Юрий Иванович - Шаг в пропасть
– Я от их вопросов уже в дрему впал! – возмущался сыщик, усаживаясь за стол. – Пару раз чуть со стула не грохнулся! Это же надо нас столько промариновать?! Прямо издевательство какое-то!
Сергей Николаевич вслух сильно не ругался, стараясь сразу занять свой рот поглощением пищи, но и у него вырвалось несколько взбешенных восклицаний на русском языке:
– Дятлы! Тупоголовые дятлы! Задолбали! За кого они нас принимают?
Действительно, вопрос весьма актуальный. Особенно если проанализировать вопросы, задаваемые военной контрразведкой. Могло сложиться впечатление, что шефы следователей просто уверены: оба заморских гостя – это несомненные помощники или соратники того самого найденного в бетоне инопланетянина.
И немного утоливший голод Чернов нисколько не умерил свою злость, потому что вскоре продолжил ругаться:
– Тут и сомневаться не приходится: сразу попытаются свалить вину на кого угодно. Как у нас говорят: отыщут бедного стрелочника. Тем более, сразу им такой стрелочник нужен, причем любой! Лишь бы от себя первый удар отвести и отвергнуть обвинения в бездействии.
Зато англичанин после утоления первого голода значительно подобрел, расслабился и философствовал теперь с веселым ерничеством:
– В любом случае, пострадают очень многие руководители служб и ведомств. Прошляпили такую «атаку летающих тарелок»! Проворонили инопланетного шпиона, который в буквальном смысле этого слова окопался в самом Пентагоне! А если прикинуть, сколько таких вот инородных тел в иных секретных зданиях всего мира? Ха! Да за такие упущения никого по голове не погладят! А уж какой отныне ажиотаж начнется с просвечиванием и сканированием Белого дома, ЦРУ и всех остальных казенных зданий! Веселье только начинается.
– Да пусть бы себе веселились, но нас чего так мучить допросами?
– О! Это еще явно не все! – скривился Бокед. – Нас еще не раз будут выспрашивать и уточнять детали. Все, что странно и непонятно, – для разведок опасно вдвойне. И если тупым мозгам не по силе понять наши дедуктивные способности, то это не значит, что нам уже через час заплатят гонорары и отпустят по домам.
– А разве нет?! – воскликнул Сергей Николаевич, опять краснея от злости. – Мы свое дело сделали, дальше уже нас ничего не касается! Я сейчас им такой устрою скандал!
Знаменитый сыщик рассуждал более здраво:
– А может, не стоит так кипятиться? Давайте лучше постараемся выспаться несколько часиков, а уже потом будем смотреть по обстоятельствам.
Теперь уже скривился академик:
– М-да! Поспать, оно и в самом деле не помешает. – Его взгляд еще раз пробежался по столу, наткнулся на бутылки с вином и коньяком, и голос сразу стал задумчивым. – Но для сна следует расслабиться. Вам тоже?
Редко пьющий Бокед махнул ладонью:
– Чего уж там, наливайте. Может, и в самом деле крепче сон будет.
Когда они выпили за успех проведенного поиска, Сергей Николаевич вдруг вспомнил про Колобка. Да так и замер с вилкой у рта.
– Интересно, они хоть дали отдохнуть мадемуазель Монро? Хоть покормили ее?
Англичанин посмотрел на коллегу с явным интересом. Потом усмехнулся:
– Мне кажется, такие люди, как Лилия, могут работать по трое суток без сна и отдыха. Но если ее не покормят, то схарчит любого, кто по неосторожности окажется рядом. Так что не стоит за нее переживать. К тому же я уверен, что уж вечером она точно в этом особняке покажется.
Похоже, такое заверение весьма успокоило русского академика, и он уже с явно иным настроением опять потянулся к бутылке:
– А коньяком здесь угощают неплохим! Жаль, что икорочки нет. Но что взять с американцев? Облом-с!
Глава тринадцатая
Лиходеи. Гептокар. Июнь, 2012
Отто Грандж по праву считался самым активным, наиболее дееспособным в Октаве. Да он и сам гордился, когда его называли великим трудоголиком. Спал он не более трех часов в сутки, ни наркотиками, ни алкоголем не увлекался, женским полом почти не интересовался, да и бесцельные путешествия его не привлекали, в отличие от остальных соправителей. Поэтому вся его нерастраченная в житейских удовольствиях и сибаритстве энергия уходила на общие дела. Грандж курировал исполнение старых, активно разрабатывал новые проекты, и практически на нем висела общая связь и подготовка информационных блоков.
