Роман Злотников - Ронин
Первые двадцать семь ракет рванулись в сторону невидимых еще кораблей. Фрегаты и крейсер пока выжидали, их системы наведения еще не могли захватить чересчур далекие цели. Для лазеров дистанция тем более была еще слишком велика. Сколько ни фокусируй луч, на таком расстоянии получишь световое пятно десятиметрового диаметра, которым не вскипятишь и стакан воды. Время лазеров наступит немного позже.
Авангард чужаков начал маневрировать, пытаясь уйти от ракет. По данным радара, ускорение, с которым они совершали маневры, поражало воображение. Ни один человек не мог бы выдержать такие перегрузки, оставаясь в сознании. Тем не менее большинство ракет упорно держали цель. Почти половина боеголовок, миновав зону ПРО, поразила цели. Владимир издал победный клич — четыре отметки исчезли с экранов. Очень удачный залп!
— Идите ко мне, сволочи! — Страх прошел, никто не может бояться бесконечно. Владимир тихо шипел сквозь зубы проклятия. Но как же медленно скользят по направляющим ракеты! Быстрее, быстрее!
Он с трудом дождался окончания перезарядки и, выбрав двух вырвавшихся вперед чужаков, запустил вторую партию. Судя по данным тактического анализа, силовые поля неизвестных работали на принципе рассеивания энергии и, в отличие от человеческих аналогов, принимали весь удар на себя. Людям это давало определенные преимущества, их поля по возможности просто инициировали подрыв боеголовок на относительно безопасном расстоянии и работали в мерцающем режиме. Зачем тратить энергию, когда нет прямой угрозы?
Вспыхнуло еще три чужака, к третьему залпу подключились корабли Флота. Двести тысяч километров. Сто пятьдесят километров в секунду, сто сорок, чужаки замедлялись с огромным ускорением. Четвертый залп, два подбитых. Сто семьдесят тысяч километров. От выпущенных вражеских ракет экраны, казалось, покрылись красной рябью. Владимир начал было их считать, но потом опомнился, в углу экрана мерцало алое число — двести тридцать шесть и время подлета — одиннадцать минут.
Пятый залп пропал почти без толку, один вражеский корабль частично потерял маневренность и откатился назад, под прикрытие основных сил. Сто десять тысяч километров, в дело вступили тяжелые лазерные пушки. Точнее, две из них, чьи утопленные в корпус жерла смотрели в сторону противника. Стреляя попеременно, они успели сделать по два выстрела и поразить один из кораблей, после чего ракеты чужаков достигли цели.
Владимир на секунду ослеп, потом включилось аварийное освещение. Со зрением было все в порядке, пропажа света объяснялась сгоревшими от перегрузки генераторами. Энергию дали через пару минут, переключив цепи на питание от резервного реактора. Несколько поредевший флот агрессоров находился уже в каких-то шестидесяти тысячах километров, с их стороны шла вторая волна ракет. Владимир проверил повреждения. Две сотни ракет подорвались на границе поля, в десятке километров от станции. Световым излучением оплавило всю обращенную к взрыву часть обшивки, но, что самое печальное, уничтожило две из трех ракетных батарей. Лазерные орудия с той стороны также были разрушены. Станция потеряла почти восемьдесят процентов огневой мощи. Один из фрегатов, похоже, был серьезно поврежден, по крайней мере сейчас он беспомощно дрейфовал в сторону планеты. Расчеты показывали, что если команда не сумеет справиться с повреждениями, то через полчаса фрегату грозит неконтролируемый вход в атмосферу. Шансов выжить у экипажа при этом практически не оставалось. Да, так и есть, с гибнущего корабля начали отстреливать спасательные капсулы. Что ж, хоть этим ребятам удастся уцелеть. Спаскапсулы должны были приземлиться раньше, чем чужаки могли выйти на орбиту.
Потеря фрегата лишила команду возможности объединять поля, на новую синхронизацию уже не оставалось времени. Все, понял Владимир, второго такого залпа станции было не выдержать. Уцелевшие крейсер с фрегатом начали маневр расхождения.
Капитан-лейтенант сглотнул набежавшую желчь. Кто-то из операторов, Владимир никак не мог понять по голосу — кто, запел протяжную литанию. Их судьба была предрешена. До подлета второго залпа — считанные минуты. За это время они бы даже не успели добежать до спасательных капсул. Оставалось одно — мужественно встретить смерть. Куда-то вдаль отлетели стремления и мечты, исчезла усталость. Единым мигом пронесся и исчез страх. Коль смерть близка и неизбежна, то страху места нет. Стихи, пришли стихи. Владимир не помнил, где и когда он слышал их, казалось, строки сами по себе всплывают в его сознании. А может, он только что придумал их?
