Василий Сахаров - Приватир
– Ну, сволочи! – Скоков ударил рукой по переборке. – Сейчас мы вам устроим! Кум, глуши любую попытку радиопередачи! Игнач, бей на поражение в район радиорубки и трубы! Десятка снарядов хватит!
Мы отошли от старого, видавшего виды парома метров на восемьсот. Вновь заговорила наша артиллерия, и на этот раз стреляли оба 76-миллиметровых орудия. Снаряды полетели в сторону вражеского судна, и тут же на его борту вспыхнули яркие языки пламени. Всего десять снарядов натворили таких дел, что на пароме никому мало не показалось. Трубу продырявило сразу в трёх местах, а в надстройке что-то взорвалось, и вспыхнул серьёзный пожар. В бинокль нам с капитаном фрегата всё это было видно очень хорошо, работа артиллерийских расчётов была оценена по достоинству, и, посчитав, что разрушения достаточные, Скоков начал новое сближение.
На этот раз в нас никто не стрелял, абордажная партия высадилась без помех и, действуя очень жёстко, взяла грузопассажирский паром «Калькутта» под свой контроль всего за семь минут. Отличный результат.
Снова я перешёл на вражеское судно и всё так же, в сопровождении переводчика, прошёл по палубе к надстройке. В двух местах что-то горело, удушающий дым сносило в море, и если пожар не потушить, то через пятнадцать – двадцать минут его будет не остановить. Однако у нас уже есть один трофей, и заниматься спасением парома интереса нет никакого.
Первых наших бойцов я встретил у надстройки. Три абордажира из гвардейцев во главе с Крепышом тянули к борту двух вражеских морских офицеров, те упирались, но куда там, их подгоняли ударами кулаков, и они оказывались всё ближе к разбитому лееру. За ним – море, и, видимо, парни хотели отправить пленников на корм рыбам.
– Отставить! – остановил я Крепыша и гвардейцев. Они замерли, и я задал резонный вопрос: – В чём дело?
– Мечник, – ответил Крепыш, – этих тварей надо уничтожать беспощадно. Суки рваные!
Обычно спокойный и невозмутимый Крепыш со злостью и, можно сказать, ненавистью ударил ногой вражеского военно-морского офицера по рёбрам.
– Объясни.
– Паром пленных вёз, которых десант Альянса на Украине и в Крыму нахапал. Девятьсот семьдесят человек под палубой. – Гвардеец ударил ногой по железу палубы и продолжил: – Они как нас увидели, так вот эти твари, капитан и его чиф, – кивнул на офицеров, – приказали открыть балластный танк и всех пленников затопить.
От злости на миг у меня даже в глазах потемнело. От средиземноморцев я ожидал всякого, но подобного… Вроде бы цивилизованные люди, хоть и враги, про человеколюбие и демократию везде кричат. Но в данном случае они повели себя как моральные уроды. После этого я по-новому взглянул на скрючившегося в позе эмбриона вражеского моряка с погонами лейтенанта-коммандера, и появилось желание не просто утопить его в море, а сделать так, чтобы он перед смертью ещё и помучился.
– Мечник, ты чего? – Оказалось, Крепыш продолжал говорить, а я на несколько секунд выпал из реальности и его слов не слышал. – Ты чего, Саня?
– Всё в норме, что там дальше?
– Так я и говорю, – Крепыш мотнул головой себе за спину, – большую часть людей спасли. Там сейчас Лида и её бойцы их на палубу вытаскивают. Что дальше делать будем? Паром уже не потушить, пожар на машинное отделение перекинулся, а у нас на фрегате все могут не поместиться.
– Сколько людей выжило?
– Сотен семь, в большинстве своём подростки от десяти до четырнадцати лет.
– Всех на фрегат.
– А впихнем такую массу народа?
– Ничего, потеснимся, а БДК недалеко, так что нам всего-то и надо полтора часа перебедовать, а там полегче будет.
– Понял, – кивнул Крепыш и побежал за надстройку, а я обратился к вражескому офицеру:
– Имя, фамилия, звание и должность?
Пленник не ломался, поскольку желания ещё раз схлопотать тяжёлым ботинком под рёбра не имел:
– Лейтенант-коммандер Фред Кисус, Вторая бригада вспомогательных судов флота Средиземноморского Альянса, капитан грузопассажирского парома «Калькутта».
– Порт приписки и кто командир соединения?
– Остров Кипр, порт Лимассол, военно-морское оперативное соединение адмирала Уотсона.
– Какой груз на борту, где его получил и куда ты его должен был доставить?
