Вячеслав Крекер - Далекое сияние Звезд
Где то с ним согласен. Прямо сейчас в гости и пойдем. И поставим кое-кого в неудобную позу.
Вообще лиромы были немного озабочены, как мне показалось. Я, получается, всех замочил и им ни кого оставил. Пришлось напоминать об умеренной агрессивности к несопротивляющимся нам серокожим. И также добавить о проблеме нашего дальнейшего здешнего существования. И еще о далеко идущих планах разбирательства со всеми организаторами тутошнего беспредела. А то товарищи бойцы из-за облома последующего веселья стали совсем разочарованно выглядеть.
Один из бойцов молодецки закинул себе на плечо все еще бесчувственное тело коменданта и, захватив груз лишнего трофейного оружия, направился следить за порядком в диспетчерскую.
Вскоре, после непродолжительного следования изгибу перехода мы вошли в очень просторный центральный зал станции. И, конечно же, он круглый с частыми входами из других коридоров. Многие были перекрыты. Некоторые же ворота уже использованы путем ручного приведения в действие и сейчас зияли дырами в стене.
По планам база является эскизом нашей галактики с рукавами переходов и вот этим круглым залом в центре. И, похоже, у него не только связывающая отсеки функция. Меж некоторых входов-выходов пристроены столы со стульями, также различные терминалы, и даже что-то похожее на бар. Видимо место сбора персонала станции вместе с общепитом в одном флаконе.
Дождавшись доктора с пилотом, двинулись дальше с нашей почти дипломатической миссией.
Пилоты соединились вместе со связистами, кои также числились на военной службе и имели согласно предписанию табельное оружие. В общем, военные специалисты узкого профиля. Сашта ушел с ними разговаривать. Уверил, что если они до сих пор не действовали решительно, то он почти ручается за них и нам не придется применять для уговоров силу.
Ну, будем надеяться!
А пока решили заглянуть к остальным скопления серокожих.
Первым был отсек строителей. Самое многочисленное здешнее племя. Судя по показателям камер слежения. Хотя наверно, не все там собравшиеся принадлежали действительно этому отделению. Так, скопились, по поводу опасности.
По рассказам Сашта станция и другие орбитальные объекты продолжают строиться, расширяться и благоустраиваться. Поэтому-то эти трудяги здесь столь и многочисленны.
Через диспетчерскую передали о нашем желании зайти и пообщаться. Чтобы, значит, резких движений не делали.
Пока собирались войти, раздумывал о тексте наставления от Старика. Его передал мне на планшете Нерага.
Какая-то доля благоразумия в этом послании, пожалуй, присутствует. Все-таки опыт у Старика больший по сравнению с моими знаниями социальных устройств различных цивилизаций. А если точнее выразиться, то сравнивать практически нечего — нет у меня таких знаний совсем. Даже на родине не всегда мог толком объяснить, что есть что. Во всяком случае, видел там в каждом маломальском руководителе гниду мешающую жить. В какой бы точке планеты не находился. Везде мерещилось одно и то же. Конечно, чувствовал — это не так, но ведь с таким мнением в моей ситуации жить было намного легче. Всех обматерил и свободен!
Сейчас совсем другое дело. Есть маломальская цель — немного пожить еще и не роботом Васей. Да еще кое-кому напомнить о его долгах. Даже вроде амбиции стали проявляться. Кои, в принципе, ни когда мою жизнь не напрягали. Пока они, правда, еще размыты, не четкие и больше напоминают следствие ответственности перед взятыми обязательствами. Прежде всего, перед собой и вот перед волосатыми бойцами лиромами. Незнакомое ранее для меня своеобразное чувство долга. Интересно получилось — появление амбиций после принятия ответственности, а не наоборот, как это у людей в основном принято.
Нет, явно в моих мозгах произошла глубокая активация не знакомых мне мыслительных процессов. Раньше то и не задумывался над многими вещами, проходил мимо. Зачем напрягаться? А может… и даже скорее всего это ситуация так раскрепощает. Захочешь жить еще и не то совладаешь и надумаешь. А там уже как пойдет, самое главное не останавливаться!
