Андрей Максимушкин - Ограниченный конфликт
– Понятно, – буркнул Ратибор, – будем готовиться к серьезному бою. Планетка-то третьесортная, а силы как на жилом мире с биосферой.
– Кроме всего прочего, у нас появилась еще одна интереснейшая проблема. – Сибирцев переключился на второй вопрос и, глядя прямо в глаза адмиралу, откинулся на спинку кресла. – На твоей эскадре сидит «крыса».
– Чей ангел?
– По моим данным, североамериканец.
– Информацию дал Крамолин? – Кромлев моментально переключился на новую проблему.
– Нет, бери выше. – Всеслав поднял перст к потолку. – Сообщение пришло по дипломатическим каналам. Великий Князь говорит, что североамериканцы знают о бое нашего крейсера с тремя эсминцами. Два корабля догонов уничтожены, захвачены в плен трое младших офицеров.
– Данные точны, – Ратибор, заложив руки за спину, нервно вышагивал по каюте, – явно абсолютно точные данные. У «крысы» высокий приоритет доступа. Что мы собираемся делать? – резко остановившись, он повернулся к Сибирцеву. Новость касалась в первую очередь Кромлева. Неприятно, что один из офицеров работает на разведку противника. Еще хуже подозревать всех подряд.
– Будем думать. Ты верно подметил, информация абсолютно точна. Вопрос: кто знал, кто мог знать, кто имеет доступ!
– Гадать бесполезно, это знает полбазы.
– Ошибаешься! Сильно ошибаешься! – Всеслав вскочил и возбужденно зашагал рядом с Кромлевым. – Вспомни! Противника засекли два клипера, рапорт по прямому каналу пошел в координационную рубку астростанции и одновременно ближайшему патрульному крейсеру.
– Верно! В рубке дежурили три офицера: Ставров, Лаврин и Анютин. Лаврин вызвал меня, – вспоминал Ратибор, – и Глузда Петрова.
– Уже потом твой зам пригласил меня. И все! Больше никто на станции о бое не знал. Давай дальше: бой, на борту «Муромца» трое догонов.
– Ты послал «Буйного» за трофеями.
– Причем заметь: на фрегате знали о стычке, но не знали о цели рейса. Груза касались только мои люди. Они не отходили от контейнеров до самой базы.
– И опять на «Рынде», ты оккупировал лабораторный блок «В» и выгнал оттуда весь персонал.
– Соблюдался полный режим секретности, – указательный палец Всеслава уставился на Кромлева. – Давай считать посвященных.
– Первое: я, ты, мой начальник штаба Петров, трое дежурных офицеров.
– Они дали подписку о неразглашении, – перебил его Всеслав, – но все одно: надо проверить.
– Второе: экипажи «Ильи Муромца», «Берегини» и «Листопада». Третье: на «Буйном» знали о сражении, но не знали подробностей и не знали, что именно они привезли на базу.
– Совершенно правильно, друг мой, – Всеслав вернулся в свое кресло и в упор смотрел на сидящего на койке адмирала. – «Крысу» надо искать среди офицеров этих кораблей или штабистов, наблюдавших бой.
– Грош цена нашим рассуждениям, – перебил Ратибор. – Сидит где-нибудь на станции или на войсковом транспорте хакер и спокойно скачивает информацию с центрального мозга. Легко и просто, и трудно поймать.
– Ладно, – Сибирцев раздраженно махнул рукой, – рассмотрим и этот вариант.
– Впрочем, почему ты рассказываешь это мне? Это не моя специфика. По идее, проблемой должна заниматься контрразведка.
– Не хочу пока подключать к вопросу лишних. Сам знаешь, эти ребята перетрясут весь флот и взбудоражат всех космофлотцев.
– Боишься, что не поймают?
– Поймать поймают, но потом агент будет плотно засвечен. А мне желательно его не только найти, но и потом использовать, – назидательным тоном произнес Всеслав.
– Понятно, тогда давай дальше.
– Вот тебе вопрос, Ратибор Святославович.
– Давай, – Ратибор наклонился вперед.
– Ты шпион, ты получил, как не важно, ценную информацию. Как ты ее передашь своим работодателям?
– По-моему, это твой вопрос. Но попробую… – Кромлев прислонился к переборке и погрузился в раздумья. – Так, передатчик станции. Доступ только у дежурных офицеров и технического персонала, это ремонтники, программисты-электронщики, связисты, они все имеют доступ к передатчику, но не могли владеть утекшей информацией. Вдобавок все переданные и полученные сообщения, а также время работы записываются в журнале, исправить или изменить его очень сложно. Корабли, у нас их много, то же самое, старшие офицеры судна имеют свободный доступ к передатчику, но опять же все регистрируется в бортовом журнале.
– И вывод? – Всеслав с интересом слушал размышления адмирала. Он до этого не сталкивался с системой обеспечения безопасности на флоте. Век живи – век учись.
