Андрей Круз - На пороге Тьмы

  -- Володь, а может эту уступишь, а? В залог будущей дружбы. Очень понравилась, вот ей-Богу. И в городе ее знают уже, разговоров меньше будет.

  -- С чего это меньше? - удивился я такому заходу.

  -- А скажем, что ты гонял куда-то и раздолбал его там. А я у тебя эту руину выкупил. Не, цена та же, я же не спорю! Зато ни к тебе, ни ко мне никаких вопросов.

   Во умный, а? "Цена та же". Оно понятно, что "та же", если "тазик" по-хорошему куда дороже "кюбеля". Нормально так Рома маневрирует. И посылать Рому прямым текстом как-то не хочется... особенно сейчас, пока акт не подписан.

   С другой стороны... Рома про "тазик" тоже всего не знает, он на нем десять минут ехал. А вот случись за день десять раз под тент и из-под тента... И дверей нет, а ветер все холоднее... "Кюбель" ведь не продуваемый, а этот насквозь... И Федька курить начнет... А я его по шее.

  -- Ром, вот тебе вопрос, - осенило меня. - Ты с ОЛР контачишь?

  -- С "ресурсами"-то? - уточнил он. - Запросто. А что надо?

  -- Надо трех человек пробить, если нетрудно. Сможешь?

  -- Смогу, прямо сегодня, после работы. Напиши кого только, никаких проблем, - уверенно заявил он. - А с машиной чего?

  -- Договорились, забирай амфибию, - кивнул я.

  -- Блин... у меня деньги в сейфе остались, - вроде как расстроился он, вспомнив. - Все три, как говорили. Когда тебе отдать?

  -- Ты сегдня ресурсы пробьешь, так?

  -- После работы.

  -- Сложи все в пакет, и деньги туда же... и оставь на вахте у научников. Сможешь?

  -- Никаких проблем! - сделал он решительный жест рукой. - Пиши фамилии.

   Я вытащил записную книжку, быстро переписал данные погибших сестер, а потом вписал туда же "Тягунов Павел" и "Петров Павел". Вырвал листок, отдал Роме, сказав:

  -- Двое последних, похоже, один человек, он как-то сумел фамилию сменить. Если на него что-то найдется -- вообще отлично будет.

  -- Сделаю, - все так же решительно кивнул Рома. - Тебя домой подвезти?

  -- Нет, я с Федькой.

  -- Тогда давай договорчик на машину составим, чтобы все по чести было, - засуетился Рома, стараясь ковать пока горячо.

  -- А с актом как? Свистунов еще не закончил?

  -- Не, пока не закончил. Успеем с актом.

   Вид у Насти был усталый -- тени под глазами, голос, в общем, все признаки. Как она рассказала, летали сегодня весь день, только заправляться садились. В общем и понятно, большинство заданий город дает и он же платит по выполнению, так что сотрудники Углегорского аэродрома сегодня деньги зарабатывали, хороший день год кормит, как говорится.

   С этой точки зрения день у нас с Федькой тоже удачный вышел, размякший от покупки "тазика" Рома вписал в акт самую высокую возможную цену, а товар был принят весь, и грузовик, и аккумуляторы, и запчасти, несколько ящиков которых мы тоже успели загрузить. Если уж возвращаться к мечте залечь в спячку до весны, то с финансовой стороны она была более чем реальна. Другое дело, что со всех- остальных сторон она так мечтой и оставалась.

   А вот что касается остального... там все сложнее. Настя, выслушав рассказ о наших похождениях за сегодня предложила на Пашу просто заявить. Пришлось отговаривать, все равно никаких прямых доказательств нет, только косвенные, да и непонятно, кто за Пашей стоять может. Если брать ту действительность, из которой я сюда провалился, то правильный сотрудник правильного ведомства мог вообще что угодно творить, свои бы прикрыли. В Настиной действительности, с ее слов, было все не так, но мне как-то не верилось в то, что в России что-то подобное быть может, пусть даже и в параллельной. Непривычно это как-то, даже на фантастику похоже.

  -- Просто осторожней с ним пока надо, - объяснял я ей унылую реальность. - И наедине желательно, не оставаться, но так ничего не показывать. Присмотримся. И когда разберемся...

  -- Что тогда?

  -- Тогда и видно будет, - уклонился я от прямого ответа. - Все возможно.

  -- Что именно возможно? - уточнила она. - Возможно, например, что он с этим так и дальше здравствовать будет?

  -- Нет, это невозможно. Здравствовать он если и будет, то очень не долго.

   Это я сказал волне твердо, потому что уже и сам решил, что если Пашу сдать кому-то, кто его повесит за все художества, не получится, то я как бы и сам смогу справиться с ситуацией. Скажу даже больше, что я бы предпочел решить проблему сам, а не ожидать правосудия, в которое не очень верилось. Но дальше видно будет, надо пока успеть получить максимум информации. "Пока" - это в смысле до тех пор, пока или наш противник, кто бы он ни был, не хватится, не обнаружит, что мы копаемся в той куче, где все скелеты захоронены, или начальство не начнет палки в колеса ставить. Почему? Да потому что такова природа начальства "отечественной системы", ни за что хорошее оно никогда не впишется.

