Василий Головачёв - Запрещенная реальность. Том 1

— Я понимаю, вы тоже мне симпатичны, майор, но… лучше бы вы этого не делали.

Матвей обошел машину, сел радом с шофером, и «линкольн» почти беззвучно тронулся с места, вливаясь в поток машин на площади.

Он и в самом деле долго чужой транспорт не задержал, отпустил машину возле станции метро «Боровицкая», не сказав водителю, молодому бородатому мужику с крестом на шее, ни слова. Проехал одну остановку, пересел на «Чеховской» на другую ветку и через полчаса был в квартире у Василия.

— Тебя выпустили? — тупо спросил Василий, ошеломленный неожиданным появлением того, кого он вознамерился спасать.

— Сам ушел, — ответил Матвей, ощущая потребность обнять друга и с трудом преодолевая это желание. — Ты куда это собрался?

— Тебя выручать. — Василий, одетый в полувоенный комби, подумав, вернулся в гостиную. — Ну, рассказывай. Завтракать будешь?

— Кофе разве что.

Василий принес кофе, и Матвей сообщил все, что с ним произошло, включая освобождение и сон.

— Ясно, — кивнул Василий, выслушав. — Ульяна была права, тебя отключили от ментала, и теперь тебе придется рассчитывать только на чистую физику да на собственную интуицию. В меоз ты уже выйти не сможешь.

Матвей с интересом глянул на сосредоточенно-хмурое лицо друга.

— Ну-ка что ты там насчет Ульяны намекал?

Балуев сжато пересказал свою встречу с девушкой, удивив Соболева чрезвычайно.

— Выходит, Ульяна Посвященная?! — медленно проговорил Матвей, не сомневаясь, что Василий говорит правду. — Как же я сам-то не догадался?

Они посмотрели друг на друга, оценивая чувства, с какими каждый говорил о новостях. Василий мрачно улыбнулся.

— Что будем делать, ганфайтер?

— Прежде всего думать! — быстро пришел в себя Матвей. — Не хандрить, не ходить с такой кислой рожей, как у тебя. Угнетенная мысль, направленная на несчастье, этому несчастью способствует. Пусть доступ на уровень Великого мне закрыт, но это не причина поднимать руки вверх и сдаваться в плен обстоятельствам. Предлагаю найти Парамонова и Самандара и вместе отразить «волны выключения». А еще лучше — разобраться с теми, кто заказывает музыку, то есть отдает приказы на включение «волн». Первый — это Рыков, не так ли? Кстати, он знает, где ты обитаешь, потому надо убираться отсюда.

— Да я давно готов! — Василий кивнул на две большие черные сумки. — Кое-какое снаряжение да одежда.

— Тогда пошли.

— Куда?

— В одно безопасное место. — Матвей вспомнил о Марии и со вздохом признался сам себе в душе, что зря не взял ключи от ее квартиры в прошлый раз.

Но они не успели даже закрыть за собой дверь, как зазвонил телефон. Остановились, прислушиваясь к его тихому сигналу. Потом Василий сделал движение к двери.

— Не ходи, — посоветовал Матвей. — Это может быть звонок проверки.

— А если звонит кто-нибудь из наших друзей?

Матвей пожал плечами, и Балуев вернулся обратно в квартиру. Через минуту позвал приглушенно:

— Зайди-ка. — Передал трубку. — Тебя.

Матвей поднес трубку к уху и услышал торопливый голос Ульяны Митиной:

— Матвей, у вас всего несколько минут, чтобы уйти из квартиры Василия подобру-поздорову, поэтому буду говорить коротко. Ельшин собрался в поход за оружием Инсектов…

— Какой Ельшин? — не сразу дошло до Соболева.

— Не перебивайте, наш лучший враг Генрих Герхардович Ельшин. И он очень близок к успеху, потому что ему помогает маршал «СС» Лобанов.

— Где он собирается искать оружие?

— Под своей дачей, где побывали и вы. Если сможете, остановите его. И еще… вашу девушку, Кристину…

— Что с ней?! — выдохнул Матвей.

— За ней отправилась команда полковника Юргена из Минобороны. Может быть, вы еще успеете… прощай…

— Подожди!

— Прощай, ганфайтер, извини за мою неискренность при первых наших встречах, но я не знала, как себя вести… Привет Васе! — И трубка замолчала, словно на другом ее конце оборвали провод.

— Что случилось? — требовательно спросил Василий.

«…Есть ли в твоей системе мира место для меня?» — вспомнил Матвей шепот Кристины. Жаркая волна крови ударила в голову, глаза застлала красная пелена. Голос Василия отдалился и пропал, потом возник снова.

— Да что ты стоишь словно истукан?!

Матвей заставил себя собраться, передал содержание разговора с Ульяной.

— Тогда круто меняем план, — быстро проговорил Балуев. — На самолет — и в Тамбов. К вечеру будем там.

Матвей покачал головой.

— Я полечу один.

— Ты из себя героя не строй!

— Я полечу один! А ты подстрахуй Ульяну, она теперь нуждается в защите больше, чем мы с тобой.

Василий открыл рот и тут же закрыл, так и не произнеся готовые было вырваться возражения, лицо его вдруг стало по-детски смущенным, нерешительным, растерянным.

— Соболь, а ты с ней… ну, она тебе не…

Матвей понял, едва заметно улыбнулся.

— Я люблю Кристину, Баловень, и этим сказано все. Ульяна очень красивая, очень, и безумно похожа на Светлену, проводницу моих снов, но… но моя Кристина — это жизнь!

— Извини, что спросил, мне показалось, что она к тебе неравнодушна… В общем, все понятно! — Василий заметно воспрянул духом, снова обретя уверенность и решительность. — Пора, друг, сматывать удочки. Посажу тебя в самолет во избежание всяких недоразумений и разыщу Ульяну. Вместе мы что-нибудь придумаем. Если в Тамбове все будет в норме, дашь телеграмму, мы встретим. Если нет…

Матвей хлопнул ладонью по ладони друга.

НАЙТИ И УНИЧТОЖИТЬ

Между «сессиями» Союза Девяти их деятельность координировал заместитель директора Международного института стратегических исследований Головань, но в зонах ответственности каждого из членов Союза он не имел права решающего голоса. Поэтому, когда Рыков доложил ему о возникших в реализации решений последней «сессии» затруднениях, Головань лишь посоветовал подключить к проблеме других Неизвестных — Юрьева и Носового. Что Рыков и сделал.

Встреча Трех из Девяти состоялась на одной из конспиративных квартир, принадлежащих Союзу, в доме на Новом Арбате. Обстановка квартиры была спартанской и не располагала к отдыху. Каждый имел свой ключ и пришел один, поэтому ни о каких напитках, кроме чая, мечтать не приходилось. Сурового вида джентльмены, одевающиеся в костюмы французских и итальянских модельеров, молча уселись вокруг столика в низкие кресла. Рыков помыл на кухне купленные им лично фрукты: киви, ананасы и бананы, принес чай; по обыкновению сел так, чтобы лицо его было скрыто в тени.