Александр Лидин - Звездный легион
Внезапно несколько экранов погасло, и Драго ощутил укол жгучей боли. Идиоты! Они приняли его флот за флот Республики! Вместо того, чтобы приветствовать его и склониться перед ним, встретили его огнем! Его, Драго Освободителя!
Ну, теперь они попляшут…
Он чуть шевельнул клешней, и пространство между модулями и планетой прошили смертоносные лучи. Это продолжалось лишь миг. Драго не выбирал цели – выстрелил просто так, для разминки и тренировки. При желании он мог разом выжечь все поселения на этой стороне планеты. На Тау почти нет плодородных земель. Почти всю ее поверхность покрывают пустыни, среди которых разбросаны крошечные рабочие поселки. Некоторые из них пострадали… Но там, где лучи ударили в песок пустыни, образовались огромные стеклянистые «блюдца» несколько километров в поперечнике и десятки метров толщиной. Возможно, Драго очень обрадовался бы тому факту, что на этом месте уже никогда не возродится жизнь.
Он об этом не думал. Не думал он и о том, куда приземлится. Задыхаясь от ненависти, он следил, как растет на обзорном экране проклятая планета. Лишь когда опоры шлюпки коснулись посадочной площадки, он очнулся от своих грез о страшной мести.
Тау-1. Город, который некогда казался ему – да и не только ему – средоточием всех благ и удовольствий. Город, который никто из знакомых Драго не видел. Были только истории, которые пересказывали друг другу, дополняя собственными фантазиями и мечтами. Те, кому удалось туда попасть, обратно не вернулись – скорее всего, им просто не захотелось возвращаться. Все мечтали попасть в Тау-1. Люди рождались с этой мечтой, воспитывались на ней, передавали своим детям… и умирали, так туда и не попав.
С грохотом опустился входной люк. Медленно ступая, Драго вышел на трап. Шлюпка приземлилась посреди огромной площади. Когда-то она была меньше, но ближний ряд домов превратился в груду щебня. Вдали дымились разрушенные строения.
А на площади стояли люди. Тысячи людей.
Прошла секунда. Еще секунда. Потом один из них опустился на колени.
За ним – еще один. И следующий. И тот, что рядом…
Драго оцепенел. Теперь его глаза видели мир иначе, но он уже видел эту картину. И не раз. Точно также жители его поселка опускались в пыль перед уэнами и их посланцами.
Эти люди в его власти. Ему решать, карать их или миловать… Должен ли он покарать их за всё?
Драго опустил веки… и увидел себя как бы со стороны – таким, каким был до перерождения. Драго, уродец-отщепенец, обитатель трущоб, поднимает руку, и в толпу бьет огненный луч. Никто не шевелится – люди словно превратились в восковых кукол. Они стоят на коленях… и сгорают, источая удушливую вонь.
Драго почти ощутил вкус жирной копоти на языке.
Ну уж нет… Легкой смерти они не дождутся.
Разве они пришли бы приветствовать его, не будь он чудовищем, утратившим человеческий облик? Разве стали бы молить о помиловании?
Наверно, они еще не поняли, на что он способен. Ничего, поймут. Когда пройдут через то, что прошел он сам.
– Вы…
Он осекся. Он не узнал собственного голоса. Казалось, он говорил в огромную металлическую бочку.
По толпе пробежал ропот.
– Вы должны принести… присягу…
Да, с таким ртом особо не поболтаешь. Драго заметил, что вынужден подбирать слова, которые сможет произносить разборчиво.
– Вы должны присягнуть на верность новым хозяевам. Чтобы вам никогда не захотелось нарушать присягу, я передаю вам их первый дар.
Драго вскинул руку и звонко щелкнул клешней.
Луч ударил в самую гущу толпы. Совсем как в его видении… Только этот луч нес не смерть, а перерождение.
Если разобраться, смерть не так уж страшна. «Нет ничего страшнее смерти», – говорим мы. И все же во все времена разумные существа добровольно лишали себя жизни, предпочитая смерть… чему? Перечислять можно долго. И все это называется одним словом: «бессилие». Невозможность изменить то, что происходит внутри или вокруг.
Такое зрелище порадовало бы и самих Древних Богов. Облик Драго изменялся в течение многих дней. Процесс протекал в основном во сне и все равно приносил не только душевные, но и телесные муки. Излучение, которое накрыло толпу на площади, было настолько интенсивным, что превращение происходило буквально на глазах.
Казалось, тела людей взрываются изнутри, выворачиваются наизнанку. Плоть таяла, как воск, стекала по выгибающимся костям и застывала, принимая новые формы, которые могли присниться разве что в страшном сне. Крики запредельной боли и ужаса огласили руины. Половина облученных сошла с ума прежде, чем изменения завершились. Люди и чудовища, ничем не напоминающие людей, метались по площади, набрасывались друг на друга, разрывая в клочья тех, кто несколько минут назад был их друзьями, родными, близкими.
