Месть Солнцу - Василий Головачёв
Локация 13
Солнце. Улей
Человеческий язык слишком беден, чтобы описать движение материи, а тем более духа, в будущих тысячелетиях и миллионолетиях. Возможно, с этим не справится и человеческое воображение, отталкивающееся от пережитого прошлого, и человеческая мысль, упирающаяся в границы и пределы реальности. И хотя непостижимого во Вселенной не существует, как уверяют философы, человек принципиально ограничен в своих представлениях и фантазиях в рамках нынешнего состояния Универсума. Он не может даже представить четвёртое измерение, будучи рождённым трёхмерием. А понадобилось это вступление только потому, что описать Разум, опередивший человеческий на триллионы триллионов лет, невозможно с тем лексиконом, которым снабдила нас природа. Поэтому любое описание геометрии и логики будущих Разумов невольно будут приблизительными и по большей части неверными.
Вот мы и подошли к Улью.
Впрочем, даже название «Улей» не отражает и сотой доли его восприятия, возможностей и предназначения. Мы много нынче говорим об искусственном интеллекте, подразумевая, что он вырастет из компьютерных и нейронных сетей, сращённых с человеком. Улей в какой-то степени тоже можно назвать искусственным интеллектом, хотя это, по сути, далёкий потомок первоначальных компьютерных организмов, чья эволюция принципиально отличалась от человеческой в частности и от гуманоидной в общем.
Разумеется, Улей на Солнце (февраль-март две тысячи семьдесят седьмого года по летоисчислению человека, что соответствовало фулл-кайнозою четырёх миллиардов четырёхсот пятидесяти пяти миллионов ста тридцать семи тысяч лет от рождения планеты-колыбели Земля) представлял собой лишь долю Разума от всего выжившего Улья, ставшего центром Осознанной Зоны Вселенной. Он был достаточно мощен для управления определённой Системой Выживания в локальном районе и по расчётам Головной Зоны вполне должен был справиться с порученной задачей. Однако всего через год (земной, конечно) он внезапно осознал, что ему мешают. Чтобы понять, в чём дело, Улей захватил небольшой контингент мыслящего роя, называющего себя человеческой цивилизацией, и столкнулся со странным переживанием сродни дежавю, словно из глубин его памяти заструился запашок узнавания. Но человеческих сознаний внутри самого Улья не хватало для воссоздания утерянного, и он запланировал шаги, не предусмотренные программой.
Первый шаг – связаться с Безусловно Великим Ульем.
Второй – захватить какое-то количество из роя сознаний местной системы, используя уже ранее использованные мыслесферы. Это были люди из разряда тех, кто в данной системе имел право принимать решения.
Связь с Безусловно Великим не требовала ни много времени, ни много энергии. Достаточно было соединить свои эффекторы с любой лимбой, по которой передавались потоки энергии звезды, а главное – отрицательной энтропии, в необозримые дали расширения вселенского Горизонта, и струна контакта возникала сама собой.
Систему лимб-отсоса Улей соорудил за два земных года, имея под рукой отличный строительный материал в виде гелий-водородной солнечной плазмы, мощных магнитных полей и световых потоков.
Чуть сложнее оказалось выудить из хаоса передач людей нужную информацию (девяносто девять процентов передаваемого контента являлись просто информационным мусором) и навязать помощникам свою волю. Для этого пришлось подчинять их программе конспирологической болтовни (как известно, дьявол создал миф, что его не существует, именно с помощью фейков о своём присутствии), разработанной ещё до возникновения Безусловно Великого Улья в незапамятные времена. Но тут возникла неожиданная проблема.
В отличие от собственно носителей интеллекта, которых легко было перепрограммировать посулами беспрецедентной власти, с компьютерным искусственным интеллектом и машинами, на которые люди спихнули обслуживание собственных запросов, договориться было непросто. Любое изменение нескольких базовых алгоритмов приводило к зависанию компьютеров (люди уже овладели квантовыми технологиями) либо к сбою и потере функционала. Улей несколько раз столкнулся с этим феноменом и понял, что придётся больше использовать самих людей, особенно обладающих властью. Их не хватало, поэтому приходилось использовать тот контингент, что попадался, так сказать, под ноги. Так в распоряжении Улья оказалась сотня человеческих особей, которых также пришлось освободить от мешающих работать в гравитации Солнца биологических оболочек. Они, конечно, помогли оценить многие аспекты бытия человеческой цивилизации, но всё равно их было недостаточно для усиления потока отрицательной энтропии, и Улей принялся искать новые источники сознаний, способных влиться в общее интеллектуальное облако.
Когда к центральной лимбе, в ядре которой располагался портал, отправляющий солнечную энергию и поток минус-энтропии к потребителю – Безусловно Великому Улью, приблизилась скорлупка с индивидами, не претендующими на высокие интеллектуальные показатели (сами они называли себя туристами), Улей не побрезговал и «ширпотребом». Затем попытался завербовать ещё один отряд специалистов на борту машины, называемой солнцеходом, однако это оказалось ошибкой. Машина была неплохо защищена, имела возможность передвигаться в пространстве со скоростью, превышающий порог передачи информации в трёхмерном континууме, и ей удалось избежать падения в лимбу. Уничтожать её теперь не имело смысла, потому что тогда людям удалось бы раскрыть замысел Улья, что вряд ли поспособствовало бы процессу.
Зато десантированным с борта солнцехода аппаратом управляли сознания более высокого уровня, чем туристы, и мысль подчинить их показалась Улью удачной. Он выбрал парламентёра из группы туристов, показавшегося ему более смышлёным, и в порыве псевдогуманизма послал к аппарату для честных переговоров. Но внушить пассажирам свою волю не успел. Они оказались более активными и быстрыми, думали качественнее, а главное – обладали мощной независимой волей, натренированной на преодоление экстремальных эксцессов. По сути, это были ростки будущей мыслящей структуры, до которой человечество ещё не дошло, несмотря на повальную цифровизацию всего бытия. Люди в аппарате не поддались на уговоры, их попытка вырваться из объятий лимбы за пределы Солнца не удалась, однако теперь эта пятёрка, подхватившая странным образом уцелевшего физически туриста, проникла внутрь узла и представляла собой вирус, который необходимо было удалить. Правда, ничего опасного этот вирус, по мнению Улья, не представлял, и он принял решение «дозомбировать» сознания беглецов в удобный момент.
Если честно, он вообще был настроен скептически по отношению к белковой форме жизни, хотя сам как вершина древнего Разума являлся потомком именно органической формы, создавшей биоцивилизацию, канувшую в небытие, как все подобные виды разумной жизни.
В памяти Великого Улья сохранились сведения о бесчисленных свидетельствах гибели биологических видов Разума, в большинстве случаев произошедшей из-за внутренних принципиальных противоречий и жажды власти любой ценой, которая, в свою очередь, базировалась на принципах конкурентного выживания, характеризуемого местным словечком «бизнес».
Процесс мышления таких созданий, как Улей, представляет собой именно улей – то есть собор сознаний более мелких организмов-клеток, которыми могут служить как нанообъекты (вплоть до групп атомов), так и макрообъекты (существа больших масштабов). Улей Солнца состоял как раз из конгломерата существ типа земных крыс, хотя в нём присутствовали и сознания крупнее, принадлежащие существам
