Вадим Денисов - Стратегия. Экспансия
– Инна, это не шутки! – завопил главмех, наклонившись к ней и зачем-то указывая в окошко. – Как люди на Новый год без света?
– Женя, не томи меня, я все знаю. Они восемнадцатого еще один получили, новый.
– Одного мало! – замахал руками Дугин. – Там тоже елка!
– В семнадцать ноль-ноль «уазик» на Кордон пойдет, по заявке, – спокойно предложила дежурная. – Выпишу наряд – и иди, хоть сейчас свой генератор грузи.
– Кто заказчик-то? – вздохнул Женя.
– Оргкомитет, кто еще… Ряженый Гонта поедет, Дед Мороз номер два.
– Ох ты. Точно про генератор забудет. А кто первый Дед, кстати?
– Гоблина подрядили, он на «газоне» – сперва в Белую, а потом пароходом в Заостровское.
– Еще хлеще… Живыми не вернутся.
Хлоп опять.
Надо Бероеву сказать, чтобы амортизатор ставил: разобьют дверь.
– Мужчины! – тут же взвилась Инна. – Вы что, веников у дверей не видите, да? Глазоньки снежком запорошило? А ну марш валенки отряхивать!
Двое смутно припоминаемых мною мужиков в каких-то мохнатых зипунах заполошно вылетели на улицу.
– Станичники это, с Заостровской, – пояснила Бероева, заметив мое недоумение. – Дичают там, если долго не приезжают в цивилизацию.
Те, уже чистенькие, вновь открыли дверь, зашли сторожко.
– С Новым годом вас, дамочка, и вас, товарищ Главный, – степенно изрек старший, похожий на ленивого, но боевого кота. – Мы-то из Заостровской, на кораблике пришли. Сам, ну старшина наш, Туголуков Семен Семенович, приветствие передать вам просил и подарочек в дежурную часть, для девушек.
Тот, что повыше, но попроще видом, положил прямо на стол сверток:
– Икорка тут, паюсная, по-особому делана, наш рецепт.
– Ой спасибо, ребята! А у меня к вам просьба, мальчики. Вы когда назад? Сверток с детскими книгами захватите. – Инна развернула кресло, открыла шкаф за своей спиной, достала перетянутую бечевкой тяжелую стопку.
– А мы вечером и назад. Вот на Штучный зайдем, потом к кузнецу… На «Дункане» покатим, он какого-то Гоблина к нам повезет. Что за Гоблин такой, скажите нам, будьте любезны! Не басурманин, часом?
– Наш, наш… Родной, – успокоила казаков дежурная. – Дед Мороз это. Детей ваших попугает маленько – и сразу назад. Хороший парень, да вы его помните, он на арабов ходит.
– А-а-а! – вспомнил старший. – Помним, как же! Крепкий мужчина, с двух стаканов не валится, уважаем.
У меня чуть кружка из рук не выпала.
Когда казачки ушли, Инна несказанно порадовала:
– Вот ведь выбрали в комитете «Дедов»… Говорила же, нужно помоложе девчат в оргкомитет включить. А вы знаете, кем вас хотят нарядить на торжественное?
– Как так нарядить? – растерялся я.
– Всех начальников наряжают, – сообщила Инна.
– На хрена!
– Так маскарад ведь, – резонно заметила невозмутимая Бероева. – Оргкомитет решил вас эльфом на сцену поставить. С луком настоящим – у сербов взяли боевой, напрокат. Профессора – гномом например. Бедного Уксусникова – назгулом. Иштван идет белым магом. Он соведущий.
– Кто?! Чево-о-оо? – К чертовой матери такой чай, все штаны мокрые! – Каким эльфом! Какой Оргкомитет! Какой «назгул»! Инна, это ты шутишь так?
– Алексей Александрович, что вы, – укоризненно посмотрела на меня дежурная, шумно вздохнула. – Ну какие под Новый год могут быть шутки.
Венгр, значит, магом, а папа родненький – эльфюгой педерастическим? Обломитесь, ведьмы!
Хлоп! Да что такое! Еще кто-то прется. Да как они тут смену высиживают?
Не дожидаясь раскручивания в помещении дежурки тугой пружины новой антрепризы, я выскочил на улицу. На Зону пойду, за ворота, на волю.
Ох хорошо-тихо…
Часовой стоит у ворот, мается в зеленой пуховке «Хан-Тенгри», сейчас это просто «парилка»: их и брали с расчетом на действительно низкие температуры, каковые еще впереди. Воин несет службу без шапки, сам белобрысый. Кивнули друг другу. Его тоже эльфом нарядить, что ли?
Неба нет – сплошное разведенное молоко.
Падает слабый снег, сыплются мелкие снежинки. Падая, кристаллы разбиваются на части – представляю это, и мне слышится тихий хрустальный звон. Идеальная материковая зима, всегда бы так.
Пш-шш…
– «Кабарга» – «Контуру».
Ага. «Кабарга» – это я. Это у меня сейчас позывной такой, «с рогами». Страшно? И я ничего не понял, когда Вотяков с Уксусниковым настаивали на этой «антилопе». Говорят, есть такие радистские правила, особо важные позывные в эфире должны читаться при любых помехах, поэтому их выбирают из специальных таблиц.
