Дмитрий Даль - Волчий Мир (сборник)

Серега Одинцов помрачнел лицом, но Лех Шустрик не стал его тревожить расспросами. Тем временем врачи пытались оживить Северянина, но все тщетно. Он был мертв. На кровати осталась лежать лишь никчемная оболочка.

— Пойдем. Нам здесь больше нечего делать, — сказал Серега и направился на выход.

Лех и Миклош Рубин последовали за ним.

Выйдя на свежий воздух, Одинцов осмотрелся по сторонам, нашел скамейку возле дома и сел на нее. После всего того, что он услышал, ему требовалось перевести дыхание. Лех смотрел на него непонимающе. Никогда еще он не видел князя таким подавленным, но расспрашивать не торопился. Захочет, сам все расскажет.

Миклош Рубин топтался в стороне, не мог найти себе место. Хлопнула входная дверь в избе, и показался волчий гвардеец. Он сразу направился к Леху, увидел задумчивого князя, явно не желающего, чтобы его беспокоили, склонился к Шустрику и что‑то доложил шепотом. Лех кивнул, отправил его назад, подошел к Одинцову и сел рядом.

— Что? Все так плохо? — спросил тихо он.

Разговаривать при Миклоше Рубине очень не хотелось, но растормошить князя было необходимо.

— Ничего определенного, — подумав, отозвался Серега. — Здесь не место для разговора. К тому же нам пора. От нас здесь толку никакого не будет.

— Это ты прав, Волк. Конечно, прав. Только давай сначала позавтракаем, а то лететь назад на голодный желудок очень уж как‑то не комфортно. Еще гудеть будет и бурчать в так работы двигателю. Нам такая музыка не к чему, — предложил Лех.

— Позавтракать это хорошо. Почему бы не позавтракать. А после можно будет и домой лететь, — поднялся со скамейки Серега, увидел неподалеку Миклоша и спросил:

— А вот скажи, мил человек, до этой самой Стужи, как далеко от Подвязья?

— Если по воздуху, то часа полтора. Если на "Витязях", то к вечеру, а то и далеко за полночь доползете, — тут же отозвался Миклош. — Только летом оно опасно. Надо бы человечка верного найти, который дорогу знает. А то пропустит границу, и расшибет леталку о незримый купол. У нас многие побились. В особенности те, кто неместные, служить к нам засланы из других земель. Вот удаль свою показать пытаются, так вечно и бьются, что мухи о лампочку.

— Тогда будь другом, организуй мне опытного пилота, который нас к Стуже отвезет и вернет в целости и сохранности, — распорядился Серега. — Да, смотри, чтобы человек надежный был. Понимай серьезность момента. От него твоя судьба зависит.

— Будет сделано, батюшка князь, — вытянулся и отрапортовал Миклош.

Он тот час бросился исполнять приказ Волка.

Лех Шустрик окинул Серегу оценивающим взглядом, словно проверял находится ли он в здравом уме, не повредилась ли память, и спросил:

— Что ты задумал?

— Я все время слышу про эту Стужу. А сам ее не видел. Непорядок. Надо оценить степень угрозы лично, чтобы решать, что с этим делать дальше, — ответил уклончиво Серега.

Лех сразу почувствовал, что старый друг чего‑то не договаривает, но расспрашивать дальше не стал. Не говорит, значит, есть на то причины, все расскажет, как сможет.

Ребята из Тайной службы потрудились на славу. Видно, зная о прибытии князя, заранее позаботились о хорошем поваре, потому что откуда бы ему случайно взяться в такой глуши, как Подвязье, а то, что стояло на столе, не могло быть приготовлено Тайным агентом. В такие чудеса как‑то не верилось.

Они выпили вкусного черного чаю с ароматными травками и ягодами, отведали пирогов с красной рыбой, шпинатом и грибами, пирогов с мясом и зеленым луком и сладких булочек с корицей и ватрушек. Наготовлено было много, но Серега и Лех съели скромно, большую часть оставили. Одинцов подозвал полковника Дверича и спросил:

— Молодцы твои позавтракать успели?

— Никак нет. Мы при исполнении. Не положено нам, — глухо произнес Дверич.

У него был такой голос, словно он разговаривал, находясь на дне очень глубокого колодца, в то время как князь заглядывал в него сверху.

— Тогда собери еду с собой. В дороге перекусите, — распорядился князь, поднимаясь из‑за стола.

Они вылетели через полчаса. Миклош, как и обещал, нашел проводника. Молодого парня из Тайной службы, который при виде князя заметно робел, поэтому постарался побыстрее скрыться от начальственных глаз в кресле пилота. Миклош Рубин вызвался сопровождать князя. Видно было, что он решил не выпускать из‑под своего надзора мальчишку, а то вдруг где напортачит, а так можно будет исправить все на месте.

Летели они долго. Куда дольше, чем обещал Миклош. Одинцов всю дорогу молчал, а Лех Шустрик не лез к нему с расспросами. Слишком много лишних ушей находилось на борту. По мрачному лицу Сереги было ясно, что Северянин ничего хорошего ему не рассказал, а подробностями можно озаботиться и позднее.

Лех Шустрик выглянул в окно. Под железным брюхом вертолета простиралось, казавшееся, бесконечным одеяло осеннего шелестящего разноцветными листьями леса. Он выглядел неприступным, словно рыцарская Цитадель. Здесь никогда не ступала нога человека, по крайней мере в это хотелось верить, поскольку первозданная красота леса выглядела девственно чистой. А там где проходил человек всегда оставалась грязь, кровь, да тлен.

Лех Шустрик увидел купол Стужи первым. Он окликнул Серегу и показал ему на дрожащее, плывущее пространство впереди вертолета. Словно реальность, нарисованная акварельными красками, попала под проливной дождь, и протекла, а потом смешалась со снежной вьюгой. Так что и не рассмотреть ничего.

Вертолет пошел на снижение и вскоре приземлился на поляне возле самой границы Стужи. Процесс высадки повторился. Сначала выбрались волчьи гвардейцы под неусыпным оком полковника Дверика, затем из вертолета выбрались Серега и Лех. Миклош Рубин остался в кабине, посчитав себя лишним в компании князя.

Серега сделал несколько шагов и остановился под замедляющими бег лопостями. Он внимательно осмотрелся по сторонам. Волчьи гвардейцы замерли по окраине площадки, на которой приземлился вертолет, и настороженными взглядами обшаривали окрестность, сжимая в руках готовые к бою автоматы. Полковник Дверич стоял возле Леха Шустрика и с любопытством разглядывал границу Стужи. А тут было на что посмотреть.

— Это и есть Стужа, — спросил, не удержавшись полковник Дверич.

— Стужа там, а это ее Завеса. Она скрывает от нас, то что находится в этом мире, и одновременно этим миром уже не является, — задумчиво произнес Серега.

По лицу полковника Дверича было видно, что он ничего не понял, но задавать лишних вопросов князю не спешил. Но Одинцов не обратил на его замешательство внимания.