Марик Лернер - Дорога на Землю
— Наверное, дело в этом, — пояснил я, заходя в кухню. В углу сидел совершенно черный котенок, с белыми носочками на лапках, и старательно вылизывал миску. Убедившись, что там больше ничего не найти, он возмущенно посмотрел на Черепаху, потом подошел ко мне, старательно обнюхал ноги и, презрительно фыркнув, переключился на Рафика.
— Он мяукал, — смущенно сказала Черепаха, — я пошла посмотреть, в чем дело.
— Вы психи, — убежденно сказал Рафик, отдирая вцепившегося котенка от брюк и суя в руки Черепахе. — Как всех волков с медведями и прочими зверюгами стрелять, так устраиваете массовую охоту, не испытывая ни малейшего сожаления. Деловито, как будто работу выполняли. А тут старательно кормите эту скотину.
— Так те дикие, — удивилась Черепаха, сажая котенка на пол. Он вернулся к миске и, обнаружив отсутствие там еды, в изумлении замер. — Мы живем со стад и делиться с другими хищниками не собираемся. Вот для его возлюбленных собакомедведей сделали исключение и устроили заповедник. Так их мало, и они работают, следы у границы смотрят. Я раньше не понимала, что такое комедия, а теперь знаю. Это когда младшие общаются с собакомедведями. Уморительное зрелище. И те и другие считают, что собеседник страшно тупой, и очень стараются каждый сигнал передать медленно и отчетливо.
— Да? — изумился Рафик, не желая слушать про собакомедведей и упрямо возвращаясь к тому, с чего началось. — А кто запретил собак привозить на остров? Они что, не домашние?
— Ну представь себе, — терпеливо поясняю, — пришел Тед к тебе в гости, а у тебя во дворе пес на цепи грызет кость. Не то намек сильно неприятный, не то издевательство натуральное.
Рафик с сомнением покачал головой. А я продолжил:
— Да и не смогут они среди нас жить, взбеситься запросто могут. То тигр рядом пройдет, то медведь, то еще какая росомаха. Собаки ж не соображают, одни инстинкты. Или кинутся, или напугаются до смерти. Далеко не все в вашем поселке даже сейчас верят в оборотней. Это ты у нас такой умный и информированный. По знакомству. Вернее, большая часть верит, но с изрядным заскоком. Техник каждому новому человеку совершенно серьезно заливает, что младшие как раз и есть оборотни. Мы типа племена с тотемом зверей, а они нас эксплуатируют. Если подумать, то очень похоже, по количеству почти одинаково, а работаем руками мы. Младшие максимум стада охраняют, а чем на границе занимаются — с острова не видно. Его ничем не прошибешь, а переубеждать никому не интересно. Чем больше разной ерунды болтают, тем нам спокойнее. Половина всерьез не принимает, а вторая не такое слышала и видела. Того же Волка из Нахаловки. Народ ходит развлекаться и слушать, когда он, поддатый, начинает свои сказки рассказывать приезжим. Чем больше выпьет, тем красочнее рассказ. Лучше любого профессионального юмориста.
— Но ведь от него, — упорно гнул свое Рафик, показывая на котенка, — тоже нет пользы, и он тупой, с одними инстинктами.
— Не такой уж глупый, — задумчиво сказала Черепаха, глядя на котенка. — Не великого ума, конечно, но соображает.
Рафик повернулся и, хлопнув дверью, вышел.
— Чего это он? — недоуменно спросила Черепаха.
— До него дошло, что понять твою логику невозможно. Жил столько времени с нами рядом, общался, и тут выясняется, что не понимает побуждений и психологии. Только он решил, что это у всех оборотней заскок, и где-то в глубине души сообразил, что мы все-таки не люди. Вывод правильный, мысль неверная. Это не у оборотней заскоки в поведении, а лично у тебя.
Черепаха возмущенно глянула на меня.
— Я вот тоже не понял, зачем ты его притащила. Его теперь надо кормить, поить, дерьмо за ним выносить. — Я присел рядом и проверил шерсть. — Блох выводить. Хорошо еще, что короткошерстный, а то пришлось бы мучиться с колтунами. На двор пускать нельзя, может потом не вернуться. Хотя мы его Тане покажем и выясним, что там из нее за будущий дипломированный специалист. Пусть сначала на кошке неразумной потренируется, чем на Шустрике. Этот максимум поцарапает, а кошак большой, может и обидеться на неприятные процедуры.
— Ну жалко мне его стало, — покаялась Черепаха. — Голодный, маленький.
— Тебе стало кого-то жалко? — поразился я. — Тем более хищника? Он ведь тоже на мышей охотится. Ну понятное дело, если его не кормят специальным кормом, продаваемым в магазине, или по помойке не шарится.
— Что, правда, — изумилась она, — для кошек корм продают?