  -- Настя, еще..., - окликнул я ее. - Одна не ходи. Вообще. Только с кем-то всегда, из своих, или на безопасной территории, хорошо?

   Она лишь кивнула, как мне показалось -- не слишком серьезно.

  -- Золотая, я не шучу. У меня насчет этой истории предчувствия плохие. Или надо от всего отказываться и жить здесь.

  -- Нет, отказываться не будем, - повернулась она ко мне, выглянув из крошечной кухоньки. - Я тебя слышала, буду осторожной. Здесь безопасно?

  -- До тех пор пока ты настороже. С этих пор любой стук в дверь уже угроза,понимаешь? Мы ведь даже не знаем, кому на мозоль наступаем, он еще даже не подпрыгнул и не выматерился. Кто угодно может быть.

  -- К нам никто и не приходил пока.

  -- Вот пока пусть никто и не приходит. Даже Федька безопасен только если он со мной.

  -- А с Федькой-то что может быть не так? - поразилась она.

  -- На Федьку можно как-нибудь повлиять. Запугать. Взять заложника. Просто обмануть. Поэтому если он вдруг пришел без меня -- это может быть угрозой, понимаешь?

  -- Ну ты, - даже не нашлась она что сказать. - Не паранойя, нет?

  -- Даже если у вас паранойя, это не означает, что за вами не следят, - ответил я старой поговоркой. - Насть, там точно какие-то большие местные люди замешаны, так что всего можно ждать.

  -- Не Милославский? -уточнила она.

  -- Нет, не он. Он точно не может быть замешан, иначе не толкал бы нас в спину, а наоборот никакой деятельности не вел бы и группу нашу бы не собирал. Я ему особо тоже доверять не советую, кто знает, о чем и с кем он без нас договориться может, но это не он. Но он хочет получить то, чего добился Серых, его результаты. И если кто-нибудь предложит их ему в обмен на нас... ну ты поняла. Долго размышлять он не станет.

  -- Сдаст?

  -- Однозначно. Так что ты... вот что, - пробормотал я, поднимаясь с кровати, где валялся со своими записками. Подошел к шкафу, достал немецкий автомат, взвел, поставил на предохранитель. - Вот это пусть прямо здесь висит, под рукой, - я повесил автомат на ремень рядом с входной дверью. - Все время висит. И если кто-то начнет стучать прямо сюда, минуя коменданта, то... трудно советовать, но как чутье подскажет. Почуешь угрозу -- бей прямо через дверь. Получится сбежать -- дуй к самолету и лети в Сальцево, там... там к Сергею обратишься, начальнику охраны тамошнего базара, помнишь его? Вот к нему. И жди меня. Там жди, не здесь, понимаешь?

  -- А он меня там ждет? - удивилась она.

  -- Нет. Но будет. Завтра, кстати, туда и поедем, если не возражаешь.

  -- Зачем?

  -- Ну ты же на базар хотела? Вот и скатаемся, выходной же.

  -- Я не могу, у меня полетный лист на неделю вперед. Я же месяц бездельничала.

   Я задумался, потом сказал:

  -- Никуда одна не ходи, договорились? Когда меня нет -просто сиди дома, как бы скучно это ни было.

  -- Я еще и дежурю в ночь.

  -- Вот как... а я ночевать в Сальцево планировал.

  -- Это с кем? - подскочила она.

  -- С тобой вообще-то, - выдал я очевидный ответ. - Просто выедем поздно туда, здесь с утра еще надо дела переделать.

  -- Узнаю, что к девкам пошел -- убью.

   Да, садиться в "кюбель" все же куда приятней, чем в "тазик" залезать, никакой акробатики не нужно. И дверка ветер отсекла, оставив его снаружи, холодный и резкий. Настоящий снег пока еще не пошел, а сухую крупу, которая так и сыпала с неба, ветер сгонял с земли, не давая покрыть ее полностью. Но лужи уже замерзли, я даже не удержался, проломил в одной ледок каблуком.

   Сегодня я уже по-зимнему оделся, впервые, наверное. Куртку сменил короткий тулуп, перчатки тоже зимние, разве что валенки пока не надевал, обошелся ботинками на меху от "Оганесян и Компания" на толстый шерстяной носок. Пришлось, правда, повозиться с размещением оружия. До того пистолет носил на поясе под курткой, но в застегнутом тулупе до него добираться будешь часа два, так что пришлось перевесить кобуру открыто, на ремень, что было непривычно и странно. А "ментовской" наган засунул за отворот, за пазуху, где прикрепил маленькую плоскую кобуру на сам тулуп. Нормально, там никто оружия и не ждет.