Алексей Махров - Бредун. Изгой тьмы.
— Нет, радиосвязи точно нет! — уверенно сказал дядя Толя. — Есть еще одна хорошая новость — Бритва приедет только послезавтра. Так что у нас есть лишний день на подготовку. Да, мы с Пашей вчера встретили в кабаке Вратаря — он тоже что-то говорил про некое количество недовольных режимом. Но я бы на него не рассчитывал — мне он каким-то мутным показался.
— Что так? — бросив рассматривать бумажные клочки с ценной шпионской информацией, спросил Моряк.
— Мне его мотивация непонятна! — откровенно признался дядя Толя. — Вот те восемнадцать человек, что ты уговорил на бунт — чем в своем решении руководствовались?
— Они настоящие отморозки! — прямо сказал Моряк. — Им просто по херу, кого и за что резать. В другое время и в другом месте я бы таким и руки не подал, не то что спину прикрывать поставил.
— А вот Вратарь мне отморозком не показался! — задумчиво глядя в потолок, буркнул Анатолий Абрамович. — Я с ним несколько лет назад пересекался — он мужик правильный, но сейчас… Можно подумать, что он из-за одной сиротки готов Бритву грохнуть. Сколько таких сироток сейчас по всему Подмосковью бродит — из-за каждой глотки рвать?
— Что за сиротка? — заинтересовался Моряк.
— Он мне сказал, что к девчонке какой-то привязался, — уточнил Пашка. — Она сейчас рабыня у Бритвы. И кажется, я ее вчера видел… Она вместе с мадам Ириной ходит. Совсем девчушка, лет тринадцати.
— Седина в бороду, бес в ребро? — усмехнулся Моряк.
— Вряд ли, — покачал головой Нахамсон. — Тут явно что-то другое. В общем, сегодня вечером Вратарь должен дать ответ, сколько людей он сможет вывести на бунт.
— Я сам с ним поговорю! — решительно сказал Моряк и тут же повернулся к Владику: — Ну сколько можно ждать? Когда уже завтрак?
— Сейчас, сейчас, — засуетился Владик, то хватаясь за сковородку, то подкидывая в печку поленья. — Пять минут, дед!
— Итак, в связи с дефицитом людских ресурсов, план таков: часть отморозков я посылаю на штурм дворца Бритвы, — начал излагать диспозицию Моряк. — Человек двенадцать, они как раз сегодня изъявили желание хорошенько оный дворец пограбить. По слухам, весь запас патронов Бритва хранит именно в подвале. А наружной охраны всего человек двадцать — если напасть неожиданно…
— То все равно никаких шансов! — скептически хмыкнул Скорострел.
— Именно! Шансов никаких! — с циничной улыбкой признался Моряк. — Зато шум будет знатный! Вся дружина с гвардией сбежится. А мы в это время тихо и незаметно покидаем город и едем на юго-восток. Маршруты и время патрулирования этого направления я сейчас глянул — окон действительно нет, но в девятнадцать часов тридцать минут будет коридор, в котором мы встретим всего одну патрульную группу на двух легковушках при одном пулемете. Всего восемь человек. Прорвемся!
— А наружная охрана города? — спросил Нахамсон.
— Нет никого! — с довольной улыбкой сказал Моряк. — Я узнавал. Удивительная беспечность!
— Ну, в целом план мне нравится, — с сомнением кивнул дядя Толя. — Главное, что он простой! И в нем нет места Вратарю.
— Если он захочет поучаствовать — место найдем! У нас каждый активный ствол на счету, — отмел сомнения Нахамсона Моряк. — Просто приглядим за ним повнимательней. Владик, твою мать! Опять уши развесил! Где завтрак?
— Так все готово, дед! — отрапортовал Владик. — Освобождайте стол, я накрывать буду!
Глава 15
Тихий стук в дверь гостевого домика раздался далеко за полдень, когда Пашка уже подумывал о прогулке в «Пятое колесо» с целью перекусить и выпить пива. Нахамсон с Моряком сразу после завтрака погнали «Навигатор» в мастерскую к Филину на техническое обслуживание. Владик достал толстую книжку с оторванным переплетом и углубился в чтение. Так что Паша откровенно скучал, а стук в дверь сулил хоть какое-то разнообразие.
На пороге стояла давешняя, виденная вчера в борделе девочка в сером платьице.
— Здравствуйте, — вежливо приветствовала она Скорострела. — Вы Павел? Пойдемте, вас ждут.
— Эй, Владик! — окликнул Паша молодого товарища. Тот с видимым неудовольствием оторвался от книги. — Я ухожу… в баню!
Владик сначала не понял, наморщил лоб в поисках тайного смысла сказанных слов, но через пару секунд его лицо озарилось пониманием, и он кивнул, завистливо вздохнув на прощание. Пашка на всякий случай проверил «стечкин», запасные магазины к нему и нож. Все было в порядке, и Скорострел понял, что подсознательно тянет время. Девочка, сложив руки за спиной, терпеливо ждала перед дверью. Зайти внутрь она даже не попыталась.
