Претор (Школяр – 5) - Василий Горъ
Реакция сотрудников службы безопасности на появление наших бортов неприятно удивила: два черных «Святогора» с гербами рода Хмелевых, почти доехавшие до башенки КДП, стремительно развернулись и понеслись обратно к самолету! Наплевали и на предупредительную очередь из скорострельной пушки одного из двух «Орлов» нашего сопровождения. А зря: миндальничать с кем бы то ни было мы были не расположены, поэтому первый внедорожник поймал капотом противотанковый управляемый ракетный снаряд, встал на попа и завалился на крышу, а второй, сделавший неплохую «переставку», впоролся в воронку, «возникшую» на пути, и превратился в груду дымящегося металлолома.
Второй «Орел» тоже не бездельничал — зашел на «Вспышку», успевшую вырулить на ВПП, точно по оси последней и с намеком покачал оружейными пилонами. А когда вежливая просьба остановиться и заглушить движки была проигнорировала, «перепилил» самолету переднее шасси! В общем, когда я вырвался на оперативный простор из «Беркута», зависшего в метре от земли, борт беглецов вовсю царапал бетонку существенно укоротившейся стойкой.
Остановился в пяти моих скачках, но дверь-трап почему-то не опустил. Вот Суккуба и обиделась — вбила его внутрь тамбура мощнейшим каменным молотом. Ну, а я вынес аналогичным заклинанием ближайший аварийный выход, так как не видел смысла пробиваться в салон через образовавшуюся «пробку». Впрочем, ломиться в аккуратненький овал первым и не подумал — учтиво пропустил вперед «старшую сестричку» и Барыню. И, как выяснилось буквально через пару мгновений, не прогадал: не успела Раиса Александровна ворваться в самолет, как внутри раздались характерные хлопки.
Но каменный панцирь молний мастера седьмой ступени, подпитываемый с накопителя, без особого труда выдержал попадание шести артефактных пуль, выпущенных из двух стволов. А потом озверевшая Земляничка дорвалась и поломала одного телохранителя главы рода Васильчиковых, а второго «заткнула» Варя. Кстати, отстрелявшись по нему в режиме роторного пулемета.
В общем, я, можно сказать, явился на все готовенькое. И… спас Олега Федоровича от лютой смерти в лице моей буйствующей названой сестры. В смысле, уговорил ее разжать пальцы, сомкнутые на шее хрипящего Огневика, и сбил с траектории удар коленом, который наверняка раскрошил бы князю несколько ребер и порвал печень.
Ика, ворвавшаяся в самолет четвертой, тоже проявила редкий гуманизм — проломила огненный щит Константина Родионовича одной-единственной зуботычиной, отвела в сторону кулак, выброшенный навстречу, и легонечко воткнула ученика-«единичку» затылком в переборку. Намек был понят влет, поэтому этот героический герой послушно подставил ручки под «блокираторы магии» чуть ли не раньше, чем эмпатка достала их из разгрузки. А Олега Федоровича упаковали в обычные. Ибо в процессе захвата названая сестричка приголубила его дыроколом. Нейтрализовали и телохранителей. Хотя, на мой взгляд, в том состоянии, в котором они пребывали, можно было думать разве что о вечном. Тем не менее, в какой-то момент все пассажиры салона для особо важных персон обзавелись не самыми симпатичными, но функциональными украшениями, моя матушка, воспользовавшись любимым смерчем, доставила на борт наших менталистов и всех остальных желающих поприсутствовать при общении с несостоявшимися беглецами, а я неспешно опустился на диван, поймал взгляд старшего и презрительно поморщился:
— Олег Федорович, благородства в вас, вроде как, князе, ни на грош. И потомок у вас такой же. И это вызывает омерзение. Поэтому на нормальное отношение можете не рассчитывать: сразу после того, как наши специалисты проведут вам ментальный допрос, получат доказательства всех совершенных вами преступлений и выяснят, по чьему приказу вы пытались рассорить меня с Волконскими и Зыбиными, я выполню данное обещание. То есть, вызову на дуэль вашего внука, дам вам увидеть его смерть, а потом убью вас.
— Вы не имеете права! — прохрипел он и попытался меня застращать, но я повел рукой, и его перебила Агрессия:
— Проводить ментальный допрос буду я, полковник Имперской Службы Безопасности Рындина Зинаида Борисовна, на основании постановления Императорского Суда за номером сто девяносто семь дробь девять от двадцать третьего июля сего года…
— Двадцать третье только началось! А рабочий день в Импера— …
— Олег Федорович, соответствующий отдел работает вторые сутки… — холодно усмехнулся я. — Ибо вашими стараниями завален работой на месяц вперед. Да-да, вы не ослышались, именно вашими: не реши вы убрать меня чужими руками и оплати услуги бретера, мы не вскрыли бы криминальную структуру, занимающуюся подобными заказами, и не взяли ее руководство в полном составе. Впрочем, о последнем вы наверняка уже знаете. Иначе не пустились бы в бега на чужом самолете и с чужими паспортами. Кстати, а вам не стыдно подставлять друга детства? Впрочем, можете не отвечать: как я уже говорил, благородства в вас ни на грош, и я об этом уже знаю.
Васильчиков побагровел еще сильнее, скрипнул зубами, прошипел, что мне все равно конец, но я пропустил это заявление мимо ушей, поймал взгляд Рындиной и жестом предложил ей начинать…
…Зинаида Борисовна возилась с Васильчиковым-старшим почти четыре часа. Ей никто не мешал — мы отдыхали на удобнейших диванах и в креслах, толпа сотрудников спецслужб, нарисовавшаяся на аэродроме через считанные минуты после нас, либо трясла Хмелевых, либо слонялась возле самолета, «Орлы» держали воздух, а парфинцы, прихваченные из Мякинино на втором «Беркуте», бдели на земле. Тем не менее, нормально расслабиться удалось далеко не сразу — увидев, как у «всесильного деда» закатываются глаза, и окончательно поверив в то, что мы ни разу не шутим, Константин Родионович дико испугался и принялся праздновать труса! Да с таким размахом, что нас перекосило. И я, рывком вернув одноклассника, упавшего на колени, обратно в кресло, попросил Незаменимую отправить его в целительский сон.
Отправила. Но неприятное послевкусие от никуда не делось, и я пересел в конец салона. Чтобы не смотреть на лицо парня, который не должен был ни трястись от страха, ни захлебываться рыданиями, ни вымаливать прощения.
Слава богу, Валя вовремя почувствовала, что меня плющит,
списалась с девчонками и с их помощью заболтала. К сожалению, этот эмоциональный «наркоз» закончился с первой же фразой «отстрелявшейся» Рындиной:
— Светлана Романовна, конечным выгодоприобретателем интриги с поддельными документами должен был стать Юрий