– Я специалист-хакер, получил информацию, непосредственно наблюдая бой в координационной рубке астростанции или взломав Центральный мозг. Потом я передал информацию по любому доступному мне передатчику и исправил журнал. Вот и все.
– А если ты офицер корабля?
– То же самое, причем мне гораздо легче. Восемь часов в сутки я несу вахту, совершенно один, имеется прямой доступ к передатчику и корабельному мозгу, мне легче передать сообщение и замести следы. – Ратибор бросил гордый взгляд на Всеслава и улыбнулся. – Действуй, СГБшник. Теперь твоя очередь.
Всеслав ответил недоумевающим взглядом из-под поднятых бровей, но мгновенно отвернулся к комп-модулю и набрал код вызова.
– Бравлин Владимирович, срочно займись мозгом «Рынды», – отдал приказ Сибирцев, – основной упор на несанкционированный доступ к пакету файлов, касающемуся боя с догонской группой и пленных, и проверь регистрационный журнал передатчика. Кто-то передал со станции сообщение и нам не доложил. Все ясно?
– Понял, – ответил собеседник, абсолютно лысый мужчина с мрачным взглядом глубоко посаженных карих глаз, – прочистить мозги нашей станции и засечь хакера.
– Отложи все дела и выполняй, приоритет наивысший.
– Если что-то было, Бравлин выловит. – Сибирцев повернулся к Ратибору. – Где находятся «Муромец», «Листопад» и «Берегиня»?
– Все три корабля в дозоре.
– После боя на базу возвращались?
– Нет, – Ратибор потер переносицу, – клиперы так и остались в дальнем дозоре, должны смениться через пять часов, а крейсер вернется на базу только через два дня, за шесть часов до того, как мы все снимемся с якоря и двинемся в крестовый поход.
– Великолепно, просто превосходно, экипажи не были на базе и ни с кем, соответственно, не общались. Я так и думал, шпион один. – Сибирцев даже не обратил внимания на сквозившую в словах его старого друга мрачноватую иронию в адрес будущей операции.
– Делаем так, – Всеслав, сцепив пальцы рук, с жаром говорил внимательно слушавшему его Ратибору: – Бравлин проверит станцию, проверит полностью, добротно. А мы усилим экипажи трех кораблей, по одному человеку на «Листопад» и «Берегиню», это хорошие специалисты, а сам я пойду на «Илье Муромце».
– И под каким соусом записать твоих людей в экипажи?
– Техники-электронщики. Оба офицеры, так что сложностей не возникнет.
– А ты? Усы приклеишь, волосы покрасишь? – с саркастической ухмылкой на лице поинтересовался Ратибор.
– Нет, – Всеслав облегченно расхохотался, – мне по рангу положен флагманский корабль. Почему не «Муромец»?
– Согласен. Да, между прочим, сколько у тебя агентов?
– Шестеро.
– Я помню, на Голуни их было только четверо. Откуда взялись еще двое?
– Все просто, еще двое шли на транспорте, сопровождали груз.
– Ну, молодцы! Все вы в спецслужбах одинаковы. Даже меня обманываешь, – с этими словами Кромлев вышел из каюты.
– Ну почему все на меня обижаются? – Всеслав тяжело вздохнул и, подперев голову кулаком, погрузился в раздумья.
9
Крейсер отошел от причала и, набрав скорость, растворился в надпространстве. Слабая вспышка отметила место его перехода, а рядом одна за другой десятки таких же тусклых вспышек отмечали точки перехода остальных кораблей флота в надпространство. Славомир в это время находился в рубке. На виртуальном проецирующемся прямо в зрительный нерв экране прекрасно было видно, как корабли флота один за другим покидали астростанцию и занимали свое место в походном строю.
Шесть клиперов, обогнав основные силы, заняли место в авангарде, ощупывая пространство своими сверхчувствительными локаторами. Они опережали боевые корабли на половину астроединицы, или четыре световые минуты хода. Еще четырнадцать клиперов дозорной сферой окружали флот, оберегая его от внезапной атаки с фланга. За разведывательной плоскостью вытянулись двумя колоннами ударные крейсера. Дюжина могучих боевых кораблей, ядро четвертого флота, была готова почти мгновенно перестроиться в боевую плоскость и смести огнем своих тяжелых излучателей любого, кто посмеет встать на пути.
За крейсерами шли эскадренные катероносцы, огромные угловатые корабли, летающие космодромы. Тяжелые, неповоротливые и слабовооруженные, но зато каждый катероносец нес на своих просторных ангарных палубах по полторы сотни боевых катеров. Дивизионы маневренных фрегатов держались параллельным курсом рядом со своими старшими собратьями, готовые принять на себя первый удар противника, пока катероносцы не выбросят эскадрильи рассерженных шершней. Еще два дивизиона по шесть фрегатов шли рядом с головными колоннами крейсеров.
