Сёстры - Сергей Валентинович Хабаров
Ночь отпустила девочку, подошла к окну и отодвинула шторку, лунный свет осветил её лицо. И она тут же была сбита с ног опознавшей её Матильдой. Та врезалась в неё, словно ядро, выпущенное баллистой.
— Я знала, я верила, что ты за мной придёшь, — сквозь сопли и слёзы проговорила Матильда.
Девочка, сидя верхом на Ночи, нагнулась, обняла её обеими руками за шею и плакала ей в плечо.
— Ну, ну, я же поклялась, теперь всё будет хорошо, — сказала Ночь, одной рукой гладя Матильду по голове и спине, а другой потирая свой затылок. Она неплохо так приложилась, когда девочка на неё на прыгнула. Ночь, вообще, немного смущало такое проявление чувств.
— Мы отправимся отсюда искать моего папу? — спросила Матильда, найдя своим взглядом глаза Ночи по блеску.
— В одном ты права, отсюда мы отправляемся. Так что собирайся.
Сборы были быстрые, не много же вещей у 11 летней девочки: комплект одежды, кукла, вырезанная из дерева, да немножко еды, которую Матильда запасала с обедов и завтраков, ожидая долгожданного побега. Отдельным бонусом оказалась длинная прочная верёвка, которую Матильда украла у монахов. Девочка думала сбежать из монастыря, разбив окно и спустив верёвку вниз, но они уходили так же, как и пришла Ночь, через парадный вход. А верёвка — это вещь такая, которая всегда пригодится.
Через пять минут они вернулись в приют и уже оттуда всей бандой пошли через храмовую площадь, не заметив, как изо всех подворотен повыбегали люди и стали их окружать, ощетинившись оружием. Выход с площади, к которой они направлялись, преградила им стена копий, поставленная гвардейцами баронства.
Ночь посмотрела по сторонам. Многие из окруживших их людей несли факелы и осветительные магические камни, поэтому их можно было разглядеть. Главную опасность представлял преградивший дорогу отряд гвардейцев, это были солдаты, обученные воевать в строю, через таких не порвёшься. А вот по сторонам натуральный сброд; наёмники, авантюристы, мужчины вперемешку с женщинами, разное оружие, разные доспехи, разный уровень выучки. Ночь бы могла прорваться через сброд, выхватить у кого-нибудь оружие и пройти, словно раскалённая игла через кусок масла. Но тогда бы ей пришлось бросить своих попутчиков. Она не знала, что делать, она ждала, что будет. Наёмники тоже не спешили атаковать.
Пройдя через строй гвардейцев, на площадь вышел щеголеватого вида мужчина в доспехах. В броне он передвигался легко, словно это был не многокилограммовый груз, а повседневная одежда. Явно какой-то артефакт, ну не может человек так легко двигаться в доспехах. В левой руке у него был щит с гербом (улыбающаяся морда дракона, отчаянно строящая глазки тому, кто на неё смотрит). Шлема на мужчине не было, а лицо украшали узкие, слегка закрученные усики и зачёсанные назад чёрные волосы.
— Я Юбер Де’Дюран, рыцарь чести и аристократ, именем правосудия я велю вам сдаться и отпустить заложников, — очень пафосно проговорил Юбер.
— Ночь, я не хочу обратно в пыточную, — прошептала на ушко сестре Кассандра. — Оттуда мы живыми уже не выйдем.
— Тише, спокойно. Авось пронесёт, — ответила Ночь.
Кассандра посмотрела на свои изувеченные руки.
— Я зубами их рвать буду, но не сдамся, — прошептала Кассандра.
— Я Ночь Де’Мир, это моя сестра — Кассандра, эти люди не заложники, они пошли с нами по своей воле.
— Что ж, тогда просто передайте их нам, чтобы они не пострадали при вашем задержании.
Лео и Матильда остались стоять на месте.
— Вы сказали, что вы человек чести и следуете букве закона. А в чём нас обвиняют?
— В покушении на барона, в массовом детоубийстве, в проведении тёмных ритуалов, в поклонении тёмным богам, а ещё вы — выродки мерзкой ведьмы! Сдавайтесь или вы не доживёте до своего приговора.
— Какого приговора? — Кассандра проигнорировала весь этот спич, ухватившись за последнюю фразу.
— Суд города Бакан, справедливый и неподкупный, приговорил вас к сожжению в течении недели. Последний раз предлагаю сдаться. Примите свои муки, раскайтесь в своих грехах и спасите ваши души. Иначе вы не доживёте до своего приговора и я лично исполню его здесь и сейчас.
Юбер выхватил свой меч и он сразу же покрылся языками пламени.
— Сэр рыцарь, это всё фальсификация, мы не виновны. В инцидент с бароном замешана его жена, а убийство детей, в которых вы нас обвиняете, это упыри, обращённые вампиршей. Мы всего лишь разгромили их логово и очистили улицы города Бакан от этих ужасных тварей.
— Ещё одно лживое слово и тебя будут поджаривать не на костре, а на углях, — ответил Юбер.
— Ночь, беги, — шепнула на ухо Кассандра. — Ему не объяснить, он для себя уже всё решил.
Ночь вопросительно и с недоумением посмотрела на сестру.
— Незачем нам всем здесь помирать, — сказала Кассандра, глядя ей в глаза. — Одна ты прорвёшься, со мной — нет. Девочку они не тронут, она им не нужна. Лео поколотят, но тоже вряд ли убивать будут.
Ночь с ужасом смотрела на Кассандру, понимая, что да — она права. Всё логично, ей действительно не нужно здесь погибать … но, тёмные боги, за что?!
— Беги, — Кассандра толкнула Ночь в грудь, заставляя её сделать пару шагов назад.
Ночь посмотрела на своих попутчиков. Кассандра уже плакала, не скрывая своих слёз, у неё с контролем эмоций всегда было плохо, Лео просто стоял и смотрел. Да, его взгляд тоже молча говорил: “беги”. Только ничего не желающая понимать Матильда ревела в голос, цеплялась за её одежду и что-то лепетала про побег и родителей.
Ночь неуверенно сделала шаг от них спиной вперёд.
— Вы заставляете меня ждать! — рявкнул Юбер.
— Да чтоб вы, суки, все здесь перетрахались!!! — крикнула в эмоциональном порыве Кассандра.
Кассандра ощутила, как по её телу от щеки разливается тепло, на самой щеке она почувствовала ласковое и нежное прикосновение богини любви. А все окружающие увидели, как на щеке девушки сначала проступил отпечаток ладони, а потом он ярко засветился золотым светом.
Глава 88 ок
Там, где живут боги. Чертоги Лилит.
В кабинете за дверью с табличкой “Оператор № 701”, сидел и скучал, собственно, оператор № 701. Был это мужчина тучного телосложения, на вид ему было лет сорок, практически облысевший. Но те волосики, что ещё оставались, были длинны, кудрявы и имели ярко золотой цвет. Особенно выделялся чудом не выпавший