Сухощавый, стройный, подтянутый, с огненным взглядом и воистину аристократической внешностью, Отто всегда старался выглядеть идеально и во всем подавать пример утонченности и несомненного лоска. И это вдобавок к тому, что в свои семьдесят девять лет он смотрелся как молодой, пышущий здоровьем мужчина тридцати двух, максимум тридцати пяти лет. Повышенные амбиции, бескомпромиссность, оголтелый цинизм, завидное упорство при достижении поставленных перед собой целей и естественная неразборчивость в средствах делали этого образцового брюнета неформальным лидером в Октаве. Хотя никакого старшинства или лидерства там не могло существовать в корне: полное равенство всех соправителей. Скорее просто остальные не слишком увлекались администрированием, напрасными метаниями, излишними заботами и проявлением ненужной инициативы, а право собирать, оглашать и больше всех беспокоиться отошло к Отто Гранджу по молчаливому согласию остальных. Мол, если так нравится ощущать себя самым полезным и самым деятельным, то всегда пожалуйста! Петушись на здоровье!
Вот он и метался, вот он и переживал больше всех о ведущихся делах. Тем более напрягался в те моменты, когда давно и тщательно запланированные события и в самом деле постепенно начинали сводиться в единое целое и уверенно продвигаться к итоговым результатам.
Сейчас Отто восседал за огромным круглым столом в своем зале для совещаний и ждал виртуального прибытия на совещание остальных соправителей по Октаве. Причем не просто ждал, бесцельно посматривая на часы или уставившись в потолок, а интенсивно просматривая стопку листков перед собой да раскладывая их в понятном для него порядке по нескольким папочкам. Была у него такая вот неуемная ностальгия именно по напечатанной бумажной продукции. Особенно в то время, когда он находился у себя дома, в замке, где, собственно, и размещался главный зал совещаний с витиеватым, непонятным названием Гептокар.
Первым в своем виртуальном образе заявился Палий Таикос, пожалуй, самый низкорослый и наиболее щуплый из всех соправителей. Скорее он своей фигурой напоминал подростка, и, только присмотревшись более внимательно, посторонний наблюдатель мог дать этому невзрачному человеку лет сорок с маленьким хвостиком. Хотя узнай тот же наблюдатель, что Палию уже исполнилось сто шесть лет, он бы от зависти свои глаза выцарапал собственноручно. Только и выделялся Таикос, что чрезмерным носом с горбинкой да скромной, скорее даже застенчивой улыбкой. Но вот основные черты его характера были совершенно скрыты под этой неброской внешностью: исполнительность, последовательность, звериная хитрость и маниакальная мстительность. Ну и когда этот престарелый грек начинал говорить, сразу подмечалась его непомерная язвительность:
– Привет, Отто! Что у тебя так тихо? Ни одного женского визга не слышно. Неужели импотенция одолевать стала?
– Привет, Палий! – Хозяин Гептокара полностью проигнорировал вопросы своего коллеги, зато сам язвительно улыбнулся: – Ты когда уже уберешься из моего жизненного пространства? Ведь давно обещаешь в свой ледовый мир перебраться.
Таикос с досадой поморщился:
– Ты ведь знаешь, как сложно создать уют и нормальные бытовые условия во льдах! Тем более что я не один, со мной вся моя семья.
– Ой, только не надо мне тут плакаться о своей семье! Твой гарем уже у всех моих служб – притча во языцех. Зачем тебе столько жен? Повышенное либидо замучило? Или, наоборот, импотенция достала? Ведь недаром ты про нее в начале любого разговора вспоминаешь.
Грандж никогда не упускал шанса съязвить Таикосу в ответ и, как правило, в этом деле преуспевал. А когда грек начинал сердиться и мстительно прищуривать глаза, то более молодой и наглый победитель лишь посмеивался в ответ. В любом случае в их среде никто не мог физически или материально наказать другого. А вот этакая дружеская пикировка не только не возбранялась, но и приветствовалась.
Но сегодня Отто не стал продлевать ненужный, беспредметный разговор, а сразу решил приступать к самому главному:
– В курсе последних новостей?
Видимо, Пал заготовил достойную отповедь по поводу своего взлелеянного гарема, потому что уже и рот открыл для заготовленного спича. Но замер, вздохнул, припоминая, что процесс разворачивается воистину глобальный, и тоже переключился на обсуждение:
– Только краем уха слышал, но понял, что все идет нормально.
– Совсем не нормально! – воскликнул хозяин кабинета, постукивая ладонью по лежащим перед ним листкам и папкам.
