Тропы зазеркалья - Кирилл Юрьевич Шарапов

владеет, пришлось лезть в тайник и доставать оттуда артефакт, который подарил ему полковник Старостин. Не сказать, что редкая штука, но дорогая, так как сложная в изготовлении, и не слишком удобная. Он мог определить, есть ли в радиусе двадцати метров, не показать, а именно дать знать, что рядом есть персонаж, как говорят геймеры в инвизе, а если по-русски то в невидимости, и хоть атаковать в этом состоянии было невозможно ни холодняком, ни рунами, все равно подкрасться и долбануть в упор в спину — огромное преимущество. Выглядел артефакт, как полуметровый жезл, и неудобство вырождалось в том, что он не имел собственного источника энергии. Чтобы эта палка работала, требовалось напитывать его энергией из резерва постоянно, а жрал он прилично. Это Радиму хорошо с его шестью люменами, а большинству оперативников отдела, с куда меньшими запасами силы, не очень, она выпивала три единицы меньше чем за час, оставляя владельца на сутки сухим. Даже простенькую руну света не сотворить. Сейчас, во всяком случае, в радиусе двадцати шагов было чисто, так что, Вяземский шел, спокойно вертя башкой по сторонам. Он даже стал привыкать к унылым краскам зазеркалья — черная трава, река под мостом, деревья на другой стороне, унылое серое небо. Поначалу это раздражало, а сейчас он прекратил обращать на это внимание.

На другой стороне моста, из каких-то камней была сложена монолитная стена, сквозь которую в обоих направлениях шел поток зеркального фантомного автотранспорта. На гребне трехметровой стены, наблюдая за ним, застыл белогривый мужик с бледной кожей. В руках он сжимал арбалет, похожий на тот, что таскал Иван.

Стоило Вяземскому приблизиться шагов на сорок, как он вскинул свое оружие к плечу, беря гостя на прицел, и что-то едва слышно произнес, и не прошло и десяти секунд, как их там было уже трое.

— Остановись и назови себя, человек, — выкрикнул он, когда дистанция сократилась шагов до двадцати.

Радим послушно выполнил приказ, только сделал два шага в сторону, поскольку его очень сильно нервировал призрачный фантом КАМАЗа, казалось, что он вот-вот сшибет оказавшегося на пути человека.

— Зеркальщик по прозвищу Дикий, — представился Вяземский, не собираясь сообщать первому встречному настоящие имя и фамилию.

— Я Орог, воин народа, населяющего зеркальный мир. Мы, клан Хорн, приветствуем тебя, ходок.

— И я рад встречи с воинами клана Хорн, — склонил голову Радим. — Мне требуется увидеть главу клана и обсудить с ним некоторые вопросы на предмет сотрудничества. Клянусь, что не замышляю ничего плохого.

— Принимаю клятву, — ответил Орог, и тут же часть стены стала полупрозрачной. — Входи, зеркальщик.

Радим кивнул и медленно прошел сквозь временно неосязаемую кладку.

— Иди прямо по дороге, ходок, тебя там встретят, — произнес один из безымянных воинов, что стояли за стеной.

Дикий кивнул и, поправив рюкзак, тронулся по асфальтовой ленте окружаемый десятками зеркальных фантомов.

Шагать было не сказать, чтобы далеко, но и не близко. Здесь, в реальности зеркального мира, все было иначе, чем в его, родном. Например, шестиметровая стена, которая опоясывала поселение клана, местные не стали жить в пустых строениях, а расчистили себе часть парка с правой стороны от дороги. Стена внушала, на ней были самые настоящие каменные башни, на которых дежурили воины клана. Здесь он видел настоящий анклав, а не его пародию, как у потеряшек, где куча народа, напоминающая беженцев, спала на полу бывших торговых павильонов.

Стоило Радиму дойти до стены, как кусок стал полупрозрачным. В принципе, логично. Зачем делать ворота, которые могут выбить, когда можно просто посадить человека, владеющего руной прохода? У местных, скорее всего, с этим проблем нет. Они, конечно, не поголовно рунами владеют, но большая часть способна использовать простые и средние.

Его уже ждали. Комитет по встрече был внушительным — мужчина лет шестидесяти, рядом с ним старик, сгорбленный, но с очень живыми глазами, опирающийся на посох, изрезанный рунами, по цвету и структуре очень напоминающего рукоять его кукри, если так это очень дорогое и редкого дерева герегор. Возле старика, не сводя с него заинтересованного взгляда, застыла девушка лет восемнадцати, с платиновыми волосами с металлическим отливом, как, впрочем, у всех местных.

— Рад видеть ходока из другого мира, — произнес мужчина, — я Стреф, глава клана Хорн. Это моя внучка, Лирея, она зеркальная ведьма, — при этом черные глаза девушки гордо сверкнули, она расправила плечи, выкатив вперед небольшую грудь. — Очень молодая зеркальная ведьма, — после некоторой паузы добавил Стреф. — А это Крог, зеркальный колдун клана Хорн.

Радим медленно кивнул, что у местных значило глубокое почтение, и чем медленней это делаешь, тем выше уважение.

— Я Дикий, — представился он, — ходок из другого мира, и я тут, чтобы говорить о деле.

— Пойдем, Дикий, негоже говорить о деле посреди дороги.

Идти пришлось долго, хотя и не далеко, и все потому, что двигались со скоростью самого медленного члена группы, а это был старый колдун. Наконец, они добрались до одного из домов, стоящих в самом центре поселения, двухэтажный, бревенчатый, с резными крыльцом и балконом. Черные бревна исчерчены рунами. Радим, поднимаясь по ступеням, пытался понять смысл рунных связок, но не смог, слишком сложными они были. Да и возможности жителей по управлению энергией были куда выше, чем у зеркальщиков.

Дом был не новым, но в нем вкусно пахло деревом и едой. Стреф указал на широкий проход, закрытый глухими створками.

— Прошу, ходок. Пока ты ведешь себя, как гость, мой дом — твой дом, зла тебе тут не будет ни словом, ни делом.

— Принимаю, — снова медленно склонил голову Вяземский и прошел внутрь, и сразу отступил в сторону, пропуская хозяина, идущего следом, вперед.

Вот такой вот этикет, тот должен указать место, где гость может сесть, выбирать самому нельзя, это неуважение. А если гость нежеланный, и местные хотят это показать, то его оставят стоять.

Небольшой круглый стол, вокруг которого расположились восемь стульев, глава клана и его сопровождающие сели лицом к двери, Стреф указал на место напротив, вынудив Радима сесть спиной ко входу. Еще одна традиция, если гость не доверяет хозяевам, он откажется занять это место. Нет, его не выгонят, но разговора, скорее всего, не получится. Но местные не желали нервировать и ставить гостей в неудобное положение, поэтому повесели на стену большое зеркало, в котором вход был прекрасно виден. И волки сыты, и овцы целы.

— Итак, какое дело