Андрей Николаев - Охота на охотника
Сандерс взглянул на Полубоя и поразился – он был безмятежен, словно Агламба Керрор уже сидел под замком, дожидаясь скорого и справедливого суда.
– А скажите, Ян, нельзя ли проверить эту информацию в Нижнем городе? – спросил Дик, потому что мичман невозмутимо пил пиво и, кажется, говорить ничего не собирался.
– Это займет больше времени, чем проверка по официальным каналам, но я могу попробовать. Среди клиентов банка, о котором вы упоминали, есть люди, которые… м-м… имеют вес в Нижнем городе. Они мне ничем не обязаны, и придется за услугу оказать ответную любезность. Как вы понимаете, если гарантий о том, что налоговая инспекция утратит интерес к банку, не будет, я мало что смогу сделать. – Уолш искоса посмотрел на Сандерса, делая вид, что решение далось ему с превеликим трудом.
– Завтра я вам гарантирую гарантии, – сыронизировал Сандерс, – так что можете приступать.
– Вот завтра и приступим, – поправил его Уолш.
Полубой смял банку, положил ее на стол и поднялся, потеряв к разговору всякий интерес.
«А чего ради я стараюсь? – подумал Дик, шагая за ним по коридору. – Мне же ясно дали понять, что в этом деле рвение не слишком уместно. Да пропади оно все пропадом! Отправлю отчет Вилкинсону, попрошу нажать на налоговиков – и хватит. Мне даже благодарность императора не пообещали, как Уолшу, так какого черта я буду жилы рвать?»
– Что будем делать, если поиски Уолша дадут отрицательный результат? – спросил он, когда они вернулись в номер.
– К чему сейчас ломать голову? Будет день – будет пища, – лениво, будто разговаривал с надоедливым ребенком, сказал Полубой и закрыл за собой дверь своей спальни.
Ответ от Вилкинсона пришел на следующий день утром. Сандерс расшифровал его в присутствии Уолша и развернул дешифратор экраном к послу.
– «В случае успеха миссии Министерство налогов и сборов потеряет интерес к «Траст энд инвестинг бэнк», – прочитал господин посол и промокнул лысину. – Это нечестно, Дик. Исход вашей миссии от меня не зависит.
– Так сделайте все, зависящее от вас, чтобы она удалась, Ян.
– Никогда не любил археологию, – проворчал Уолш.
– А я никогда ею не занимался, – усмехнулся Сандерс.
Полубой предложил прокатиться на глидере, но Сандерс отказался и спустился в бар. Все, что можно увидеть с глидера, он уже видел, а вот то, что его отпуск прервали на самом интересном месте, следовало исправить, пока было время – Уолш сказал, что информация поступит не раньше чем через сутки.
Бар был почти пуст. Сандерс заказал кофе с коньяком и присел к стойке. Бармен включил престарелую кофеварку – только в детстве Дику довелось такие видеть. Агрегат заурчал, кипятя воду и перемалывая кофе. Девиз посла – все, что можно достать за деньги, должно быть натуральным – был в ходу и здесь. По бару поплыл сказочный аромат, бармен наполнил пузатую рюмочку коньяком и отошел, чтобы не мешать клиенту. Это к вечеру, когда посетителям важно будет не только выпить, но и излить душу, он будет выслушивать слезливые истории, кивать в нужных местах и поддакивать, а пока можно лишний раз проверить чистоту рюмок и ассортимент бутылок.
Сандерс отхлебнул коньяк, покатал во рту и, одобрительно кивнув, проглотил. То, что надо.
Он был почти уверен в том, что Уолшу не удастся ничего узнать об Агламбе Керроре. Даже если он на Хлайбе, не такой это человек, чтобы оставлять за собой следы. Слишком его напугали русские. Теперь он забьется в нору на несколько лет, если, конечно, окончательно не свихнулся. Сандерс читал протоколы допросов людей Керрора, захваченных после того, как его эскадра распалась, и по всему было видно, даже без приложения выводов аналитического отдела, что Керрор понемногу сходит с ума. То ли слава ударила ему в голову, то ли страх, когда он узнал, что одна из самых влиятельных в обитаемом космосе империй объявила его вне закона, но то, что с головой у него не все в порядке, утверждали даже самые преданные ему командиры эскадры. Приступы депрессии, накатывавшие на Керрора, продолжались по несколько недель, во время которых он беспробудно пил. Депрессия сменялась лихорадочной жаждой деятельности. Последним его подвигом был захват транспорта, перевозившего поселенцев на Турсонг. Богатых людей там не было – сплошь фермеры с семьями. Словом, корабль не стоил топлива, что было израсходовано на его преследование. Керрор, не обнаружив на транспорте ничего ценного, довел его до орбиты Турсонга и бросил там, предварительно открыв все шлюзы. В пути он лично допрашивал поселенцев, и видавшие виды пираты, вспоминая эти допросы, бледнели до зелени. После этого рейда от эскадры Керрора стали откалываться, исчезая в необъятном космосе, наиболее уравновешенные капитаны из тех, что еще помнили о чем-то вроде пиратского кодекса чести. Плохо было, что пираты, сдавшие свои корабли, не смогли сказать, когда и где Керрор исчез. Может, это случилось во время последней попытки договориться со скупщиками на Гефесте, а может, после того, когда во время докования их корабли прижал к поясу астероидов русский линкор. В последовавшей неразберихе и панике каждый спасался как мог, и на каком корабле ушел Керрор, никто не знал. Так или иначе, отследить его не удалось, и откуда у русских появились сведения о местонахождении пирата, Сандерс мог только гадать. Конечно, трудно предположить, что на Хлайбе действовала русская разведка – кому нужна эта помойка. От силы один-два стукача, время от времени оказывавшие услуги тому, кто больше заплатит, но в таком случае почему Полубой так верит в то, что Керрор здесь?
