Воентур 4 (СИ) - А_з_к
Пока Кирилл работал ключом, на столе появился стакан с горячим чаем. Машинально из него отхлебнув, он на несколько мгновений завис. Он обжог не только нёбо крепким кипятком, но и мозг мыслью:
«Стоп, стоп! Стакан… полный стакан, это выдвижение немцев на позиции завершено. А горячий — противник полностью готов к нашему захвату!»
Кирилл ещё раз, но уже совсем другим взглядом глянул на стол.
* * *На крыше сарайки напротив домика поста, шагах в десяти, лежал огромный бурый кот…
Несколько минут после разговора у радиостанции ничего на посту не происходило. Но сейчас, что-то привлекло внимание котяры, и тут же раздался какой-то шорох немного в стороне от шлагбаума, который привлек внимание часового. Отбросив в сторону веточку, которую до этого вертел в руках, боец поднялся. Взял в руки карабин и передернул затвор.
— Кто здесь? — спросил он, поднимая оружие. — После чего шагнул к шлагбауму.
Гибкая фигура с ловкостью и проворностью кошки, в грязно-сером комбинезоне выметнулась откуда-то снизу из под крыльца. Но, несмотря на всю его осторожность, часовой почувствовал движение у себя за спиной, и начал приседая разворачиваться. Блямс! И мощный удар сапогом отбросил красноармейца в сторону.
И в следующее мгновение, часовой не успев понять, что происходит, увидел острие ножа, качнувшегося у него перед глазами, которое недвусмысленно намекнуло на ненужность поднятия шума, всего одно движение…
Внутри поста все шло по накатанному. Кирилл, не отрываясь, слушал эфир и был готов принять сообщение от любого поста своей роты. Он не столько вслушивался в писк морзянки, сколько угадывал окончания слов: «Сведения о…» — и далее следовало: «… курсе, скорости, высоте полета…».
Старшина неспешно что-то чинил из одежды, ловко орудуя иголкой.
Сидевший у стола младший сержант с увлечением копался в потрохах полевого телефона. Во всяком случае, именно так этот процесс выглядел со стороны. И на раздавшийся за его спиной
скрип двери он только недовольно буркнул:
— Филимонов ты? Чего, уже ужин готов?
Так и не дождавшись ответа, младший сержант поднял голову, подслеповато щурясь, пытаясь разглядеть вошедшего. И краем глаза увидел, как сидевший справа от двери старшина Федякин поднимает руки, а стоявший уже напротив него человек с пистолетом приложил палец к губам:
— Т-с-с-с! Тихо!
Занятый работой на ключе, Кирилл ничего не слышал что происходит вокруг, привычно вылавливая в шорохе и треске помех знакомые сочетания точек-тире.
Но ничего интересного уже в эфире не было. Закончив передачу, убрал левую кисть с ключа и расслабленно встряхнул в воздухе:
— Уф! — И на автомате негромко произнес, — наши пальчики писали, наши пальчики устали…
После чего разочарованно вздохнув, он выключил приемник радиостанции — нечего садить батарею, и снимая наушники сказал:
— Федорыч, чего-то сегодня народ прорвало!
Не услышав ответа, мгновенно понял, что что-то изменилось. Кирилл почувствовал, как его сердце забилось чаще и в голове зашумело — словно кто-нибудь включил музыку на полную громкость или стал стучать по барабану с такой силой… Он поднял глаза в сторону Нечаева.
Стало понятно, что в помещении прибавилось действующих лиц. Младшего сержанта притиснули к стене, и он сидел ровно, положив свои руки на стол, а возле него стоял человек в темном комбинезоне, покачивая в руке пистолетом. Ещё один, точно такой же, стоял сейчас около него.
— А⁈ — Чисто на автомате, рука Кирилла потянулась в сторону карабина, который должен был стоять сбоку от его рабочего места. Стоял. Но сейчас его там не оказалось. Рука хватанула только воздух.
— Не надо так волноваться, мой юный друг. — Стоявший рядом с нею человек с явной иронией покачал головой. — Просто поверьте мне, оружие вам не потребуется.
