места.
— Сила, которая до сих пор не дала о себе знать, может и не существовать в природе.
Луминара, облокотившись на спинку седла, обратила взор к небу.
— Не стоит судить людей слишком строго и быстро, Баррисс. Одни из нас таят в душе гораздо больше нерешительности, чем все остальные. Анакин Скайвокер сражается так, как ни один падаван на всем белом свете.
— Возможно, относительно боя вы и правы, учитель. Но в остальном… — фраза повисла в воздухе.
Девушка развернулась и решительными шагами отправилась к спальному месту.
Луминара проследила за реакцией девушки и подумала: Неужели и я когда-то была столь же беспокойной и нерешительной? Попытавшись лечь поудобнее, она вновь посмотрела на звезды. А ведь мой падаван был прав: их здесь великое множество. Каждая система таит в себе собственные трудности, каждое живое существо переживает страхи, тревоги и радости, взлеты и падения… Наверняка именно сейчас несколько дюжин или даже сотен живых существ лежат точно так же, как я, разглядывая звездное небо и пытаясь проникнуть в будущее. Каждый из них лелеет надежду…
Луминара решительно допила остатки чая и выплеснула заварку в траву. Труд джедаев никогда не будет закончен, пока на свете существуют своенравные советы в виде ансонского Сообщества… Республика должна остаться единой — только тогда она сможет достойно противостоять внешним врагам; что же касается джедаев, то их привлекают только в случае крайней необходимости. Сейчас, судя по всему, настал тот самый момент. Луминара прекрасно понимала, что Оби-Ван Кеноби придерживается тех же самых мыслей, даже Баррисс Оффи недалека от постижения сей простой истины. В отношении Анакина Скайвокера никто не мог сказать ничего определенного.
Баррисс говорила о возможностях… Могло ли так случиться, что конфликт оказался вызван этим словом? Неужели счастье Анакина — это счастье быть рыцарем? Согласие — возможно. Огромная значимость — несомненно. Но что касается счастья… Можно ли сказать, что вся моя жизнь — это одно огромное счастье? Хватит размышлять о смысле жизни, оборвала себя наконец Луминара. Прямо перед носом имеется масса неотложных неразрешенных дел. И они заключаются вовсе не в проблеме удовлетворения любопытства Баррисс, изучения внутреннего мира Анакина Скайвокера или разрешения трудностей Республики. Нет, первоочередной задачей на данный момент является необходимость хорошего ночного сна в отсутствие удобной кровати. Повернувшись на бок, Луминара натянула термоодеяло на шею, закрыла глаза и позволила себе отправиться на волнах блаженного сна далеко-далеко, где джедаи хотя бы на некоторое время были лишены всех возложенных на них обязательств.
***Управляющий, конечно, был поражен, но совсем не растроган и не воодушевлен. Очередной план боссбана Соергга был хорош, но его реализация ставилась под еще большее сомнение, чем все предыдущие. По этой причине Огомоор не стал облегченно вздыхать и говорить, что на сей раз их затея просто обречена на успех — все зависело от реакции кочевников алвари и степени проявления их природной надменности.
На этот раз Огомоор решил не рисковать собственной шеей, но один из эпизодов плана понравился управляющему настолько, что ему захотелось прыгать и аплодировать — если не физически, то уж мысленно это точно. Основное преимущество затеи заключалось в том, что большая часть всех событий должна была разворачиваться в течение одной-единственной ночи. Советниками оказались абсолютно посторонние существа, и Огомоору больше ничего не оставалось, как идти вслед за ними.
