Выживший: С нуля - Андрей Валерьевич Степанов
— Ну, теперь мы с тобой можем попрактиковаться в ремонте кровли, — задорно заявил старик тоном, которого я от него не ожидал. — И чего ты удивляешься? Думаешь, если я старый, то мне ночью спать положено?
— Ничего такого я не думал, просто темно на улице!
— И что? Привыкнешь, гляди, какое небо звездное — вон, уже Венеру видно, — и старик ткнул пальцем на небосвод поближе к алеющему закату. Там и правда висела яркая, голубовато-белая точка. — А теперь — давай, за дело. Иначе ничего толкового не получится.
И мы взялись за работу. Веревки из крапивы были жестковаты, но зато неплохо держали траву, которую мы накидывали поверх всех лагов. Только я работал ножом, срезая целые охапки, а старик предпочитал драть траву руками, по чуть-чуть, а потом складывать ее в кучки.
— Зря инструмент тупишь, — заметил он. — Зря.
— Это всего лишь самая обычная трава, — поспорил я. — Ножу от нее ничего не будет. Я им деревяшку строгал, а в итоге он как новенький!
— Трава сильнее тупит. Граней больше. Волокна тверже.
— М-м-м... — неопределенно промычал я. — Точно?
— Слушай старика, — Отшельник похлопал меня по плечу.
Я отложил нож в сторону и попробовал взяться за траву голыми руками. Сильно дернул, и небольшая травинка буквально ссекла слой кожи не до крови, но очень неприятно.
— Ну, вот. И тут не так начал. Сжал сильно и дернул. Много не бери. Несколько травинок и все, Бавлер. Иначе без рук уйдешь отсюда.
— Да как тут...
— Смотри же, вот, раз-два-три, — старик ловко обхватил пальцами еще несколько травинок, а потом резко оторвал их у самой земли. — Был бы серп — идеально. Но раз уж его у нас нет, то и говорить не о чем, работаем руками и все.
— Легко тебе говорить, — но все же я попробовал рвать по чуть-чуть и это далось куда легче. — Ночной покос! — воскликнул я, увидев, какую площадь мы махнули с Отшельником. Тот, услышав мои слова, громко рассмеялся.
— Хорошо сказал!
Мы продолжили работать до тех пор, пока кучи травы не выросли практически до плеч. Подгонял Отшельник:
— Нам травы надо много. Две крыши, чтобы слой был толстый!
Не знаю, сколько десятков килограмм травы мы наработали, но получилось невероятно много. Часть мы быстренько обвязали и уложили на мой шалаш.
— Тебе сюда пригодится еще очаг, а потом ты переберешься сюда основательно, — заключил Отшельник, всматриваясь в довольно симпатичный шалаш.
— И тогда мне понадобится еще больше инструментов, — заметил я, прикинув вместительность моего жилища.
Убежище и правда получилось довольно внушительным. Длиной оно было больше трех метров навскидку, а когда решил замерить ее шагами, то получилось почти четыре. При этому ширина превышала два с половиной метра.
Я обратил внимание, что в таком шалаше можно спрятать еще и сундук самого Отшельника. Причем без риска разрушения убежища.
— Жалко, что нет топора или чего-то другого. Пилы той же самой, — начал перечислять я. — Да и вообще всяческих плотницких инструментов. Можно было бы сделать много полезного, прежде чем...
— Прежде, чем ты уйдешь, — закончил за меня старик. — Твое право и я тебя не могу здесь удерживать. Но, если ты дойдешь до реки и решишь вернуться, я беспрепятственно верну тебя обратно.
Глава 30. Планы и проекты
Разговор с Отшельником с новой силой пробудил во мне желание отправиться исследовать дальние «берега». Добраться до недоступной реки, проверить, есть ли там кто-нибудь. Вдруг там живут люди, которые подскажут мне, где я нахожусь, что случилось — и наведут на мысль о моем прошлом. Обычно так и бывает.
Да и вообще, среди людей, а не рядом с Отшельником, я рассчитывал на то, что моя память вернется быстрее. Пока что возвращались, и то частично, лишь некоторые навыки. А это не совсем то, что мне было нужно.
Например, зачем мне на самом деле обилие плотницкого и столярного инструмента, если я собираюсь отсюда валить? Ну, подарю старику, тот проживет здесь еще год, два, пять — в зависимости от того, сколько ему лет. А по седой голове и заросшему бородой лицу я мог дать Отшельнику как пятьдесят с небольшим, так и семьдесят, а то и больше лет.
Поэтому мне куда важнее сейчас заняться не поисками инструмента и не разорять старика на подарки мне — пускай я очень хотел заполучить что-нибудь ценное на память из его сундука, — а собрать себе приличное количество припасов, чтобы мне хватило их на десять дней. Если вдруг мне понадобится продвинуться дальше или я попросту решу вернуться назад. В обоих случаях, как я представлял себе, сумка будет маловата.
— Поговорим о еде? — спросил я Отшельника, когда мы волокли очередную партию травы к его хижине.
— Ты голодный? — обеспокоенно поинтересовался он.
— Нет, я о припасах. Я же хочу просто дойти до реки, проверить, какая она...
— Большая.
— Ну, это понятие относительное. Сколько в ней ширины?
— Не знаю, Бавлер, я не замерял. Я могу замерить тебя, могу сказать, что мои уроки не прошли даром и ты растешь. Твоя сообразительность, во всяком случае, дала ростки благоразумия и эффективности, прости меня за столь формальный язык.
— И что, четверка у меня в кармане?
— Нет, не совсем, но близко. Мне очень понравилось, что ты сам сделал инструмент. Я тебя действительно очень хвалю за такое достижение. И с удовольствием дополню твою тетрадь.
— А я могу в нее посмотреть?
— Нет, пока нет. Ты еще не готов. Да информации там мало. Что ты хочешь? Силы шестерка, да сообразительности тройка. Ничего особенного там пока нет. А когда-то...
— М?
— Ой, ладно. Закидывай солому, не о том мне с тобой нужно говорить.
Я действительно расстроился, потому что рассчитывал, что старик что-то еще расскажет о своем прошлом. О таком, что бывает обычно в приключенческих книгах, когда пожилой учитель спасал королей или управлял подводной лодкой... ух ты... еще что-то вспомнил!
Но вместо того, чтобы продемонстрировать это расстройство Отшельнику,