Безумный странник — эту рольТебе предложит ночь,И ты нахлынувшую больНе в силах превозмочь.Что ж, пусть очистят кровь и стальДорогу к алтарю,Где ждет завещанный ГраальПоследнюю зарю.Дойди сквозь тысячу боев —И мир увидит вновь,Как полнит чашу до краевДымящаяся кровь.[2]
— Парни, мужайтесь, выдадим им последний привет! Весь залп в корабль-носитель, траекторию строим так…
Шесть минут спустя полторы сотни боеголовок, прорвавшихся сквозь хилый огонь ПРО, почти одновременно поразили станцию. Пару секунд поля еще держались в яростном горниле атомного пламени, затем перегруженные эмиттеры взорвались, внося свою толику разрушений. Броня с силовой подпиткой продержалась не дольше. Огненный смерч пронесся по станции, круша переборки, одним прикосновением милосердно прерывая жизнь экипажа. Весь персонал погиб в первые же мгновения, потом огонь добрался до главного реактора и в небе над Хауком вспыхнуло новое солнце.
Два уцелевших корабля, отстреливаясь и маневрируя, попытались укрыться за планетой, но, получив каждый по несколько ракетных ударов, потеряли ход. Крейсер вскоре добили, и он превратился в огненный шар, разбрасывающий спасательные капсулы, а фрегат, медленно теряя скорость от трения о верхние слои атмосферы, начал сходить с орбиты. По нему больше не стреляли…
Первыми на орбиту вышли полтора десятка стрелообразных истребителей. Они обшарили оплавленные обломки станции и, не обнаружив никаких признаков активности, унеслись обратно с ускорением более шести террагравов. Следующими подошли огромные, более двух километров длиной крейсера, напоминающие готические соборы. Эти зависли на стационарной орбите, явно собирая данные о планете. Два пятикилометровых шара кораблей-носителей, по-прежнему окруженные роем истребителей, остановились неподалеку от слабо светящегося облака радиоактивных газов, окутывающего обломки станции.
Последний подарок от капитан-лейтенанта Владимира Демидова активировался, как только среди кружащих вокруг корабля-матки истребителей возникла достаточная для задуманного прореха. Девять затаившихся среди обломков ракет стартовали одновременно. Одну все же сумели сбить заметавшиеся в панике истребители, еще три напоролись на разрывы противоракет, но пять уцелевших «Витязей» достигли цели. Все боеголовки ударили в одну точку, десять мегатонн фактически испарили треть огромного шара. Попутно взрывом слизнуло с десяток истребителей, еще полдюжины с выведенным от мощного электромагнитного импульса оборудованием врезались в корпус взорванного корабля. Уцелевшие открыли шквальный огонь по обломкам станции, к ним присоединились ближайшие к месту катастрофы крейсера. Демидов, доведись ему увидеть результаты своей работы, несомненно остался бы доволен. Высадка десанта была отложена.
* * *Ник толчком разбудил храпящего сержанта, от чего тот подскочил как ужаленный:
— Что?
Ник указал на расцвеченное огнями небо.
— Началось.
— Ох черт! Не хотел бы я там оказаться…
— Вполне возможно, им еще повезло. Быстрая смерть порой бывает лучшим выходом.
Разбуженные шумом, стали просыпаться и остальные. Вслед за первой иллюминацией наступила темнота. Послышались недоуменные голоса разбуженных людей. Дач внезапно пискнул и, больно оцарапав ухо хозяина коготками, вспорхнул с плеча. Ник натренированным чутьем понял, что сейчас произойдет, и крикнул, перекрывая гомон:
— Не смотрите на небо! Головы вниз, глаза закрыть, быстро!
Предупреждение прозвучало вовремя. Невероятной силы огненный всплеск охватил полнеба. Несмотря на закрытые глаза, он ослеплял, почти физически ощутимым натиском пригибал к земле. Это длилось недолго, огонь угас. Сквозь цветное мельтешение в глазах медленно проступали очертания окружающих поляну деревьев. Безмолвие наполняло все вокруг, джунгли замерли, пораженные титанической мощью столкнувшихся в небе сил. Как насмешка в этой тишине прозвучала витиеватая матерная фраза сержанта. Однако именно она привела в чувство испуганных людей. Кто-то хрипящим шепотом повторил окончание фразы, кто-то нервно хихикнул. Ребята начали приходить в себя.