Драго почувствовал резь в горле и понял, что тщетно пытается рассмеяться.
Живчики окружили его, и он спустился на площадь. Пыль у его ног пропиталась кровью, превратившись в омерзительную бурую кашу. В какой-то миг его охватило почти неодолимое желание поднять с земли ошметок плоти, сунуть себе в клюв и жевать, жевать…
Нет. Это только начало. Что такое Тау? Жалкая планетка на задворках Альянса, где живут только горняки и шахтеры, потомки преступников, свезенных сюда со всех концов империи. Он, Драго, на этом не остановится. Он отправится на центральные планеты, населенные уэнами. Вот кто на самом деле виноват во всех его бедах! Это они собрали в этой дыре всех мерзавцев, до которых смогли дотянуться. Это они заставили их копаться в ядовитом дерьме, добывая проклятый нейтрит!..
– Господин эмиссар…
Драго повернулся. Перед ним был один из живчиков.
– Господин эмиссар, с вами хочет поговорить Управляющий.
Управляющий! Раньше при одном звуке этого слова у Драго тряслись поджилки… да и не у него одного. Живчик по-прежнему пялился на него, ожидая приказа. Ну и тупая же у тебя ряха, парень…
– Веди.
Живчик шмыгнул куда-то прочь. Драго мрачно уставился в пространство. Управляющего планетой он видел лишь один раз и мельком, да и то на стереопортрете… Но хорошо запомнил поросячьи глазки, двойной подбородок и особенно пышный «кок» надо лбом. Тогда он, еще мальчишка, долго ломал голову: как сделать, чтобы волосы так торчали?.. Во всяком случае, если его попытаются обмануть, подсунув вместо Управляющего другого человека, он разом выведет сволочей на чистую воду. И тогда…
Появление отряда живчиков вывело его из задумчивости. «Тыквоголовые» гнали перед собой людей в дорогих костюмах. Пошитые из роскошной цветной ткани, отделанные кружевом, они были изорваны, измазаны грязью и оттого казались более жалкими, чем обноски нищих, что побирались у поселковых лавок. Пленники едва переставляли ноги – не столько от перенесенных побоев, сколько от беспредельного, животного страха. Драго разглядывал их исцарапанные лица. Да, господин Управляющий собственной персоной. Проводник воли всесильных уэнов, мать их за ногу. Те же пухлые щечки, нос картошкой… и даже пресловутый кок – правда, сейчас изрядно сбившийся и запыленный. Так вот кому любой из шахтеров по первому свистку был готов лизать задницу?!
Толстячок поднял глаза на Драго, невнятно икнул и повалился в грязь. А не желаете, господин Управляющий, почистить мне коготки? Старательно, со всем прилежанием? Язычком?
– Умоляю, пощади нас… – залепетал Управляющий.
И этот голос гремел из всех колонок, повергая в трепет жителей поселка? Драго почти увидел, как стоит на площади, стиснутый со всех сторон шахтерами в пропахших потом и маслами робах… и не видит ничего, кроме этих роб да тяжелых сапог – это если опустить глаза. Рука отца твердо, почти до боли сжимает его широкую пятерню. Как давно это было! В прошлой жизни… Да, именно так. В прошлой жизни.
Управляющий еще что-то лепетал, но Драго не слушал его. Покачнувшись, он приподнял трехпалую ногу-лапу, и толстые, перемазанные кровью и грязью когти впились в жирные щеки Управляющего. А теперь раз – и оторвать ему башку напрочь… Ладно, живи, пухлик. Ты мне еще пригодишься…
Одним толчком Драго отшвырнул Управляющего и, даже не оглянувшись, зашагал вперед, разбрызгивая кровавую жижу, в которой корчились, завершая свое превращение, люди-чудовища…
* * *– Итак, я готов выслушать ваши соображения.
Управляющий Вооруженными силами сектора небрежно махнул рукой, предоставляя слову одному из офицеров.
Капитан Инджич неловко поднялся на ноги. Казалось, он только что обнаружил, что его серый мундир был измят и не слишком чист, да и вообще смотрелся нелепо в этой бело-розовой комнате, украшенной кружевными занавесками и похожей на торт со взбитыми сливками.
– Ну что же вы, капитан? Говорите.
– Согласно распоряжению уэнов…
Инджич прочистил горло. Его было, что называется, слишком много, и он это понимал – квадратный, с густым зычным басом и грубоватым лицом, обрамленным колючей бородкой.
