Андрей Ливадный - Титановая Лоза
Маркер работал исправно. Стрелка в крохотном окошке четко указывала на вершину холма, крохотные искры на микропанели выбора горели ровным светом.
Она набрала сочетание, шифрующее переход к Цитадели Ордена, и, дождавшись смены индикации, начала быстро взбираться по дымящемуся, исковерканному склону.
Наконец, критическая отметка пройдена.
Она остановилась в недоумении.
Устройство маркера по-прежнему работало, но переход не произошел, пульсирующий вихрь как будто отталкивал ее.
Дарлинг, теряя драгоценные минуты, запустила тест.
Все нормально. Маркер исправен!
Что происходит?! Она подняла взгляд. Расширяющийся кверху столб уплотненного, пепельно-серого воздуха вращался все быстрее, теперь по нему пробегали четко различимые волны искажений.
Дарлинг вновь реактивировала устройство маркера, но безрезультатно.
Что-то произошло с порталом. Он все больше искажался, в ускорившемся круговом вращении воздуха ощущались не свойственные ему энергии.
Оглянувшись, Титановая Лоза заметила, как со стороны Академгородка появились поднятые по тревоге резервные группы Ковчега.
Ситуация складывалась безвыходная. Пока портал не стабилизируется, переход в иные пространства Пятизонья будет закрыт.
Ей не оставалось ничего иного, кроме как обогнуть холм и уходить в сторону основного массива руин Новосибирска.
Через час, когда мрачные кварталы разрушенного города сомкнулись за ее спиной, Дарлинг свернула к знакомому зданию, в подвале которого располагался один из тайников Ордена, созданных на случай непредвиденных обстоятельств.
Куда же я отправила Егора? — мучительно размышляла она, вскрывая схрон.
Ответа не было и не будет, пока не стабилизируется потревоженный ее действиями Узел.
Глава 4
«Проклятие зоны»
Район Ленинградской АЭС
Сосновый Бор встретил Баграмова хмурым моросящим дождем.
Под призрачными куполами Барьеров хорошая, солнечная погода — редкость.
Новизна ощущений оглушала. Только что он пробирался по изуродованному, истекающему дымом склону холма, мимо испепеленных остовов подбитых механоидов, в коммуникаторе еще стыл короткий, не приемлющий возражений приказ Дарлинг… прошел лишь миг, и он в иной реальности — земля встретила его ударом, как при резком приземлении после прыжка. Баграмов, успев машинально сгруппироваться, скатился по скользкому от дождя склону, невдалеке раздались предупредительные окрики, сипло ударила очередь крупнокалиберного ИПК, небольшой бугорок, и без того щедро нашпигованный металлом, наискось перечеркнула строчка разрывов.
Внезапно наступила тишина.
Вправо на сто метров, как только выйдешь, — слова Дарлинг запомнились крепко, осталось лишь сориентироваться на местности…
Не поднимая головы, он чуть сместился вбок, перехватил оружие так, чтобы сразу открыть огонь, и осторожно выглянул из-за укрытия, осматриваясь по сторонам.
Столб расширяющегося кверху исполинского торнадо медленно вращался метрах в тридцати от него.
На небольшом удалении от входа в тоннель виднелись старые укрепления: два искореженных взрывами, иссеченных пулями, кое-где разбитых в щепу бронепластиковых бастиона, какие-то рваные заграждения, надолбы… Зловещее впечатление лишь усиливали виднеющиеся тут и там, чудом сохранившиеся постройки детского развлекательного комплекса, стилизованные под европейскую средневековую архитектуру. Небольшие здания с пробитыми черепичными крышами, фрагменты крепостных стен, огрызки башенок, ведущие в никуда мощенные булыжником улочки…
Сканеры боевого шлема пробивались излучением дальше, чем взгляд, за хмурой стеной моросящего дождя они фиксировали множество объектов, вычерчивая их контуры на проекционном забрале.
По данным боевой подсистемы, стометровая зона вокруг лениво вращающегося вихря представляла собой сплошное технокладбище. Ржавеющие под дождем, выжженные остовы различных машин громоздились повсюду, кое-где между ними пробивалась поросль металлорастений, слева, метрах в двухстах от позиции Егора, периодически вспыхивало искрящееся сиреневое зарево. Переключив режим сканирования, Баграмов увидел полуразрушенную структуру подстанции. Между распределительными щитами и провисшими проводами фиксировалось неясное движение, над сетчатым забором с выцветшими предупредительными знаками: «Не влезай, убьет!», с завидной периодичностью возникали ярко-сиреневые, стелющиеся вдоль поросли металлорастений разряды молний, похожие на сотню энергетических плетей, одновременно бьющих по решетчатым опорам линий электропередачи.