А меня, оказывается, нужно шифровать.
Вот и выбрали, нелюди.
– Слушаю, – нехотя откликнулся «Кабарог».
Пш-шш…
– Три человека в пожарную группу на время сегодняшних вечерних мероприятий. Без вас «Берег» не согласовывает «Граниту».
«Гранит» – это Дугин. А Бероева я посадил почти под арест. Пусть сидит в замке: любые выезды капитану до поры запретил, хотя тот и торопится жить, кичится здоровьем. Ну прямо пышет… богатырь с раной.
– «Контуру», согласовываю, под запись. Отбой.
Прямо передо мной самым настоящим проспектом лежит центральная улица Посада, на ней стоит десять домов. Здания таверны и магазина уже готовы, художнице отданы заказы на вывески. Еще шесть жилых зданий Посада в разной стадии строительства – они сформируют вторую улицу, перпендикулярную Главной.
А ведь мы так и не присвоили этой Главной улице названия, даром что месяц спорили, рядили. Два фонаря на столбах – этого освещения «проспекту» уже явно не хватает, после Нового года Дугин будет ставить третий фонарь. Домики принаряжены, окна в ярких занавесках, проемы приукрашены еловыми ветками, в каждом дворе – своя елочка и снеговик. Снеговики – вообще по всей долине натыканы, как и прочие новогодние сущности, некоторые снежные творения по размерам не уступают дольменам.
Постоял я, покурил. Пока тихо.
Пш-шш.
– «Кабарга» – «Контуру».
– Слушаю тебя, Инна.
– Оргкомитет в дежурке, запрос персональной дежурной машины. На всю ночь. Считаю нецелесообразным. Прием.
– «Контуру», не согласовываю. Пусть к Толкиену обращаются. Под запись.
Неподалеку от кузни ДТ-75 нагреб большую снежную горку, дети с нее не уходят. Вот и сейчас целая ватага катается на самодельных ледянках.
Возле рынка суетятся разгоряченные Демченко с Кастетом, помогают Бронко Бронковичу ставить на вычищенную от снега площадку здоровенный и соответственно тяжеленный мангал. Или жаровню. Или черт его знает, как эта штукенция называется, – сварная конструкция, тяжелая круглая решетка на ножках, с поддоном, по бокам теплоотражающие пластины. Вечером на жаровне сербы будут для всех желающих жарить какие-то немыслимые, как рассказывают слухи, «югославские колбаски». Такие запахи пойдут! Один раз славянские братья уже такое кулинарное шоу устраивали. Вот сталкера и вписались в помощники, чтобы первые сливки снять.
Подошел к ним, поздоровался со всеми, пожал руки.
– Бог помощь! И с праздником.
– И тя с Новым годом, Командор! – Костя всегда бодрый, всегда готовый что-нибудь начудить. Доволен, как слон. Но от молодой жены уже сбежал, тусуется с друзьями, а женке небось спел про страшную нагрузку сталкера.
Морды красные, от мужиков пар идет. А духан-то есть, есть!
– Вмазали, черти! – обрадовался я. И позавидовал.
– Есть немного, как не быть, день-то какой! – легко согласился Серега. – Работаем, греемся. В общем, зашибисеем по тихой. Александрович, с нами будешь? Четвертым. – Демон полез за пазуху, вытащил чудесного вида и приличного размера плоскую серебристую фляжку с золотыми всечками.
– Катрин мне передала, с Коломийцевым. Хороша, зараза!
– Катрин?
– Шутишь, что ли? Я ее и не видел пока, все подарочками обмениваемся… – махнул рукой Демченко.
– Но после Нового года забились совместный рейд замутить в сторону «неизвестных»… А выпивка хороша. Что-то типа коньяка, знаешь, шеф, эти франки даже самогон делают элитно. Так что, сорок семь грамм вдуешь? У нас уже и Деды Морозы тут были. Гы-гы.
– Не, ребята, спасибо, я вообще сейчас к себе пойду, рухну на тройку часиков, а то не выдержу еще одну ночь бодрствовать: план верстали на первый квартал, – я с сожалением отмел столь заманчивое предложение. – Ну и вы тут не особо-то… Не увлекайтесь. Елки у нас завтра.
Значит, веселые и общительные Гоблин с Гришей у серба уже отметились. А какие честные глаза строили, подлецы!
Пш-шш.
– «Контур» вызывает «Демона».
– «Демон» в канале.
– Молния. Дальний пост. Следы самодельных снегоступов, триста метров от границ поста, с востока. «Маккена» собирается. Спецрейс. «Шишига» идет через полчаса. Кто от вас? В графике Монгол, – напомнила дежурная. – Прием.
– «Контур»… – Демченко тяжело вздохнул. – Сам поеду. Инфу принял.
«Потеряшки». Выжившие, самые стойкие и потому самые ценные. Нашли поселок, а подойти боятся, уже ученые Землей-5. Народу на Дальнем мало, они обязаны сразу в Замок доложить, у себя готовность поднять, снегоход подготовить для группы, наблюдение усилить, но самим никаких мер не предпринимать. На то обученные люди есть.
