Ярость небес - Виктор Сергеевич Викторов
Ещё несколько мысленных посылов интерфейсу, который всё охотнее отзывался на мои действия, полностью уверили меня в собственной адекватности, решительно отметая сомнения в том, что я переиграл или у меня потекла крыша.
Интерфейс был реален.
Реален, как этот демонов ангар, как усатый Иван Иваныч, который сейчас с жадным интересом наблюдал за нашей схваткой, будто ожидая чего-то. Реален, как всё происходящее вокруг.
Не обошёл я своим вниманием и показатели бодрости с «хитами», которые скромно приютились в нижнем углу обзора, грозясь вообще выпасть из поля зрения, как только я отведу взгляд. Мне стоило только пожелать, как они тут же слегка увеличились, явив цифровые значения, слегка меня удивившие.
Показатели бодрости держались чуть выше середины шкалы, а вот шкала здоровья была практически полна. И я был категорически не согласен с этими значениями. Ну какая к демону половина бодрости, если я после всего этого недоразумения, называемого лёгкой разминкой, еле ноги переставлял, мечтая только об одном: чтобы меня оставили в покое? А если в этом помещении найдётся кулер с прохладной водой — я вообще буду на седьмом небе от счастья. Но у «системы» на этот счёт было своё мнение, так как шкала бодрости незаметно заполнялась, стремясь к «фулу».
При активации автономного режима я ожидал, что контроль над моим телом будет перехвачен интерфейсом, а сам я превращусь в боевую машину, которая «наваляет» моему противнику, заставив его крупно пожалеть о содеянном. Но, единственными изменениями были только появление этих цифр в столбцах, моё постепенно восстанавливающееся дыхание, будто я не танцую сейчас перед противником, а спокойно выполняю медитативную технику, сидя где-нибудь на гимнастическом мате, и слегка замедленное восприятие действительности.
Мне изначально показалось, что движения крепыша сильно замедлились, но начав двигаться, я понял в чём дело. Попытавшись увернуться, с удивлением констатировал, что данное состояние не является ускорением, как это происходило в «Даяне I» при активации «Прокола» или того же «Ускорения», когда я, размазываясь в воздухе, превосходил в скорости противников, что позволяло мне наносить целые серии ударов, пока они что-то начинали соображать.
Нет, моя скорость в «реале» осталась прежней, вот только я теперь имел значительно больше времени на обдумывание собственных действий, и, соответственно, мог прогнозировать дальнейшее развитие событий, исходя из полученных данных. Ускорилась именно работа моего мозга.
Двигаясь сейчас, будто в уплотнённом воздухе, я спокойно мог рассчитать, что именно собирается сделать крепыш, и заблаговременно принять меры по предотвращению избиения моей тушки.
Крепышу явно не понравилось, что я уже в который раз умудряюсь рвать дистанцию, тем самым выигрывая себе время, чтобы восстановить дыхание. Невнятно что-то прорычав, он широким прыжком, которого я не ожидал от его плотно сбитой фигуры, резко сблизился. Я уже понимал, что не успеваю предпринять ничего.
Сзади находились спарригнующиеся, в которых я рисковал влететь спиной, если разорву дистанцию, а впереди — размахнувшийся крепыш, который прекрасно понимал, что своими маневрами практически загнал меня в угол.
Самое обидное было в том, что пытаясь разобраться со своими новообретёнными возможностями, я сам позволил ему это сделать.
Внезапно зачесалась правая скула, чётко совпав с траекторией намечающегося удара крепыша, в глазах которого промелькнуло торжество. Я видел, что он видел, что его атака уже попала в цель. То, что она пока не окончена — ничего уже не решало. Он меня всё-таки достал! Несмотря на мои «суперспособности», я умудрился вот так нелепо подставиться.
Всё, что я успел сделать, слегка наклонить голову влево, чтобы удар прошёл по касательной…
Вспышка искр в глазах, полная дезориентация, и через несколько мгновений я осознал, что позорно валяюсь на прохладном бетоне ангара. Видя, что добивать меня никто не собирается, позволил себе принять сидячее положение, стараясь не шевелить головой без лишней на то необходимости. Прикоснувшись к скуле, я тут же одёрнул руку с шипением. Сука, больно же. Проведя языком по зубам, облегчённо вздохнул. Ничего не шаталось, хотя сейчас запросто мог лишиться нескольких из них. И как меня только вообще не вырубило?
Бил этот урод всерьёз. И если это можно назвать учебным поединком, тогда я — долбанный лепрекон.
— И вот это всё? — кто бы сомневался, что презрительный возглас принадлежал крепышу. В отличии от его располагающей внешности, голос был полной противоположностью — сухой, противный. Неприятный, с нотками заносчивости.
Знаете, достаточно услышать голос человека, чтобы понять приблизительно, что этот самый человек из себя представляет. Иногда так бывает, и, как правило, редко ошибаешься. Первое впечатление редко бывает неправильным. Вот и на счёт крепыша испарились последние сомнения. А его дальнейшие действия только подтвердили это.
«Лучше бы ты молчал!», — я молча сплюнул на пол ангара, глянув исподлобья на своего противника.
Если до этого момента я не испытывал никакой неприязни к крепышу, то сейчас почувствовал, как меня постепенно обволакивает холодная ярость. Запоздалый выплеск адреналина в кровь немного притупил боль на правой стороне лица, и заставил меня неспешно подняться, небрежно отряхнув штанины.
Несколько раз встряхнув руками, будто заново привыкая к их движениям, я пару раз подпрыгнул на месте, разгоняя кровь.
Интерфейс, который после удара бесследно пропал, снова расцвёл красками, заставив почувствовать меня тот самый момент замедления собственных движений.
Короткий взгляд на крепыша, и я понимаю, что он уже не воспринимает меня в качестве серьёзного противника. В его взгляде сквозила лишь брезгливость, напополам замешанная с собственным превосходством.
«Рано ты расслабился, дружок. Ой рано», — со злорадством подумалось мне.
Я вспомнил, как меня гонял теневой наставник, излюбленным приёмом которого было сначала заставить меня поверить, что я вот-вот его достану, после чего — жёстко обломать, теневой сталью выбивая из меня даже мысли о том, чтобы расслабиться или недооценить противника.
«Пока схватка не окончена — ты не имеешь права даже думать о превосходстве!».
Эти слова я тогда запомнил. А вот крепышу, видимо, такого никто не говорил. Тем хуже для него.
«За что и пострадаешь, хряк раскормленный!».
Невольно скрипнув зубами, осторожно попробовал подвигать головой, разминая шею, чувствуя как боль в скуле становится терпимей. Естественно, нужно постараться больше не пропускать удары в голову. И так треть шкалы жизней, словно корова языком слизала. А если точнее — бычара, которого я перед собой наблюдал.
Насколько я догадывался, бар «НР» в «реале» отвечал не за количество хитов, а всего лишь за способность моего организма продолжать схватку. Эдакая шкала лимита пропущенных ударов по голове, после обнуления которой мне нужно будет вызвыать бригаду скорой помощи.
И вряд ли, если я сейчас съем яблочко или булочку, шкала дрогнет и поползет вверх, восстанавливая
