Алексей Рудаков - Записки пилота. Тетралогия (СИ)

За своё предложение он был так же вознаграждён — правда не вздохом, а смехом. — К-клоуном будешь. — Отсмеявшись проговорила Бродяжка. — Зв-звездой станешь. Точно.

Александер обиделся, буркнул что-то неразборчивое и принялся мрачно пить чай, ожесточённо вгрызаясь в печеньку.

— Ну вы головой подумайте! — Она забросила попытки навести нас на конструктивные мысли и решила поделиться своим планом. — Бабушки. Старенькие. Они не одного Императора пережили. А реформ всяких-разных сколько?

— Ну и?

— И? И трава раньше зеленее была и вода — мокрее? Ну, дошло?

— Не.

— Великий Творец! — она всплеснула руками. — И зачем я только с вами связалась?! Старых хранительницы старых же традиций! Да они будут счастливы с вами поговорить о былых временах. Тем более, — она прищурилась на меня и по моей спине побежали первые мурашки.

— Тем более, если к ним, за умом-разумом прибудет целый адмирал с адъютантом. Теперь-то дошло?! — Она окинула нас довольным взглядом и, с видом полководца, только что одержавшего нелёгкую победу, откинулась на спинку диванчика. Воцарилась тишина.

— Скажи, — я решился первым нарушить молчание, благо моему IQ терять уже было нечего. — И как ты себе это представляешь? Мы с ними что? Чай пить будем? Вот, выходим мы вдвоём из корабля…. - меня прервал Александер.

— Ага, я так и вижу — выходит, значит Контр Адмирал и его адъютант, целый Полковник и… — начал было он, но, в свою очередь тоже был прерван Бродяжкой.

— С тортиком.

— С чем?!

— С тортиком. Диетическим. Йогурнтно-бисквитным. С розочками.

— Зачем?

— Ох…. Как же с вами тяжело…. За кружкой чая вы попросите Хранительниц уделить вам толику их мудрости. Они не откажут — вы только смиренно просите.

— Да пошлют они нас! — заявил Александер и я с ним согласился. Что бы Империя с кем либо делилась? Да бред же!

— Не пошлют. Если вежливо попросите. Да сами подумайте! Им там скучно. А тут — прилетает боевой корабль и два военноначальника, не самого низкого звания, кстати, смиренно просят их — да, да, их — Великих Хранительниц Древних и Единственно Правильных Заветов, поделиться своей мудростью. Не откажут!

— А, если…, - начал было я.

— Никаких если! Садимся. Просите. Слушаете и набираетесь мудрости. Это вам точно лишним не будет.

Я не стал реагировать на её очередную подколку и перешёл к главному вопросу.

— Ну, допустим. Чай этот попьём, тортиком закусим, пыльные байки послушаем. Хорошо. Может даже и поумнеем.

— Это, конечно, вряд ли. — Не замедлила пустить очередную стрелу наша подруга.

— Но, — продолжал я, стараясь не вестись на её провокации. — Аришу-то! Как Аришу мы вытащим!

— Элементарно, мальчики! Вы попросите Мудрых показать вам результат перевоспитания — по их методикам. Они вам покажут. Вы ещё попросите. Они ещё покажут. А потом, вы, как бы невзначай, обмолвитесь — мол это всё хорошо, но вот в Инквизиции вроде как особые методики ментальных тренингов и что их — Инквизиторов-то такой технологией не того.

— И?

— Они, естественно, возмутятся — вашему, точнее твоему — адмиральскому недоверию. Ты тогда извинишься, мол так и так, спасибо за мудрость и всё такое. И откланяешься — со слегка недовольным видом.

— Ну и пошлют они меня.

— Не пошлют! Им гордость не позволит. Уверена! Приведут Аришу.

— Ну а мы их тут всех и перестреляем, да? Я гранат возьму. Термальных! — С воодушевлением продолжил за Бродяжку Александер.

— Нет! — Она даже рукой повела, в корне пресекая зачатки обсуждения подобного сценария.

— Вы тогда сошлётесь, что она, инквизиторша бывшая, такая покорная только в их присутствии. Бабки снова возмутятся, но согласятся отпустить её с вами — что бы вы могли убедиться в верности их Учения. Вы идёте на корабль и всё! Ну как?

— А как взлетим, можно я их монастырь того? А? — С надеждой спросил Александер.

— Я чуть-чуть. Пару залпов из спарки плазмы? Ну хоть разочек, а? Ну пожалуйста….

Глава 5

Двигатели смолкли и корвет замер на расчищенной от снега площадке. Невдалеке виднелись строения монастыря.

Первым, глубоко запахнувшись в роскошную бобровую шубу шествовал я. Немного сзади шёл Александер, плотно затянутый в форменный кожаный плащ с подогревом. Нашу процессию замыкала стандартная малая грузовая платформа с тортиком. Двух пудовым, йогуртным, щедро разукрашенным кремовыми розочками с шоколадными листочками. Тортик заказывала наша Бродяжка, сославшись на полное отсутствие у нас вкуса. В принципе она была права — после того как несколько пекарен прислали нам свои образцы — для дегустации, со вкусом, точнее с различением вкусовых особенностей, у нас действительно были проблемы. Шубу мне, кстати, тоже она выбирала, заодно обновив и свой гардероб. Легче всех отделался Александер. Адъютант же, ему положено по форме быть.

Приблизившись к входным воротам и окинув их надменным, мне так казалось — надменным, взглядом, я кивнул адъютанту — доложи мол, и Александер аккуратно постучал в закрытое деревянное окошко калитки, которая, в свою очередь, была вставлена в полотно ворот.

На его стук окошко открылось, сдвинувшись в сторону и изнутри послышался недовольный голос.

— Кого надо?

— Так что адмирал федерального флота прибыть изволил! — Слегка наклонившись к открывшемуся проёму проговорил он.

— Зачем?

— Так что приникнуть значит к истоку мудрости и традиций. Что б.

— А зачем?

— Традиций сохранения ради!

— А зачем?

Тут я решил вмешаться и слегка отстранив туповатого адъютанта самолично обратился к привратнику, или привратнице — в глубине окошка было темно и различить что либо было проблематично.

— Ээээ… Почтеннейши…ээээ…ая. Может вы соизволите пустить замёрзших путников обогреться? Чаем напоите, своими знаниями, мудростью и заветами хранителей традиций поделитесь?

— Чего ради? — Всё так же сварливо осведомились изнутри. — Чего ради с вами, бездельники и охальники, мудростью нашей делиться, да ещё и чаем поить?

— Торт.

— Чего? — С непониманием переспросила, теперь я в этом был уверен, привратница.

— Тортик. Большой. Йогуртный с цветочками и шоколадками. Нешто мы без понятия? К таким милым дамам — и без цветов и шоколадки?!

За окошком послышалась какая-то возня и в окошке появилось лицо. Старушечье, но не той милой бабушки, чей хрестоматийный образ всем хорошо известен, нет — это был её полный антипод. Не Баба Яга, конечно, но вот назвать её милой было сложно. Отчасти такому признанию мешала линза глазного протеза, отсвечивавшая холодным синим цветом.