— Правда, — подтверждаю. — Даже отдел специальный есть в больших магазинах. Консервы для кошек разных видов, сухой корм. Так и пишут — «специально разработанный, с витаминными и минеральными добавками». Люди временами точно дурные, проще всего делать консервы из крыс и мышей, они природой для этого предназначены. А твоему потом еще песок для лотка потребуется, не в углу же ему справлять свои дела, коврик и еще масса всего.
— Надо будет попробовать, — задумчиво сказала Черепаха. — Как оно на вкус-то, «специально разработанное»…
— Вот-вот, — обрадовался я, — тебя примут на такую фабрику — работать дегустатором — с распростертыми объятиями. В отличие от любой собаки-кошки ты сможешь определить на вкус, что необходимо добавить, и рассказать об этом.
Черепаха рассмеялась.
— Да, — вспомнил я, — тут возле мусорки парочка кошек бегала. Так вот, больше таких номеров мне не надо. Нам одного прекрасно хватит, и возиться с ним сама будешь… А знаешь, я понял, что на тебя нашло. Говоришь, маленький и голодный? Мяукал жалобно? Наконец-то сработали материнские инстинкты. Если уж на кота, то пора отлавливать нормального волка, вроде Пинающего Медведя, и рожать щенка.
Черепаха посмотрела на меня гневным взглядом и, развернувшись, вышла за дверь, трахнув ею еще сильнее, чем Рафик.
— Остались мы с тобой одни, — грустно поведал я котенку. — Старая проблема: не пытайся лезть в личные Дела, когда это касается свадеб, размножения и вообще встреч темной ночью в кустиках. Что бы ни сказал, все равно будет неправильно. Разумные в таких случаях моментально теряют весь ум, и если даже спрашивают совета, то ждут исключительно подтверждения правильности своего решения. У них страсти неземные, некогда подумать, а ты лезешь грязными сапогами в нежную душу.
Котенок влез на стул и, уставившись мне в лицо, намекающее мяукнул.
— Не дам, — твердо сказал я, — сильно много сразу вредно. Мне еще не хватает потом тебя лечить от поноса или больного желудка. Хозяйка твоя совершенно безалаберная, думает исключительно про собственные удобства и, несмотря на ясное предупреждение, не будет тебя регулярно кормить — привыкай. Даже вот воды не дала. — Я достал с полки глубокую миску, налил в нее воды и поставил на пол. — Вот, — сообщил я ему, — пользуйся.
Котенок стал жадно пить. А я, разглядывая его, сказал:
— Звать тебя будем Черныш. Ничего лучше в голову не приходит. «Помоечником» звучит оскорбительно, скажи спасибо, что ты не из наших, а то ходил бы несколько лет с таким именем и терпел. И не смотри на меня таким внимательным взглядом, мозги у тебя маленькие, и больше одной мысли сразу туда не поместится. А эта идея — раскрутить меня на еще кусок мяса или рыбы — у тебя на лбу написана. Радуйся лучше, что за дверь не выкинули. Вот поживешь здесь, сладко покушаешь, а потом мы уедем — и куда тебя девать? Дура твоя хозяйка, точно у нее что-то переклинило от долгого воздержания.
ГЛАВА 6
Земля. Первые результаты бурной деятельности
— Просыпайся, — пихая меня в бок, — сказала Черепаха. Я понимаю, мое плечо гораздо удобнее, чем подушка, но уже время.
— Куда «время»? — садясь прямо и пытаясь вытянуть затекшие ноги в тесном пространстве, спрашиваю.
— Не куда, а зачем, — наставительно сообщила она. — Хотел звонить — вот тебе телефон-автомат.
Я вылез из машины и с удовольствием потянулся, так что кости захрустели. Неприспособлен российский транспорт под мои размеры. В американских машинах гораздо комфортнее есть куда ноги вытянуть, но мы стараемся не привлекать внимания, потому и мучаемся в российских автоизделиях. Гнать всю ночь машину в Питер, сменяясь за рулем, не слишком сложно, но нудно. Водилы из меня так и не вышло, удовольствия от езды не получаю.
«А нужно ли вообще это делать? — думал я, слушая гудки в трубке. — Коллектив решил, что да. Я все равно при своем мнении остаюсь, чем меньше шума, тем лучше, а может получиться большой шухер».
— Добрый день, — сказал я.
— Минутку, — ответил знакомый голос.
— Я госпожа Джоан, — после секундной заминки сказала другая женщина.
— Очень приятно, — вежливо отвечаю. — У меня для вас есть кое-что. Ничего плохого, все в порядке. К сожалению, я проживаю в России и другого способа связаться напрямую, просто не имел. А прийти и постучаться в двери — так могло бы оказаться, что вы давно переехали, да и не пустили бы меня запросто.