Мне явно не туда, — мысленно рассудил Егор. Если он правильно понял слова Дарлинг, то уходить следовало в противоположную сторону, там действительно начинался неглубокий овраг, добраться до него будет не так уж и сложно — корпуса машин, громоздящиеся справа, хорошее прикрытие от сканеров, да и от огня защитят…
Сориентировавшись, Баграмов приготовился к короткой перебежке, наметив очередное укрытие, но его остановил внезапно заработавший коммуникатор. Система автоматической подстройки частот сразу после перехода определила наличие переговоров и выполнила стандартную процедуру, установив режим пассивного приема.
— Опорный — Пятому. Я его потерял.
— Опорный, ты мне толком докладывай. Была микропульсация?
— Кто-то прошел, факт.
— Кто-то, что-то… — с досадой отозвался незнакомый голос. — Вам сканеры на кой хрен выданы?
— Да не берут сканеры! Я чисто машинально по движению очередью полоснул!
— Смотри, проворонишь крупный носитель, поддержки не проси! Сегодня артиллерия не поможет. Там у них на батарее металлорастения прорвались.
— Так что, нам опять плазменными гранами отбиваться? В секторе постоянно два дракона барражируют и бультозавры к подстанции минут десять назад подползали!
— Опорный, панику отставить! И этот сталкерский жаргон чтобы я в эфире больше не слышал! Драконы, бультозавры! Навыдумывают себе! Крупные механические изделия техноса! Классификация такая-то! Понял?!
— Понял. Но что с «вертушками»-то делать?
— Они тебя атакуют?
— Нет. На нервы давят. Появятся на пределе сканирования и снова исчезают.
— Ну так сиди тихо, целее будешь! Инструкции забыл? В двухсотметровой зоне — огонь на поражение! Все, что дальше, — уже не твоя забота! Отбой связи!
Коммуникатор щелкнул, голоса стихли.
Сердце Егора внезапно сжала тоска.
Свои. Свои ребята не дальше чем в сотне метров. Частота связи определена. Может, ну его, этого Приора? Чем он мне реально поможет? Выйду в эфир, объясню ситуацию…
Выход из положения поначалу показался разумным. В конце концов, чего мне опасаться? Если найти укрытие понадежнее, на случай неожиданных осложнений, то риск минимален. Конечно, может быть, сразу и не поверят, все-таки четыре года прошло, но по инстанции доложат. А я подожду, теперь торопиться некуда. Чем сомнительные вояжи в поисках непонятной фигуры — этого Приора Глеба, о котором и слышу-то впервые, лучше сразу к своим. Проверять, конечно, станут, но ведь есть мой образец ДНК в базах данных… Никуда не денутся, признают, что я жив и именно тот, за кого себя выдаю.
Егор ползком переместился на десять метров правее, затаился за сгоревшим остовом древней БМП и коснулся сенсора связи.
— Опорный, вас вызывает капитан Баграмов, военно-космические силы России. Мой позывной — Альфа-12-1. Как слышно? Прием…
* * *На опорном пункте, расположенном в сотне метров от исполинской, медленно вращающейся воронки, отмечающей вход в гиперпространственные тоннели Узла, царила обычная нервная обстановка.
Это поначалу внутренний периметр зоны отчуждения контролировали элитные части — за четыре года, истекшие после катастрофы, многое изменилось. Чувство новизны, неординарности происходящих событий понемногу притупилось, а вот ощущение смертельной опасности, постоянно грозящей любому, кто проходил через Барьер, чтобы нести службу внутри «купола», с каждым днем, месяцем, годом только усиливалось.
Сосновый Бор являлся единственным плацдармом военных в Пятизонье, функционирующим на постоянной основе. Здесь дислоцировалось большинство частей, регулярно совершающих рейды в глубь отчужденных пространств. Спецгруппы и отряды военных сталкеров большую часть времени проводили на заданиях, а вот караульную службу несли контрактники, добровольно подписавшие рапорта о переводе в части специального назначения.
За термином «добровольно» скрывались самые разные побудительные мотивы. Спустя четыре года на передовых постах, где смерть буквально витала в воздухе, пропитывая каждый сантиметр нашпигованной металлом поверхности, несли службу далеко не элитные бойцы. Редко кого приводило сюда чувство долга, в основном привлекали деньги, многие появлялись тут в поисках риска, пытаясь уйти от рутинной обыденности, ведь за границами Барьеров общество потребления достигло своего пика. Попадались и те, для кого опасная служба являлась единственной альтернативой наказания за совершенные преступления или дисциплинарные проступки.
