Сергей Москвин - Метро 2033: Увидеть солнце
– Ты что, убила его? – растерянно пробормотал Сергей.
Полина поморщилась:
– Оклемается. – И сердито взглянув на него, добавила: – Чего встал? Валим отсюда.
– А-а, – начал Сергей, но она нетерпеливо дернула его за рукав, подтолкнув к выходу:
– Да, шевелись же ты!
За дверью оказался узкий коридор со множеством точно таких же дверей, но Сергей не успел их сосчитать – оглушенный тюремщик пошевелился, видно, начал приходить в себя, и он припустил вслед за девушкой.
Коридор закончился неожиданно. Сергей зажмурился от резанувшего по глазам яркого света, но Полина снова дернула его за рукав:
– Давай за мной.
Они свернули на какую-то узкую лесенку – залитая светом платформа осталась позади, – и, миновав ее, оказались среди массивных железобетонных колонн.
– Там наверху станция? – догадался Сергей. – Мы под платформой?
– Ты можешь заткнуться? – огрызнулась девушка. – Сейчас направо.
Еще одна железная дверь. Запертая. Нет, не запертая – стоило потянуть за ручку, дверь сразу открылась.
– Здесь темно, так что будь осторожен. И постарайся не шуметь.
Легко сказать. Это бы еще было возможно, если бы они крались осторожно. Но Полина буквально неслась вперед. Как только ориентировалась в темноте? Чтобы не отстать от нее, Сергей тоже прибавил шагу и, конечно, вскоре врезался в нагромождение каких-то железяк – кусков арматуры, а может, чего другого. Железяки с грохотом раскатились по полу, а одна так врезала по ноге, что он едва не взвыл от боли. Девушка смачно выругалась сквозь зубы, схватила его за руку и потащила за собой. Где-то совсем рядом раздались встревоженные голоса, а потом... Потом за их спинами замелькали огни фонарей. Погоня! Пьянящее ощущение свободы разом куда-то исчезло, да и болтать впустую тоже расхотелось. Сергей перешел на бег. То ли оттого, что глаза немного привыкли к темноте, то ли оттого, что от горящих фонарей преследователей в переходе стало чуть светлее, он больше не натыкался на стены и не сбивал кучи всякого хлама, попадающиеся на пути. Судя по этим кучам, переходом давно не пользовались, иначе сибиряки повытаскали бы отсюда весь мусор.
Возле одной из таких куч Полина неожиданно остановилась, подняла глаза к потолку и указала взглядом на едва различимое отверстие в стене:
– Заберешься?
Забраться-то было не проблемой. Беспокоило другое – сумеет ли он протиснуться в отверстие. Сумел. Следом в дыру тут же ввинтилась Полина. Сергей подвинулся, чтобы уступить ей место, и уперся в завал из спрессованной земли и кусков отколовшегося бетона. Дыра в стене оказалась вовсе не дырой, а всего лишь щелью с единственным наружным отверстием.
– Почему мы не пошли дальше? – шепотом спросил он.
– Дальше туннель, – также шепотом ответила Полина. – Налево – сибирский блокпост с дрезиной, направо – перегон до Маршалки со всеми глюками. Лучше здесь переждать.
«Лучше-то лучше, вот только на хвосте погоня!» Полина как будто прочитала мысли спутника.
– Не бойся, – прошептала она. – Я специально наследила в грязи. Они подумают, что мы рванули к Маршалке, а следом сунуться побоятся. Про этот перегон на Сибирской хорошо знают. У них даже дрезина от станции дальше шестисотого метра никогда не отъезжает.
– Откуда ты все это знаешь? – удивился Сергей.
– Я уже была здесь, с напарницей. Помнишь, рассказывала?
– Так это ее здесь четвертовали?!
То, что здесь, на центральной станции метро, которую Сергей считал образцом справедливости и гуманизма, фактически на глазах, а значит, и с одобрения, руководства Сибирского Союза, могли пытать девушку, а потом жестоко убить, разрубив на куски, не укладывалось в голове. Но разве виденные им многочисленные решетки, вооруженные до зубов патрульные, с наслаждением избивающие беззащитную жертву, наконец, станционная тюрьма с десятком камер не говорят сами за себя? Уж не на силу ли оружия сибирского гарнизона опирается известное на все метро благополучие жителей Сибирской?
Вспомнив рассказ Полины о казни ее напарницы, Сергей живо представил, что могло случиться с самой девушкой, если бы ее тоже схватили на блокпосту, и ужаснулся этой мысли. И ведь она все знала! Знала и, тем не менее, вернулась, чтобы вызволить его. Каким же нужно обладать мужеством, чтобы решиться на такой отчаянный поступок! Сергей взглянул на прижавшуюся к нему девушку – иначе в щели было просто не поместиться.
«А ведь она почти раздета», – мелькнула в сознании запоздалая мысль.
– Тебе не холодно?