– Загрузился в Одессе, и у меня на борту только люди…
Мне показалось, что лежащий у моих ног пленник что-то недоговаривает, и я нанёс ему один резкий удар по щиколотке. Офицер Альянса взвыл, а я сказал:
– Время ограниченно, твой паром горит, и на то, чтобы рассказать всё как есть, у тебя всего десять минут. Ещё раз спрашиваю: где ты получил груз и куда его должен был доставить.
– Я не вру, – всхлипнул Кисус. – Люди получены в Одессе, которую наши десантники заняли неделю назад.
– А куда ты направлялся?
– В Хайфу.
– Зачем?
– Не знаю… – Ещё один удар по ноге, за которым наконец последовал честный ответ: – На территории бывшего Израиля радиоактивное заражение, не сильное, но всё же опасное. Первый лорд-маршал приказал собрать рабочие бригады из подростков, которые под присмотром штрафников должны расчищать развалины военных баз Израиля.
– Почему подростков?
– Они радиацию переносят легче, чем взрослые, могут везде пролезть и про то, что такое радиация, ничего не знают.
– Мечник, – окликнула меня Лида, подошедшая сзади.
– Что? – обернулся я к ней.
– Давай уходить, огонь подступает всё ближе, а всех, кого была возможность спасти, мы вытащили и на борт фрегата перевели.
– Хорошо, уходим.
– Командир, – отозвался один из десантников абордажной партии и кивнул на офицеров Альянса: – А с этими что делать? За борт?
Посмотрев вокруг, я ответил:
– Нет. В воде эти твари могут выжить. Вон пристройка металлическая типа большого ящика, видите? – Я указал на небольшое помещение, по виду напоминающее принайтованый к палубе контейнер.
– Да, – ответили оба бойца.
– Наверняка это боцманское рабочее помещение, хранилище инструментов палубной команды или малярка. Заприте их там, и пусть эти ублюдки живьём сгорят. Хотели людей утопить, а сами поджарятся. Нечего скотов жалеть.
Бойцы подхватили пленных офицеров под руки и поволокли в сторону боцманской артелки. Средиземноморцы что-то кричали и о чём-то просили, мне же на их стоны и слёзы было плевать, и вместе с Лидой я перебрался на борт фрегата.
На «Ветрогоне» было не протолкнуться, куда ни посмотри, всюду истощённые детские лица, мальчишки и девчонки самых разных возрастов. Что характерно, слёз я не видел, а вот взгляды у подростков – как у затравленных волчат. Взрослых очень мало, на всю ораву в семь сотен человек не больше тридцати. Спасённые нами люди заняли все кубрики, каюты, столовую, подсобные помещения, коридоры, пустые вентиляционные проёмы, и всё равно теснота была такой, что их пришлось даже на некоторые боевые посты впустить.
Фрегат отошёл от борта горящего парома. За кормой вспенились белые буруны. Корабль направился в точку встречи с танкером и БДК. И если бы в этот момент на наше соединение налетел случайный боевой корабль Альянса, то тут бы нам и конец, поскольку с боеспособностью у нас целых два часа, пока мы не перегрузили большую часть пассажиров на 49-й, было очень плохо. Однако нам всё ещё везло, вражеские корабли не появились, а идущие из Эгейского моря суда оказались самыми обычными рыболовецкими траулерами из Измира. Тратить на эти промысловые судёнышки боеприпасы мы не стали. Всё, что эскадра хотела получить в первом рейде, она взяла, а значит, полный вперёд и курс на запад, вдоль берегов Греции к каблуку итальянского сапога.
Мы с капитаном фрегата снова находились на мостике, всё так же, как и утром, за заботами, день пролетел совершенно незаметно. Дело уже к вечеру, солнышко стало опускаться за горизонт, море окончательно стихло. Где-то позади нас у острова Милос догорал паром «Калькутта», спасённые люди были накормлены и отдыхали в более-менее приличных условиях. На душе царило спокойствие, и никаких угрызений совести относительно участи заживо сожжённых офицеров Альянса не было.
– Разрешите? – На мостике появились Крепыш и Лида.
Как старший на этом боевом посту, им ответил Скоков:
– Да.
Оба командира абордажных партий до сих пор не умылись, камуфляж грязный, потный, пропах дымом, лица уставшие, но чрезвычайно довольные. В руках у Лиды – небольшой плоский чемоданчик, а у Крепыша толстенький саквояж.
– Что принесли? – спросил я у довольных собой и всей своей жизнью новоиспечённых лейтенантов ГБ.
– Ты первая. – Крепыш чуть толкнул Белую в бок.
– Вот. – Женщина передала мне чемоданчик.
– Что здесь?
– А ты открой.
Заинтригованный, я расстегнул молнию и обомлел. Внутри лежал новенький ноутбук, который выглядел так, как если бы совсем недавно сошёл с конвейера. Конечно, это не мой армейский образец, который остался дома, но и такой подарок дорого стоит.
