Гимн шута 4 - Антон Сергеевич Федотов
— Девушка, что тяжелее, — неожиданно поинтересовался Волконский, повинуясь какому-то странному импульсу. — Килограмм ваты или железа?
— Железа, конечно! — не оборачиваясь чуть нараспев произнесла белокурая продавщица.
Павел вздохнул: «Факир был пьян, фокус не удался!».
— А что не так-то? — удивилась девица.
— Так одинаково, вроде, — пожал плечами парень.
— Вот я вам на ногу уроню килограмм железа, а затем килограмм ваты, — все так же протянула девица. — А потом спрошу, одинаково ли…
Клановец хмыкнул, внимательно приглядываясь к лицу девушки. Где-то в глубине бездонных светло-голубых глаз мелькнула некая… чертовщинка. И тут же пропала.
На размышление у Волконского ушла примерно секунда.
— Зачем? — негромко приподнял бровь он.
Девушка обернулась и, окинув взглядом очередного гостя, неожиданно улыбнулась. «Буренковское» наваждение на миг схлынуло и… вновь все вернулось на свои места. Затем белокурый ангелочек поняла указательный палец на уровень собственного лица и сделала круговое движение. Следующим жестом она указала на свою грудь.
В общем, парню было достаточно.
— Деньги нужны, — честно призналась девушка, чуть разведя руками. — А выбор у меня либо в секс-индустрию, либо… вот так.
Клановец молча кивнул, принимая объяснение. Опять же, повинуясь непонятному импульсу он достал из кошелька сто рублей и положил в банку для чаевых с лаконичной надписью «На успокоительное!».
По лицу белокурой красотки тут же пробежала тень разочарования. Мол, все вы одинаковые!
Павел тут же вскинул руки вверх в сдающемся жесте. Мол, от чистого сердца.
— Ну-ну, — уже чуть мягче улыбнулась девица, изучающий взгляд парня в район собственной груди перехватившая.
— От чистого сердца, — сообщил тот, и добавил то, что ни одной девушке говорить не стоит в принципе. — Успокойся!
Брови девчушки удивленно взлетели вверх. Черты лица моментально заострились. Она уже готова была выдать довольно жесткий ответ, но… заметила, что ее гость указывает на ту самую банку с надписью «На успокоительное!».
— На грани, — честно признала она.
— Интересно было, — честно признался клановец, которому и впрямь было любопытно, насколько хорошо собеседница держит «масочку». — А что ж не… Хм, ты белье не любишь?
Белокурое создание опустило взор вниз на собственные вполне выдающиеся достоинства.
— Но ведь красиво, а?.. — вполне искренне поинтересовалась она. — Да и продажи куда выше…
Павел откусил кусок сладкой ваты. Было вкусно. Но приток глюкозы никак не помог ему понять задачу, подброшенную девушкой.
— Красиво, — склонил наконец голову он, признавая собственное несовершенство. — Просто восхитительно и прекрасно!
«Потрогать дашь?» — удалось сдержать на языке ценой неимоверных усилий и в самый последний момент.
И нет, все в порядке у него было с самоконтролем. Просто большую часть внимания отнимали вооруженные люди, вполне грамотно занимающие пространство. Для стороннего наблюдателя, кстати, процесс проходил вполне незаметно. Гвардейцев в толпе было практически невозможно отличить от праздно проводящих свой законный выходной в парке аттракционов жителей столицы.
— Не вкусно! — поинтересовалась девушка с едва слышной ноткой профессиональной ревности.
— Вкусно-вкусно! — заверил Волконский. — Просто мысли всякие…
— Преследуют? — уточнило белокурое чудо.
— Ага, — вздохнул молодой человек.
Сейчас на него обрушилась очередная задача. Откусить кусочек воздушной сахарной массы таким образом, чтобы не заляпать все лицо. Было не просто. Особенно с учетом наблюдения за спецами. Всегда интересно оценить как работают сторонние спецы.
— Будьте быстрее их! — улыбнулась девушка почти искренне.
Клановец пожелание оценил. Достойный лозунг. Утренняя аналитика от его личной белокурой красавицы явно подсказывала, что ускоряться нужно. Очень уж над кое-чьей головой начинали сгущаться тучи.
«И хорошо, что Катерина, если нет никаких происшествий, докладывает сводку после того как, а не до… Иначе это самое „как“ обламывалось бы раз за разом. Просто потому, что после ТАКИХ новостей чего-то уже ничего и не хочется!» — оценил деликатность собственного секретаря молодой человек.
— Обязательно, — хмыкнул парень, поправляя лямку небольшого городского рюкзака.
Все!
Время на отдых и психологическую разгрузку закончилось. Молодой человек вежливо кивнул белокурому чуду, тут же принявшему вид «лихой и придурковатый» в своем «буренкином» образе перед подошедшим толстенным мужиком, чья основная цель была явно не в сладкой вате, а в наблюдении за природными «дарами» продавщицы.
«Не опасен.» — оценил про себя Павел и двинулся в стороны точки встречи, с каждым шагом чувствуя, как все больше «спецов» обращают на него внимания.
— Привет, — произнес он через несколько секунд.
Воронцов, оценив образ Волконского, только головой покачал. Светлая футболка чуть оверсайз и шорты брючного типа не слишком смотрелись на фоне дорогого поло и отглаженных летних брюк собеседника. И это если не вспоминать про ком розовой сладкой ваты в руке.
— Угу, — махнул рукой клановец, чувствуя как тает на его языке воздушное лакомство.
С ответом на такое приветствие Матвей не мог определиться секунд пятнадцать. Это очень много.
— Завидую, — наконец искренне выдал он со вздохом.
— У меня есть два билетика на колесо обозрения, — радостно ухмыльнулся Павел. — Айда⁈
— После тебя, — хмыкнул графский сын, делая жест в сторону аттракциона.
— О, ты такой галантный, — хмыкнула клановец, шутку оценивший. — Девочки тащатся, м?
Воронцов поперхнулся, глядя в спину тут же шагнувшему в сторону колеса приятелю и покачал головой.
Короткая очередь настроения не испортила. Минуты через три молодые люди уже заняли место в кабинке, где с Павла как по волшебству слетела всякая дурашливость.
— Минута, — коротко объявил он.
Матвей кивнул, с интересом наблюдая как молодой человек потрошит свой рюкзачок.
— Хорошо живешь, Павел Анатольевич, — скорее себе под нос, чем собеседнику буркнул он.
Комплекс «Тишина» Воронцов узнал сразу. Этого уже вполне хватило бы, чтобы знатно прифигеть. Однако через несколько секунд он удивленно поднял взгляд на приятеля, деловито размещающего по углам кабинки амулеты ограничения работы. Вот еще не хватало весь район заглушить. да и чем меньше область воздействие «поля глушения и отрицания», тем сложнее пробить подобную защиту. Однако сын графа отметил, что его приятель использует явно не стандартную модель, а модернизированную. Это удивляло еще больше.
Сын графа чуть заторможенно поднял на уровень глаз три пальца и вопросительно уставился на приятеля. Тот, не прерывая дурного дела, кивнул. По спине Воронцова пробежал неприятный холодок.