— П-почему? И кто вы такой⁈
— Немцы это, — не меня положения, за немца, хриплым от волнения голосом произнес старшина Федякин. — Повязали нас уже…
— Ваш командир не ошибся, — кивнул немец, при этом у него в глазах плясали веселые чертики. И без перехода, резко ткнул в радиста указательным пальцем: — Юде⁈
— А-армянин…
— Позвольте тогда представиться — гауптштурмфюрер Подкаст!
Говорил он практически без акцента, поэтому понимать его было не трудно.
— Вы все взяты в плен, и от того, как будете себя вести, зависит то, что с вами произойдёт дальше.
— Что вы от нас хотите? — поинтересовался старшина.
— Вы старший?
— Да.
— Кто дежурит на связи?
— Он. — Старшина кивнул на Кирилла. — И младший сержант. У меня тоже есть телефон, — старшина мотнул головой в сторону соседней комнаты, — я могу звонить в роту, минуя их.
— Гуд. Продолжайте нести вашу службу. — Тут он повернулся к радисту… — Мой юный друг, постарайтесь вести себя так, чтобы у ваших корреспондентов не возникало бы ненужных вопросов. Вас это касается в первую очередь… Вы меня хорошо понимаете? Учтите, жизни всех, кто сейчас находится здесь, зависят именно от этого. Не буду от вас скрывать один важный момент, если что-то пойдёт не так… то я вынужден буду отсюда уйти. И никто из персонала поста мне в этом случае будет не нужен. Вам понятно?
— Да-а… — Кирилл не узнала своего голоса.
В этот момент, тихо, практически бесшумно ступая ногами, в комнату вошёл ещё один немецкий десантник. Бесцеремонно подвинул нашего радиста, он пристроился сбоку от стола, и быстро, без суеты, отработанными движениями развернул на нем свою радиостанцию.
— Мой парень будет вас контролировать, мой юный друг. Так что постарайтесь не вызвать у него подозрений… — фразу он не успел окончить, как топоча сапогами, в комнату вошли ещё несколько человек.
Двое здоровенных десантников без излишней деликатности подталкивали перед собою наших обезоруженных бойцов.
Мельком бросив на них взгляд, Кирилл облегчённо вздохнул — все целы! Правда половину лица у Игоря Жекова занимал здоровенный синяк.
Именно он был «часовым», скорее всего он получил удар ногой… Неслабо его фрицы при захвате приголубили.
По команде гауптштурмфюрера их всех оттеснили в дальний угол и шеренгой заставили стать на колени скрестив сзади ноги, и заодно подсунуть под чашечки ладони рук. Вот же хитрожопые какие! Не надо подходить к каждому пленному и вязать их, рискуя что могут напасть, а из такого положения очень трудно неожиданно набросится на противника — шансов практически нет. Кроме прочего, напротив пленных расположился плечистый десантник с ручным пулеметом.
От всего этого в комнате сразу стало тесно и душно.
— Пусть мне дадут воды… И окно… — Произнес Кирилл глухим голосом и рванул ворот своей гимнастерки. Лицо его при этом начало наливаться синюшной бледностью.
— Что с ним? — Удивленно приподнял бровь немецкий офицер.
— Пуля прошла рядом с сердцем, он недавно из госпиталя, — подал голос старшина.
Приняв какое-то решение, гауптштурмфюрер молча повернулся к нашему радисту спиной и вышел на крыльцо домика.
— Мне нечем дышать, может быть, вы прикажете приоткрыть его? — Еще более хриплым голосом произнес Кирилл.
— Сейчас вас осмотрит мой врач… И если вы, мой юный друг устроили спектакль… — его монолог прервало появление еще одного десантника, он был не такого высокого роста, но плечи его были не меньше.
Получив от своего командира приказ, он немедленно начал осмотр — начал мерить пульс, оттянул веко, задрал гимнастерку. И только после этого достал из одного нарукавного кармана металлическую коробочку, извлек шприц и сделал ловко укол. Пока врач занимался медицинскими процедурами, еще один десантник внимательно осмотрел комнату. Затем он подошёл к окну, осмотрел рамы и, не найдя ничего подозрительного, аккуратно открыл обе створки. После чего, демонстративно оттянув левой рукой затвор у автомата, плавным движением выскользнул в оконный проем и, надо думать, занял позицию напротив него или где-то поблизости.