Коньяк кончился, и Сандерс заказал еще одну рюмку. Как раз и кофе поспел. Дик вдохнул божественный аромат и только собрался пригубить обжигающей жидкости, как что-то мягко коснулось его плеча. Он взглянул в зеркало за стойкой. За спиной стояла, зазывно улыбаясь, Флоранс Вердье. Вот уж кого сейчас не хотелось видеть, так это подругу посла. Еще на обеде, где Сандерса и Полубоя представили как археологов, Флоранс вела себя довольно бойко, учитывая присутствие Яна Уолша, который был, как всем известно, ее благодетелем. Лет десять, да что там – лет пять назад она бы заинтересовала Сандерса. Да, минус пять лет и двадцать фунтов. На обеде она блистала, упакованная в блестящее платье, настолько тонкое, что казалось, ткань вот-вот лопнет на ее пышном теле. Правду сказать, пропорции фигуры она сохранила и теперь, вот только Сандерс предпочитал более изящных женщин. Сейчас на ней были брюки в обтяжку из атласного материала и свободная блузка со смелым декольте, заканчивающимся, кажется, в районе того места, где соединялись ее еще довольно стройные ноги.
– Вы позволите, профессор?
Вчера на приеме Сандерс сразу представился профессором – это внушает уважение. Профессор Сандерс, Таирский университет, кафедра археологии. И все вопросы отпадают.
– Конечно, дорогая Флоранс.
Она попросила называть ее по имени еще при знакомстве.
Грациозно опустившись на табурет, узковатый для ее пышных ягодиц, она поманила бармена пухлым пальчиком.
– Что вы пьете, профессор?
– Коньяк.
– В такую рань?! Нет, перед обедом я обычно принимаю аперитив. Жорж, милый, ирландский виски с сахаром. Ну ты знаешь.
Сандерс, подивился: виски могло, конечно, считаться аперитивом, но с сахаром?..
Пока бармен смешивал для Флоранс напиток, она обернулась к Дику и как бы невзначай положила ладонь на его локоть.
– Ах, профессор, вы меня так заинтриговали. Я так люблю археологию. Кажется, когда-то я даже прослушала несколько лекций. Я, правда, ничего не помню, но преподаватель был просто душка. И ваш помощник мне тоже очень понравился. Несколько застенчив, но такой милый и галантный.
Сандерс в учтивых выражениях поблагодарил ее, пытаясь незаметно высвободить руку. Флоранс держала крепко, и после осторожных попыток он смирился. Да-а, назвать русского мичмана милым и галантным? Пожалуй, на это способна только отчаянно скучающая особа. «Не дай бог, твою скуку придется развеивать мне», – подумал Сандерс.
Бармен принес заказ, и Флоранс подняла на три четверти полный бокал. Дику пришлось сделать то же самое.
– За наше знакомство, профессор, – сказала Флоранс, отпивая половину бокала.
Заглядевшись, на нее, Сандерс машинально проглотил весь коньяк, хотя надеялся посмаковать его с кофе.
– О-о, а вы умеете пить, профессор, – одобрила Флоранс, – люблю мужчин, которые умеют пить. Ян тоже ничего, но после двух бокалов становится плаксивым. Вы ведь не собираетесь рыдать на моей груди?
– Ни в коем случае, – поспешно ответил Сандерс.
– Вы мне все больше нравитесь. – Флоранс игриво повела плечиком. – Не хотите попробовать? – Она протянула свой бокал Сандерсу; на краешке его Дик заметил следы помады.
– Да у вас у самой мало, – сказал он. – Жорж, принесите мне то же самое, что пьет дама.
– Вот это правильно. – Флоранс допила напиток и щелкнула пальцами. – А мне повторить.
