Николай Побережник - Эрта. Падение терратоса

— Мне это известно, — Кинт отложил шляпу и позвал жестом хозяйку.

— Ну, как знаешь, я предупредил…

— У меня не будет неприятностей? — тихо спросила женщина, приняв заказ. Она узнала Кинта.

— Нет, не будет, можете быть спокойны.

— Мало ли… ты как пропал тогда, всякие слухи ходили.

— Не стоит верить слухам.

— Ну да, ну да… — хозяйка удалилась выполнять заказ Кинта.

Дверь в харчевню распахнулась, и с веселым гомоном ввалилось человек десять. Обнаружив постороннего за их столом, вся толпа замерла и замолчала от такой наглости, уже столько лет никто, кроме их артели не сидит за этим столом.

— Тебе там удобно? — спросил кто–то из грузчиков.

— Вот вы там еще немного постоите, и я передумаю поить пивом такую ораву бездельников.

— Погоди–ка, — вышел вперед один из грузчиков, а потом закричал мужчине, задержавшемуся у стойки, — Тармат, ну где ты там? Иди, глянь…

Тармат, бригадир в артели, которому хозяйка уже успела рассказать о появлении «парня из–за которого было много проблем», прошел к столу и посмотрел на Кинта.

— Я надеюсь, что после завтрака мне не придется договариваться с капитаном какой–нибудь посудины о том, чтобы вывезти тебя из столицы?

— Не придется, — улыбнулся Кинт и протянул руку, — здравствуй, Тармат.

— Здравствуй.

Пару минут все грузчики обменивались рукопожатиями с Кинтом и приветствовали. Были и новые парни, которые, не понимая, что происходит, просто проходили и садились за стол. Кроме завтрака, хозяйка подала на стол дюжину кружек с пивом, все посмотрели на Тармата, тот одобрительно кивнул и добавил: — Только по одной.

Встреча с грузчиками была недолгой, завтрак да короткий разговор с Тарматом, а потом артель в полном составе ушла на работу, которая кормит их семьи. Кинт курил трубку и, глядя в окно, провожал взглядом развеселую компанию, он пообещал Тармату, что еще зайдет, но сам не был уверен в этом. Пыхтя трубкой, Кинт подошел к стойке.

— Сколько с меня?

— Ваш завтрак и дюжина кружек пива — тридцать кестов.

— Пожалуйста, — Кинт выложил на стол пять золотых монет, — как вы думаете, сколько на эти деньги можно купить пива?

— Эм… — хозяйка громко шмыгнула носом, не отрывая взгляда от монет, — артель Тармата можно целый год пивом поить!

— Вот, это вы и будете делать весь год! Договорились?

— Конечно, — все еще не веря происходящему, ответила хозяйка.

— Это то малое, что я могу сделать для Тармата, — сказал Кинт и придвинул по одной монеты ближе к хозяйке.

Та их шустро смахнула и прибрала в висящий на поясе кошелек.

— И не обманите меня…

— Как можно!

— Вот–вот, никак нельзя, — Кинт строго посмотрел на хозяйку, явно убедив ее своим взглядом, что «никак нельзя».

Покинув портовую харчевню, прихватив лепешку, Кинт немного погулял у берега и покормил чаек с каменного пирса, полной грудью вдыхая морской воздух и гоня прочь из головы любые мысли. Просто смотрел на воду, еще темную и холодную, на птиц, устроивших толчею и драку из–за очередного брошенного куска. Скормив лепешку птицам, Кинт поднялся к зданию управления порта, поймал повозку и попросил отвезти его в центр.

Глава тринадцатая

Место, где проводится выставка, Кинту подсказала мадам Поль, ее сын тоже интересовался техникой и выпросил у матери пару серебряных монет на билет. Поймав повозку, Кинт отправился на испытательный полигон одного из цехов в промышленном районе. Почти в голой степи, между полями двух ферм расположился палаточный городок выставки. У входа пестрел целый ряд флагов гильдий, а также вымпелов инженерных цехов и лабораторий. Организовался небольшой стихийный рынок, где предприимчивые торговцы развернули продажу горячей еды и выпивки. Рядом, на уже порядком укатанной целине стояли несколько десятков моторных повозок и конных экипажей. Как только Кинт, приобретя входной билет, вышел из маленькой палатки, ему в рукав сразу вцепился разговорчивый паренек в синем комбинезоне, синем бушлате и синей же кепи…

— Господин, всего за пару серебряных монет вы можете облететь всю выставку на новом, скоростном дирижабле, это опытный образец, уже прошедший испытания и одобренный управлением воздухоплавания! Подобные дирижабли уже в этом месяце начнут производить цеха инженера Тоя Шатта… возможно, вы захотите открыть собственную артель воздухоплавания, и тогда наши дирижабли то, что вам нужно!

— Нет, парень, у меня нет желания открывать артель воздухоплавания, — улыбнулся Кинт настойчивому зазывале и протянул ему пару монет, — но прокатиться, это я с удовольствием.

— Вам понравится, господин! Проходите вон к той палатке, — парень указал рукой на большую палатку, рядом с которой, на тросах была растянута невысокая, в три этажа металлическая швартовочная башня, а к самой башне был пришвартован маленький дирижабль.

— Очень интересно, — придерживая шляпу, Кинт задрал голову, когда подошел к швартовочной башне.

Каплевидный баллон, современной обтекаемой формы, размером чуть больше двух железнодорожных вагонов, шестиместная гондола, две трети которой занимал двигательный отсек, а позади него ось винта с четырьмя большими лопастями. Относительно своих собратьев этот дирижабль был просто карликом.

— Прошу наверх, — пилот с шикарными рыжими усищами и бакенбардами, в кожаном комбинезоне и летном кожаном шлеме, указал Кинту рукой на крутую винтовую лестницу, — осталось как раз одно свободное место.

Внутри, сказать честно, было тесновато, с двух сторон, по три с каждой стороны, шесть маленьких кресел, дальше открытая взору пассажиров кабина пилота, на панели не один десяток вентилей, рычагов и педалей.

— Должно быть, этой машиной управляет осьминог, — пошутил Кинт, присаживаясь на единственное свободное кресло.

Остальные пассажиры поморщились, не оценив шутку невежи, который «хоть и одет недешево, но по виду, так солдафон–солдафоном» — именно так прошептала напыщенная молодящаяся особа своему спутнику в высоком атласном цилиндре, которым он упирался в потолок, испытывая вероятно жуткие неудобства, но при этом не желая его снять… «Лысый, наверное» — подумал Кинт, и хмыкнул, удивившись своему веселому настроению. Наконец усатый пилот поднялся и закрыл дверь, затем, пройдя в хвост гондолы, запустил двигатель, который на удивление тихо и ровно работал. С минуту повозившись в моторном отсеке, пилот занял свое место в кабине, открыл окно и жестом скомандовал невидимому ассистенту, чтобы тот отпустил швартовочный фал, и дирижабль мягко, набирая высоту, начал разгоняться. Достигнув высоты полета птиц, дирижабль, управляемый умелым пилотом совершил маневр, от которого у все захватило дух, а кое–кого стошнило, прямо на атласный цилиндр… Выполнив «восьмерку» и снизившись до высоты этажей в десять, дирижабль начал медленно снижаться по спирали, давая возможность пассажирам справа рассмотреть выставку, затем снова «восьмерка» и снижение по спирали пошло в противоположную сторону, а пассажиры слева припали к окнам.