Вращение временной оси - Ибикус
— Какие странные витрины, — почему-то шепотом сказала она. — И товаров почти нет… А супермаркетов у вас не бывает?
— А что такое супермаркет? — также шепотом спросил я.
Впрочем, какие у них магазины я уже знал, поэтому, чтоб не привлекать излишнего внимания, я быстро купил хлеб, масло, сыр, шматок колбасы, чай. Все это поместили в Анютин рюкзачок. Напоследок я решил купить консервов, взял кильку в томате и, чтоб не открывать снова рюкзак, сунул ее в карман ветровки. Это, как потом оказалось, не только спасло мне жизнь, но и развернуло нашу историю в другое русло.
На последний автобус мы успели, и через полчаса тряски по ухабистой дороге, бодро шагали через небольшой лесок к воротам дачного товарищества. Солнце клонилось к закату, дул теплый ветерок, а за поворотом, уже не далеко от ворот, прямо посередине дороги стояла серая волга. Такие машины нечасто заезжали на садово-огородные массивы, правда и «москвичи» там тоже были редкие гости. Автобус, — вот транспорт огородников во все времена… Но не машина меня насторожила. Прямо перед машиной посреди дороги стояла Ольга и ждала, пока мы подойдем. Однако я остановился и остановил Аньку, которая рот открыла от удивления. Ситуация мне все больше не нравилась. Я машинально сунул руку в карман ветровки и инстинктивно ухватился за банку консервов.
— Анна, садись в машину, тебя отвезут в гостиницу. Максим сегодня очень занят и не сможет тебя сопровождать, — подходя к нам, сказала Ольга.
— Я без Максима никуда не поеду, — твердо ответила Аня.
В этот момент, я почувствовал, что меня сзади схватили за руки, которые я так и не вынул из карманов ветровки. Обернувшись, я увидел за спиной двух крепких парней, возникших из ниоткуда. Так, приехали. Это захват, работает комитет безопасности, а именно Вадим Петрович Сосновский. Ольга подключила папочку… А вот и он сам вылез из машины и шагает к нам.
— Давай Максим, без глупостей! — крикнул он. — Да, нашу гостью поселят в гостиницу, а с Максимом побеседуют в нашем ведомстве, ему есть что рассказать.
«А вот хрен вам, — разозлился я. — Мальвин своих допрашивай, Карабас — Барабас чертов». Вслух правда ничего не сказал.
— Так, значит, гостей встречаете… — сказала Анна и хищно взглянула на Ольгу.
Та даже попятилась. А у Анны в движениях появилась какая-то кошачья грация, и она стала смещаться в сторону… Вдруг сделав разворот, она нанесла удар ногой в голову парню, который держал меня за правую руку. Тот раскинув руки опрокинулся навзничь. Я тотчас выдернул руку из кармана ветровки, а в ней была зажата банка консервов. Донышко блеснуло на солнце, и банка полетела на дорогу к Ольге и ее папаше.
— Ложись! — заорал тот и, побледнев, закрыл собою свою дочуню.
Второй парень отпустил меня и упал на землю.
— Бежим! — крикнул я и, увлекая Анну, бросился в лес.
Анна не отставала, и мы резво бежали прямо по лесной тропинке, которая вела к дороге, но если с нее свернуть и пробежать немного вдоль забора огородов, то можно попасть в настоящий лес. Именно так я и поступил.
— Догнать! — раздался отдаленный крик Вадим Петровича.
Анна бежала довольно резво, но вдруг остановилась.
— Ты чего? — тоже остановился я. — Догонят, проблем не оберешься…
— Пусть догонят, — спокойно сказала она. — Их же всего двое.
— Нам и одного хватит…
— Я чемпионка города Боровска по карате. Могу свободно четверых таких парней уложить. Они же понятия не имеют об этой борьбе… Ну сам подумай: зачем нам бегать по лесу? У нас, по-моему, другие дела найдутся…
В этот момент нарисовались оба преследователя. Анька не наврала насчет своего чемпионства. Одного она успокоила сразу и, похоже, надолго, зато другой выхватил пистолет и направил его на меня. Лучше бы он этого не делал. Выстрелить он успел до того, как она сломала ему руку, но мимо. Потом она добавила еще, и он взвыл от боли, катаясь по земле, зажимая сломанную руку.
— Больше не ходите за нами, — сказал я ему, затем подобрал пистолет и сунул в карман ветровки, где раньше была банка консервов.
Надо было быстро покинуть Ельск, это я уже понял. И надо во что бы то ни стало вернуть Аньку в ее мир. На станции Басаргина нас наверняка будет ждать засада. Да! Хотелось интересных приключений со стрельбой и погонями, так вот они! Теперь если госбезопасность возьмет меня за шкирон, о стройотряде можно не беспокоиться, да и об институте можно забыть. Сначала в армию… или нет сначала в тюрьму. А как же! Нападение на сотрудников, завладение оружием… Лет на семь потянет… Так! Хватит мечтать! Надо действовать. Сразу к порталу нельзя, надо где-то отсидеться, неделю или две, для этого нужны деньги. И они у нас есть! Хвала Никите и его барыгам.
Места эти я знал хорошо. Впереди в пяти километрах лежал поселок, через который ходили междугородние автобусы и мы направились к нему. Что для нас пять километров после таких-то приключений. И пока мы шли, возник план. Ближайший город, небольшой, поменьше Ельска, назывался Белоярск. Именно туда мы и направились. По дороге я изложил своей подруге, как я вижу наше ближайшее будущее.
— Сейчас, Анюта, — заговорил я, — мы устроим себе небольшое путешествие. Впереди поселок Дружба, там мы сядем на автобус и уедем в город Белоярск, закупим туристское снаряжение: рюкзаки, палатку спальники, котелок, примус, посуду, продукты и отправимся на природу. В поход, проще говоря. Мы же любим друг друга, устроим себе медовую неделю или две… Дальнейшая жизнь у нас вряд ли получится, но тебя я домой верну, в этом не сомневайся.
— Ты прав, я согласна, — со вздохом ответила она.
— Ну вот! Природа тут прекрасная, погода отличная, солнце, речка, лес и никого вокруг, только мы с тобой…
На берегу лесной речки со странным названием Сива, стояла желтая палатка под тентом, вокруг шумел лес. Не глухой таежный угол, но до ближайшей деревеньки километров семь с гаком. Главное народу вокруг нет. Ни единого человечка сюда не забредало. Только я и моя Анюта. А нам больше никого и не надо. Мы купались в прозрачной воде, загорали на песке, готовили пищу на костре или на примусе. Мы рассказывали друг дружке о жизни: каждый, о своей, стараясь находить темы, понятные другому. Я узнал много из того что должно произойти в нашем мире, а Анне рассказывал о своем, не пытаясь приукрасить или очернить его. Сердце мое переполняла любовь к этой девушке, которую
