Юрий Козловский - Пропавшие без вести
— Назад! — Сигизмундов схватил Николая за рукав и выдернул его из чулана.
— Что это? — спросил тот, мотая головой.
— А хрен его знает! — ответил полковник. — Может, ничего страшного, а может…
Он открыл окно в холле и увлек Николая во двор, оставляя за собой открытые настежь двери.
— Береженого Бог бережет, — сказал он поучительно и негромким свистом подозвал командира спецназовцев.
— Противогазы есть?
— В машине, — коротко ответил невысокий подвижный офицер.
— Давай два, — приказал полковник.
Тот метнулся за калитку и через минуту вернулся, неся две брезентовые сумки на широких ремнях.
— Изолирующие? Отлично! — сказал полковник, вешая один из противогазов себе на шею, а второй протягивая Николаю. — Обращаться умеешь?
— Обижаешь! — усмехнулся Лесовой. Он не только умел, но и десятки раз пробегал в таком противогазе да еще и герметичном защитном костюме специальную полосу препятствий.
Преимущество изолирующего противогаза перед обычным фильтрующим в том, что ни одна частичка «забортного» воздуха не попадает в легкие надевшего его человека. А доносившийся из подвала странный запах мог оказаться чем угодно, и кто знает, задержал бы обычный противогаз эти летучие соединения. Не зря ведь этот запах сопровождал самые загадочные исчезновения.
Глаз у командира спецназовцев оказался наметанным, и он точно определил размеры противогазов для полковника и майора. Николай повесил аппарат на грудь и натянул на лицо резиновую маску, заметив, что аппарат уже приведен в боевое положение. Оставалось только раздавить запускающую противогаз в работу стеклянную ампулу, что он и сделал, последовав за Сигизмундовым в дом.
Спустившись по лестнице, они оказались в маленьком бетонированном коридорчике с неказистой, но крепкой дверью, изготовленной из толстого стального листа. На ней был установлен крепкий засов из десятимиллиметровой стальной пластины, но сейчас он оказался отодвинут. Сигизмундов потянул за приваренную скобу, дверь легко и бесшумно открылась, и они вошли в большое квадратное помещение, в котором впору было устроить приличных размеров бассейн. Но никакого бассейна тут не было, а вместо него по центру помещения была установлена круглая платформа из какого-то серого металла. Диаметр платформы был около двух метров, и она гудела, подобно большому электрическому трансформатору, хотя к ней не подходило никаких проводов или кабелей. Однако ни доктора, ни кого-либо еще в подвале не оказалось.
Присмотревшись, Николай заметил, что платформа светится слабым фосфоресцирующим светом. Увидел это и полковник. Щелкнув установленным около двери выключателем, он погасил свет, но темнота в подвале не наступила. Неяркого мертвенно-зеленого света хватало, чтобы видеть, примерно как через прибор ночного видения. Сигизмундов снова включил свет, они подошли к диковинному диску и стали его рассматривать. Лесовой осторожно прикоснулся к платформе, и ничего не произошло. Тогда он попытался сдвинуть ее с места, но не смог. Предмет или был прикреплен к бетонному полу, или же был очень тяжелым и скорее всего сплошным. Он хотел ступить на нее, но услышал искаженный переговорным устройством противогаза голос полковника:
— Не вздумай! Хватит с меня без вести пропавших! И вообще, все, уходим отсюда.
Они вышли в коридорчик. Сигизмундов закрыл дверь и задвинул засов.
— Зачем? — спросил Лесовой.
— На всякий случай, — ответил полковник, и даже через переговорное устройство его голос звучал мрачно.
Снять противогаз он позволил только во дворе. Щелкнул предохранителем замка входной двери, захлопнул ее и сказал Николаю:
— О том, что видел здесь, — никому! Это приказ.
Они вышли за ворота, где полковник отпустил спецназовцев. Сами они тоже уселись в машину и отправились в отдел.
— Петрович, что это было? — спросил Лесовой, когда они выехали из коттеджного городка.
— Пока не знаю, — ответил Сигизмундов. — Хотя, кажется, начинаю догадываться. И именно поэтому ничего тебе не скажу. Узнаешь позже. А пока помолчи, думать буду.
Поднявшись в отдел, полковник сразу направился в приемную. Николай последовал за ним — ему очень хотелось увидеть Нину. Как только они вошли, девушка с надеждой спросила:
— Ну что, нашли?
Полковник покачал головой и спросил, в свою очередь:
— У шефа есть прямая линия с министром?