— Ладно, идем! Веди, красавица! — преувеличенно бодрым тоном сказал Пашка.
И девчонка, молча повернувшись, быстрым шагом пошла вверх по улочке в направлении «Пятого колеса», но всего через пятьдесят метров свернула в малозаметный узкий переулок. Он петлял, как пьяный бредун после рейда, но все тянулся и тянулся, то расширяясь, то сужаясь. По нему молодые люди шли минут десять. Пашке стало скучно, и он решил заговорить с провожатой. Просто так, в целях скрасить дорогу.
— Тебя ведь Таней зовут?
Но девчонка ничего не ответила, просто кивнув на ходу.
— Мне про тебя Вратарь много рассказывал, — зачем-то сказал Пашка.
Девчонка остановилась настолько резко, что Скорострел буквально налетел на нее.
— Вы знакомы с Юрием Петровичем? — спросила Татьяна, глядя на бредуна исподлобья снизу вверх.
— Да, два дня назад познакомились.
— И что он вам про меня говорил?
— Сказал, что сирота. Что рукодельница хорошая — вышивки твои в кабаке у Суслика показывал. Сказал, что хочет тебя у Бритвы выкупить. Много чего говорил…
— Да, вы действительно говорили с Юрием Петровичем! — резюмировала девочка. Она повернулась и снова пошла в прежнем направлении. Только уже не так быстро. — Он ко мне часто приходит. Мадам Ирина сначала была против, но потом махнула рукой. Дядя Юра единственный, кто здесь добр ко мне. Причем просто так, без желания затащить в койку. Говорит, что я ему как дочь. Жалеет меня. Приносит всякие сладости. С ним интересно — он много рассказывает о жизни до Тьмы. И про свою жизнь после Тьмы рассказывает. Только по его словам выходит, что эта жизнь состояла исключительно из всяких смешных случаев. А ведь это не так?
— Ему видней! — дипломатично сказал Пашка.
— Юрий Петрович — хороший человек, и если рассказал вам обо мне, то и вы тоже хороший. Так?
— Наверное, — пожал плечами Пашка. Логика этой фразы ускользнула от него.
— А вы из тех бандитов, что называют себя дикими бредунами?
— Нет, я бредун из клана! — гордо ответил Паша.
— Но разве это не одно и то же? — Девочка остановилась и посмотрела Паше в глаза.
— Нет, — решительно ответил Пашка, но, не зная, как объяснить разницу, махнул рукой. — Тебе бы с Семой-Моряком поговорить — он бы четко разложил по полочкам различия!
— А кто это? — Девочка повернулась и пошла.
— Это очень уважаемый человек! — сказал ей в спину Паша.
— Я знаю, что у вас, бредунов, чем больше убьешь людей, тем больше тебе уважения! — не оборачиваясь, сказала Таня. — Наверное, этот твой Моряк убил целую тысячу! А ты сам сколько убил?
— Не считал! — буркнул Пашка. Не оправдываться же перед этой мелкой, что все им убитые были настоящими уродами.
— Вот такие же, как ты, убили всю мою семью. Папу, двух братьев… Мать умерла двумя годами раньше… — Таня говорила тихим монотонным голосом. — А я теперь живу среди бандитов, которые хвастаются количеством жертв.
— Так что же ты отсюда не сбежишь? — вкрадчиво поинтересовался Паша. — За тобой следят? Привязывают на ночь? Запирают в подвал?
— Нет, меня не держат, как пленницу. Я могу убежать в любой момент. — Таня повернулась к Скорострелу и почти выкрикнула ему в лицо: — Но я боюсь! Вокруг бродят настоящие звери в людском обличье. Мадам Ирина бьет меня, держит впроголодь, заставляет заниматься самой грязной работой. Но она защищает меня от этих чудовищ!
— Тише, тише! — примирительно сказал Пашка. — Чего ты так раздухарилась? Юрий сказал, что хочет выкупить тебя и увезти!
— Только на это и надеюсь! — остывая, обронила Татьяна. — Только на это…
Место назначения оказалось небольшим, стоящим на отшибе аккуратным бревенчатым домиком. Над узкой металлической трубой вился дымок. Таня поднялась на невысокое крылечко под навесом и замысловато постучала в дверь: два удара, пауза, три удара, пауза, один удар. Послышался лязг засова, и мощная деревянная дверь распахнулась. Внутри царил полумрак, только где-то в глубине горела керосиновая лампа. Девочка приглашающе махнула Скорострелу рукой на вход, а сама привычно уселась на стоящую под навесом скамеечку. Видимо, приготовилась сторожить покой хозяйки.