Вместо ответа она двинула его локтем в бок и прижала палец к губам. Серега сморщился от боли – отбитое сибирскими патрульными тело сразу дало о себе знать, – но уже в следующее мгновение забыл про боль. Коридор напротив дыры осветили лучи нескольких мощных фонарей, а потом мимо протопали несколько человек. Через несколько минут (все это время Сергей лежал, не шевелясь, ощущая, как у него под боком нервно бьется сердце Полины, хотя его собственное сердце наверняка колотилось еще быстрее) преследователи прошли в обратную сторону. Касарин даже услышал их голоса:
– На Маршальскую, гады, рванули.
– Туда им и дорога. Сдохнут в туннеле – нам меньше возни.
– Не скажи, я бы сучку оприходовал.
– Куда тебе?! Вон, она тебя уже оприходовала – бутылкой по башке!
В ответ раздался удаляющийся хохот сразу нескольких глоток, после чего все смолкло – очевидно, преследователи отошли на достаточно большое расстояние. Полина облегченно выдохнула, и Сергей почувствовал, как расслабились ее напружиненные мышцы. В темноте он не видел ее лица, но, судя по горячему дыханию, оно находилось совсем рядом.
– Ты... Ты просто... Необыкновенная! – прошептал Сергей в темноту. – Как тебе удалось?..
Она завозилась: то ли хотела отодвинуться от него, то ли, наоборот, прижаться теснее.
– Без химки это оказалось нетрудно. Главное, было не столкнуться с тем же патрулем, да здешних сосок не рассердить, чтобы со злости не сдали конкурентку.
«Сосок? Это она про здешних проституток, что ли?»
– В общем, пробралась на станцию. Прошлась по торговым рядам, присмотрела торгаша с колесами. Ничего такой мужичонка, шустрый. Все по руке меня гладил, да за ворот норовил заглянуть. А я ему плечико показала.... В общем, пока он меня глазенками щупал да слюни пускал, я у него с прилавка упаковку веронала и тиснула. Потом в бар зашла, бутылку браги купила. Пришлось пожертвовать пятью патронами. Заодно проверила, как мужики реагируют. Нормально реагировали. Один в подол вцепился, не отпускает, да к своему столику тащит. Ну, я ему наплела, что сейчас дозу приму и сразу вернусь.
– Подожди, – растерялся Сергей. – Ведь в Союзе запретили продавать дурь.
Полина в ответ хмыкнула:
– Тем, кто с эсесовцами договариваться не умеет. А те, кто вовремя отстегивает, торгуют, как и раньше. У них и клиентов больше стало – конкуренции-то нет.
Сереге оставалось только молчать, да мотать на ус: перед ним открывались все новые и новые подробности сибирского «благополучия».
– В общем, сыпанула я в бутылку снотворного, – увлеченно продолжала Полина. – Рот себе этой сивухой прополоскала, чтобы запах чувствовался, и к камерам. Построила вертухаю глазки, он меня в свой закуток и уволок. Только пить отказался. Я, говорит, на посту. Пришлось приложить его бутылкой. Зря только всю пачку веронала перевела, мог бы еще пригодиться.
– Да! Кстати. – Полина снова завозилась, задрала подол майки, оголив впалый живот, и вытащила из-за пояса свой метательный нож и старый, но надежный ПМ. – У твоего вертухая отобрала.
Она сунула оружие в руки Сергея:
– Держи и больше не теряй.
Сергей восхищенно уставился на девушку.
– Не потеряю. Клянусь! – Он вдруг вспомнил, что так и не поблагодарил Полину за свое спасение. Обнял ее одной рукой, в другой так некстати оказались возвращенный ею нож и трофейный пистолет, прижал к себе и, ткнувшись губами в рассыпавшиеся по лицу волосы, прошептал: – Спасибо тебе за все.
Девушка вздрогнула – Сергей почувствовал, как по всему ее телу пробежала дрожь, подалась навстречу и впилась губами в его губы. Во рту снова появился привкус крови – видимо, Полина нечаянно задела какую-то незатянувшуюся ранку, но боль и кровь только обострили внезапно нахлынувшие чувства. Солоноватый вкус крови смешивался со сладким ароматом ее губ...
Исчезло все: туннели, люди, монстры. Остались только они вдвоем. Весь мир принадлежал им! И в этом мире было можно все. Нахлынувшая волна наслаждения подхватила Сергея и понесла, постепенно вымывая из его сознания все прочие мысли, кроме одной-единственной, вспыхивающей ярким светом в его мозгу при каждом движении тела:
«Я люблю ее! Я все сделаю для нее! Я люблю!»
* * *– Так бы лежала и лежала, – прошептала Полина, нежно касаясь губами его щеки.
Сергей вспомнил, как недавно в тюремной камере думал о том же самом. Воспоминание было не самым приятным. Он завозился, потревожив прижавшуюся к нему девушку.