— Есть, — растерянно ответила Нина. — С многоканального телефона, там написано…
— Откройте, мне надо позвонить! — непререкаемым тоном приказал Сигизмундов.
— Но я не могу без Георгия Шалвовича… — попыталась остановить его Нина, но полковник добавил:
— Вы ведь хотите, чтобы мы нашли доктора? Тогда открывайте!
Девушка сдалась, достала из ящика стола ключ и открыла дверь. Полковник тут же вошел и, оттеснив Нину, которая тоже хотела войти в кабинет, сказал:
— Разговор секретный, оставайтесь в приемной. И проследите, чтобы никто не вошел.
Поймав его взгляд, Лесовой понял, что последние слова относятся и к нему тоже.
— Что случилось? — с тревогой в голосе спросила Нина, как только за полковником закрылась дверь.
— Не переживай, ничего страшного, — постарался успокоить ее Николай. — Дома его не оказалось. А что Сигизмундов хочет сказать министру, я и сам понятия не имею. Он мне ничего не объяснил.
О том, что они видели в подвале дома доктора, он ничего не сказал, потому что привык исполнять приказы.
Полковника не было довольно долго, и все это время в приемной висела гнетущая тишина. Время от времени Лесовой задавал Нине малозначительные вопросы и получал на них короткие ответы. Видно было, что девушка сильно переживала за своего шефа, единственного близкого ей человека в огромной Москве.
Наконец дверь кабинета открылась, и на пороге появился Сигизмундов. Вид у него был растерянный.
— Николай, — сказал он едва слышно, — гони срочно обратно и открой подвал. Держи ключ. Справишься?
И он протянул отмычку.
— Справлюсь, — коротко ответил майор, взял отмычку и направился к выходу.
— Да, и противогаз там не нужен! — голос полковника догнал его в самой двери.
Тощий охранник запомнил Николая и на этот раз поднял шлагбаум без лишних разговоров. Остановив машину у ворот, майор вбежал во двор и, сунув отмычку в замочную скважину, принялся за дело. Получилось не так быстро, как у Сигизмундова, но вскоре замок все-таки поддался. Он щелкнул выключателем в чулане, подождал, пока откроется дверь, откуда пахнуло озоном и свежескошенной травой еще сильнее, чем в прошлый раз, и спустился по деревянным ступенькам вниз, с ужасом слыша, как кто-то стучит изнутри в запертую на засов стальную дверь подвала…
Глава 22
Остерегайся бледнолицых!
— Кто закрыл дверь? — доктор Кварацхелия был так взбешен, что у Лесового пропала всякая охота интересоваться, как он оказался в запертом снаружи подвале. — Кто вообще позволил тебе войти в мой дом?
— Полковник Сигизмундов. — Лесовой не чувствовал за собой никакой вины, и поэтому начальственный гнев никак не подействовал на него. — Вас требовал к себе министр, и полковник решил…
— Он не вправе принимать такие решения! — тон доктора оставался повышенным, но Николай видел, что он постепенно остывает. — Ладно, формально вы действовали правильно. А сейчас, майор, поднимемся наверх. У меня есть для тебя не очень приятные новости.
Лесовой пропустил шефа вперед, а сам последовал за ним, гадая, какую бяку на этот раз приготовила ему судьба в лице начальника отдела доктора Вампира.
— Кофе будешь? — спросил Кварацхелия, проведя Николая на кухню.
— Не откажусь, — он не стал отнекиваться. — Если можно, большую кружку.
Доктор поставил на плиту вместительную турку и внимательно посмотрел на Лесового. Смотрел долго, пока Николай не стал ерзать под его пронзительным взглядом. Почему-то вспомнилось, что Вампир так же смотрел на него в предутреннем кошмаре, когда ему приснились пропавшие друзья.
К этому времени над туркой поднялась густая коричневая шапка пены. Кварацхелия перелил кофе в большую фарфоровую кружку, поставил вариться новую порцию, уже для себя, и сказал:
— Николай, тебе нельзя оставаться в Москве.
— Это почему? — ошарашенно спросил Лесовой.
— Потому что в Москве тебя непременно убьют, — жестко ответил шеф, снова став похожим на вампира. — Даже я не смогу этому помешать. Желательно, чтобы ты уехал как можно дальше. Поверь мне, это очень серьезно.
— Что случилось? — он все еще ничего не понимал. — Вроде бы я никому на хвост не наступал.
— Это тебе только кажется, — заверил его Кварацхелия. — Наступил, и очень чувствительно. Если не послушаешься меня — тебе конец. Опасность более чем реальная.
