Диагноз - Мария Карташева
– Да-да, ребят уже вытаскивают. Сейчас, сейчас, – засуетился возле ворот одетый в солдатскую форму бывший срочник. – Твою… – он замер, глядя вперёд, на тот участок дороги, куда доставал свет фонарей. – Что это?
На грунтовке, раскачиваясь на мягких лапах, стояла росомаха и щерясь скалилась в сторону человека.
– Снимайте её с ружья, – крикнул Рома, – для неё забор с вашими колючками – фигня.
Один из солдат вскинул винтовку, но животное растворилось в темноте, хотя казалось, что она не сделала и шага. Бойцы поспешно закрыли двери, задвинули засов, но в следующую секунду одна из створок стала проседать в районе петлей и, проваливаясь под собственным весом, сломалась и с жутким грохотом упала на дорогу. Мужчины на чьих глазах происходила вся картина, словно онемели и не могли двинуться с места, потому что, кроме этих ворот, защиты у всей территории лагеря не было.
– Не будем терять времени, – резко сказал Алексей Иванович, – приступаем к реализации запасного плана. Пока что перекройте вход, подогнав грузовик. Быстро всех будим и по подземке идём на станцию, надо переезжать. После того как поезд поедет, вход на станцию взорвать.
– А как же выбираться будем?
– У нас там много запасов накоплено. – сказал он. – Разберёмся. Иначе мы тут все останемся, бороться в ночи с заражёнными и дикими животными не стоит. Сейчас лучше отступить. Да и давно уже нужно было переехать. Тем более ты уже здесь, чего тянуть.
– Что с охранником делать?
– Ничего. – пожал плечами Алексей Иванович. – Человек на своём рабочем месте, вот пусть здесь и остаётся. – жёстко сказал он.
– Заключённых из тюрьмы берём?
– В первую очередь. Там активно ведутся опыты и нам нужен биоматериал. Но им нужно сказать, что у нас стихийная амнистия, пусть помогают с переездом.
Рассвет падал на пустеющий лагерь, в серой дымке бегали люди, собирая пожитки, к стенам снаружи стекались заражённые, кругами бродила росомаха, ищущая лазейку и вскоре округ потряс звук взрыва, на секунду распустился рыжий цветок пожарища, почти мгновенно запутавшийся в серой дымке тлена.
Республика Алтай, ферма-отель, 21 сентября
Тяжёлое покрывало тумана, рождавшегося в низине, медленно выползло на ровное поле, достигло края оврага и, вальяжно перевалившись через заросший бурьяном высокий берег, скатилось в низину, срывая серую пелену с территории фермы.
Ферма стояла почти посреди поля, забор тянулся с края оврага, отделяя пространство с хозяйственными постройками, скотником и большим домом от леса, и заканчивался на другой стороне, где равнина резко обрывалась, и крутая насыпь вертикальным откосом врезалась в реку.
Небольшая колонна машин прибыла ещё в ночи, но люди до утра решили не выходить и осмотреться на местности при свете дня. Сейчас грузовики стояли за полосой низкорослого кустарника и со стороны фермы были практически неразличимы в месиве качающихся от ветра деревьев и кустов.
– Есть движение? – спросил Толоконников у прильнувшего к окулярам бинокля Суслика.
– Пусто и вроде как тихо. Но я бы на всякий пожарный проверил, потому что чего-то я сильно сомневаюсь, что долбики спозаранку начинают бурную жизнь. Если они там, то наверняка спят вповалку.
– Пойдём проверим? – глянув на задремавших в салоне людей, спросил Михаил.
– Хорошее дело, заодно разомнёмся, – потянулся Суслик и покосился на Настю, напряжённо слушавшую их разговор. – Ты чего не спишь?
– А это возможно? – спросила девушка. – Мне кажется, я теперь никогда спать не буду после того, что я за это время насмотрелась.
– Ладно, тогда ты за старшую. Из машины никого не выпускай: не нужно по окрестностям шариться, мало ли кто здесь ещё бродит. – проговорил Суслик и тихонько щёлкнул дверной ручкой, открывая дверь.
Ком свежего воздуха вкатился внутрь, размешал спёртый дух битком набитой машины, вымел наружу влажные испарения и дышать стало гораздо легче.
– Хорошо на улице, а то у меня от духоты уже башка раскалывается. – шепнул Толоконников, спрыгивая на землю.
Холодная роса падала на заскорузлые от подсохшей грязи кроссовки, просачивалась внутрь обуви, скатывалась за шиворот, соскальзывая с мокрой листвы, и оседала на лицах осторожно и почти бесшумно передвигавшихся по лесу мужчин.
– Смотри, – Суслик движением руки остановил Толоконникова и ткнул в свежие следы от шин, хорошо прорисованные на мокром грунте дороги прямо возле ворот.
Толоконников покивал и шёпотом проговорил:
– Ну, значит, долбиков там точно нет. Вряд ли бы они стали на машинах рассекать осознанно, максимум впилились бы в забор.
– Пойдём стучать? – спросил Суслик.
– Я, конечно, понимаю, что ты парень отчаянный, но, может быть, мы проведём разведку? А то вдруг там не очень дружелюбно настроенные люди живут.
– Но почему же, – донёсся вдруг откуда-то сверху голос, – всё зависит от намерений, с которыми вы пришли.
Суслик и Толоконников стали озираться вокруг, но так никого и не увидели, зато голос объявился снова и произнёс:
– Да вы так не суетитесь, я далеко. Давно за вами по камерам наблюдаю. Вы кто?
– Полковник Толоконников, с нами люди, есть раненные. У вас можно укрыться?
– Только раненные? Заражённых нет?
– Нет. Только раненные. – твёрдо сказал Михаил. – На наш лагерь напали, нам пришлось бежать.
Ответа не последовало, только долгая и мучительная пауза, но потом вдруг тихонько затарахтел моторчик и ворота стали отъезжать в разные стороны.
– Заедете на территорию, грузовики свои гоните в сторону красного здания, там вся техника стоит. Сами увидите, потом в дом идите. Там разберёмся, где вас разместить.
Суслик с Толоконниковым переглянулись, быстро побежали к машинам, и спустя некоторое время автоколонна заползла на ухоженную территорию фермы.
– Здесь словно кусочек мира, – прошептала Настя, – смотрите, живность пасётся, мельница крутится. Неужели где-то сохранилась нормальная жизнь.
– Не нужно расслабляться. – отрезал Толоконников. – Того мира, который мы знали больше нет. Он хотя и не был пределом совершенства, но там хотя в общих чертах было понятно откуда и какой подлянки ждать.
Машины встали на указанном месте, люди вышли наружу, опасливо оглядываясь, а потом гуськом потянулись в сторону большого дома, стоящего чуть поодаль. Животные, пасшиеся за деревянными ограждениями, увидев чужих, насторожились и отошли подальше, а из дома навстречу вновь прибывшим вышел невысокий мужчина в потёртых джинсах и фланелевой рубашке.
– Ну хоть люди и то слава богу, – широко улыбнулся он. – А то за забором в последнее время, только одни сильно заколдованные проходят, уже глаз дёргается на них смотреть. Максим Андреевич, бывший фермер-предприниматель, владелец небольшого комплекса для эко-туристов. По крайней мере, был. – громко представился мужчина и, оглядев измученных людей в грязной и рваной одежде, потёр подбородок ладонью. – Может, в баньку сначала? Я с утра как раз кочегарил.
– Странно, дыма не видно. – покачал