В общем спасибо Старику, напомнил мне и об этих вещах. Только вот все за ним повторять не стоит. Ведь он превратился в явного эксцентрика. Может раньше и был он выдающемся прогрессором для отсталых миров, что подразумевает под собой скорее выдающегося гонщика за властью в маленьком допотопном мирке. Там ведь конкуренция среди местных ему не очень то и великая. И все эти философствования о прогрессе жизни во всей вселенной вообще только лишь самообман и лицемерие. Не все там видимо просто во вселенной, как это мне представил Старик. Будем эти вопросы разъяснять по ходу их актуальности. Сейчас же надо объяснить народу новые правила поведения. И об украшениях ближнего космоса в виде гирлянды из серокожих напомнить. Заранее упредить не правильные толкования представленной им части свободы, так сказать.
Вошли. У дальней стенки общего зала столпилось порядка сорока особей. По их ряду прошла волна особого впечатления. Обреченность!
М-да! Плохой из меня переговорщик и дипломат. Только сейчас подумал о моем внешнем виде и реакции местных на страшных волосатых гигантов обвешанных оружием. Видок то у меня был совсем не приличный. Опять я весь в крови извазюкался. Вытаращенный не моргающий искусственный глаз, злорадная улыбка в блеске нержавейки во рту и опять же, вывешенное на обозрение оружие на голом торсе.
А чего это я так переживаю? Совсем меня Старик своей нудной заумностью с панталыку сбил! Мысленно послал я его текст рекомендаций переговоров очень далеко.
— Слушать сюда! — обвел толпу взглядом, выделяя некоторые лица. — Выбираете одного переговорщика. Поручения буду давать только через него. Все перемещения по станции запрещены. Как будет готов список всех здесь находящихся, также по профессиональной принадлежности и занимаемой должности сразу доложить. После делегат получит вызов для дальнейших распоряжений. Все!
Мы развернулись и вышли. Вот и вся дипломатия, ёлы-палы!
Следующей по пути следования была серьезно засекреченная и оттого имеющая отдельную проходную промышленная лаборатория микроэлектроники.
К этим работникам у меня было предвзятое отношение. Вроде-бы нужная отрасль развития, но вот куда это самое развитие привело, испытал сам на своей шкуре.
И что с ними делать? И со всеми их наработками? Вспомнил читаную как-то статью в «туалетном» дежурном журнале про медицинские опыты в концлагерях третьего рейха. Так в статье вроде бы выделялась чудовищность экспериментов, но вот специалисты в будущем не чурались пользоваться знаниями, полученными таким своеобразным методом. Типа, чего зря товару пропадать?! И никто не мог занять единственно правильную позицию. Все были или-или, но не посередине. Посередине оставалась жизнь больных. Или использовать знания, или не использовать…. Вот так и я, с моим скудным тогда мыслительным процессом не знал, как мне относится к этой проблеме этического характера. И сейчас тоже не знаю. Присутствовало большое желание спустить всех этих серокожих уродцев в унитаз космоса и в тоже время не согласность с таким подходом. А что будет, если у меня что-то сломается? Кто мне поменяет эти электронные компоненты? И опять же — где гарантия, что я после замены не стану окончательно Васей?
И еще одна мысль меня поразила — я ведь сейчас сам себе лицемерю. Нерага экспериментировал и на его душе не один погибший экспонат вроде меня, и я его ради дальнейшего своего существования оставил в живых. А этих практически техников, сразу хочу в утиль….
Следующие действия я не мог классифицировать. После всех этих раздумий мои конечности принялись сами двигаться. Рука выдернула пистолет из нагрудной кобуры и пальнула прямо в лоб главному в этом отсеке. А все потому, что он поперек моих глубоких раздумий об этике начал пропагандировать свободу науки. Что-то видимо я высказал из своих мыслей вслух и этим спровоцировал его на оправдания.
Остальные сразу как-то присели, уменьшились и сжались в массе.
Противоположность доверия, это страх. Он лишает права разумного на свободные действия. Уже который раз это сегодня подтверждается.
Дальше прочитал им новые правила их дальнейшей жизни, добавив в конце о надежде, что они выберут правильного делегата, который и будет впредь их непосредственным начальником, и, значит, ответственным за исполнение моих приказов в этом отсеке.
И уже на выходе высказал пожелание, что бы тело застреленного сохранилось для наружного украшения нашей станции. Короче, потихоньку, помаленьку прихожу в норму! И, можно сказать, определенно выявилась линия моего дальнейшего поведения. А то все туда-сюда в суждениях. Никакого авторитета перед самим собой!
Теперь можно и к оружейникам. Сейчас я морально вполне готов!
