Барон из МЧС-3 - Игорь Лахов
Чах разбудил меня посреди ночи.
— Ну что, Данила! С тебя причитается! И учти, что одним пивом фиг отделаешься! — лыбясь во всю наумбовскую морду, довольно заявил он.
— Значит, будет кефир. В нём тоже градусы есть, — по привычке огрызнулся я, протирая заспанные глаза. — Чего-то нарыл?
— И нарыл, и наловил, и даже записал! Включай компьютер, покажу кино.
— Здесь его нет — СБ реквизировало. Раздобудь где-нибудь.
— Ты же сам запрещаешь мне воровать.
— Это не воровство, а привлечение сторонних ресурсов для выполнения боевой задачи.
Ничего не ответив, Чах ненадолго исчез. Но вскоре снова появился с навороченным ноутбуком. Сунув в него карту памяти, вывел изображение на экран.
Знакомые всё лица! Сам губернатор сидит в каком-то бункере во главе стола, за которым расположился ещё десяток важных персон. Некоторые морды видел в его кабинете.
— Итак, дамы и господа, общая ситуация вам понятна: наш Род жёстко взяли в оборот, — начал вещать Пётр Ананьевич.
— Как юрист могу заявить, что подкопаться ни по одному делу нельзя, — тут же перебила его холёная женщина с неприятным колючим взглядом. — Ну а все файлы, по которым могут возникнуть опасные вопросы, находятся во внутренней родовой сети. Чтобы получить к ней доступ, даже ИСБ необходимы веские доказательства преступных деяний Рода Шумелкиных. Замкнутый круг получается: чтобы добыть доказательства, необходимо иметь доказательства. К тому же несанкционированный доступ к файлам исключён из-за многоступенчатой программы защиты. Все данные уничтожатся быстрее, чем хакеры успеют взломать даже первичный пароль для входа.
— Ну, это она так думает, — поставив запись на паузу, пояснил для меня Чах. — Я уже ломанул. Повозиться пришлось, чтобы не спалили, но оно того стоило. Всей этой своре приговоров на несколько виселиц обеспечено.
После этого наумб снова запустил ноут, и я продолжил наблюдать за совещанием.
— Марго, — недовольно ответил женщине князь. — Во-первых, я не разрешал перебивать меня, а во-вторых, у нас появился один очень неприятный то ли подельник, то ли враг. Сегодня многие из вас с ним имели удовольствие познакомиться.
И тут губернатор включил свою запись нашего с ним разговора. Долгое гробовое молчание было реакцией на это видео.
— Получается, — вынес вердикт какой-то полицейский генерал, явно находящийся в родстве с Шумелкиными, — что к нам подбираются не со стороны финансов. А я говорил, что связываться с тварями — плохая затея! Предлагаю уничтожить Горюнова, пока не поздно!
— Уничтожим, Сёма, — кивнул Пётр Ананьевич с ехидной улыбкой. — Но не сегодня и не мы. Горюнов ищет оборотней? Он найдёт их! Вернее, они его. К нам же никаких претензий не будет: погиб парнишка на боевом посту. Более того, я уже проявил полное расположение к семье этого хитрожопого, но очень самоуверенного старшины, считающего, что может играть со мной на равных. Завтра лично вручу все бумаги, подтверждающие отсутствие долгов перед администрацией губернии, и переведу необходимые деньги его родственникам. Трогать их теперь нам как бы вообще резона нет.
Ещё я связался со столицей. Наш союзник временно прекращает сотрудничество с Родом, чтобы случайно не засветить каналы связи. Ликвидацию Горюнова проведут его люди… точнее, нелюди. А после этого, сделав небольшую паузу в делах, снова займёмся общими проектами.
Пока же нам необходимо всего лишь сделать правильный информационный фон не только в нашей губернии, но и по всей Российской Империи. Пусть пиарщики займутся этим немедленно. А ты, Сёмушка, со своим ведомством устрой несколько громких коррупционных расследований. Все улики должны вести к нашим конкурентам. Даже если и отмажутся в суде, то от дерьма долго не отмоются. Давайте решать проблему с пользой для нас.
Дальше ничего интересного на записи не было: обсуждали какую-то текучку. Досмотрев до конца, я поинтересовался у Чаха.
— Отследил, с кем в столице связывался Шумелкин?
— Нет. Извини, но я реально не мог разорваться, поэтому на время оставил губернатора и занялся его внутриродовой сетью. Да и само помещение, в котором происходило совещание, непростое. Ты не представляешь, каких усилий мне стоило заставить там работать видеокамеру и не спалиться!
— Ладно-ладно! — доброжелательно улыбнулся я. — Ты и так сделал очень много. Проставлюсь потом обязательно. Чего интересного натырил с родовых компов?
— Много чего. Мельком глянул, правда. Но там все схемы, завязки-подвязки и компромат на высокопоставленных чиновников со всей Российской Империи. Работу князь проделал огромную!
— А может, и не он, — предположил я. — Опять что-то вспомнился тот перстенёк Рода Труворовых на пальце у Вожака. Уверен, что он лично ведёт губернатора и подкидывает ему труднодоступную инфу. Значит так! Завтра после обеда едем в администрацию. Получаем все отцовские бумаги. Ну, а дальше пора выходить на следака. Думаю, Комов себе уже все ногти нервно обгрыз, ища пропажу. Не будем доводить его до инфаркта.
Так и поступили. Но расхаживать по улицам не стал, чтобы топтуны СБ не засекли раньше времени. Сдуру же могут попытаться и захват устроить. Просто Чах перенёс меня в неприметную подворотню, где я быстренько вскрыл какой-то драндулет с тонированными стёклами и беспрепятственно подкатил на нём прямо к крыльцу администрации.
Охрана пропустила, даже не спросив документов. В кабинете губера всё прошло быстро и по-деловому. Бумаги, подтверждающие закрытие ссуды, а также два банковских уведомления, что три миллиона переведены на счета отца и матери, перекочевали ко мне.
Князь торопливо пожелал мне удачи и намекнул, что пора валить на все четыре стороны. Остальное не моего ума дело. Но если что, то я могу звонить ему напрямую — визитка с номером вложена в бумаги.
Раскланявшись, вышел на улицу и сел в такси, приказав водителю.
— В гостиницу. Комову я сам позвоню.
Ряженый сбшник слегка напрягся, но послушно порулил по адресу. Я же набрал следока и попросил, чтобы он как можно быстрее и незаметнее проник в мой номер, убрав из него всех лишних. Илья Сергеевич умудрился приехать даже чуть раньше меня.
— Горюнов! — вскочил он как наскипидаренный, как только я закрыл дверь. — Это что за выкрутасы⁈ Ты хоть понимаешь, что творишь⁈ Тебе даже не каторга, а расстрел светит!
— Не, — довольно плюхнулся на диван я. — Минимум ещё
