По велению вселенной… Я завоевываю земли - Анастасия Волкомир
Пульсирующее ограненное сердце было в моих руках.
Все кончено.
***
Я вышла из здания вся изможденная и мокрая. Спотыкалась на ровно месте и опиралась о стены. Сил не было. Под ноги я не смотрела.
Округа расцветала подснежниками, напоминая о приходе весны, но асфальт как был весь в ямах, так и остался. Эти дороги даже Вселенским чудом не починишь.
Игорь ждал меня у ворот.
Я подошла к нему, но тот не проронил ни слова.
– Я… победила…
– Знаю. – Неспешно ответил он.
Всю дорогу мы шли молча.
Я сжимала в руках сердце, которое не переставало ритмично стучать.
По железным путям проезжал товарняк с дровами, но я на него даже не смотрела. Мои глаза никак не хотели отрываться от одной несуществующей точки, что всегда была впереди меня.
Я вздрогнула, ощутив ладонь на своем плече.
– Ты как?
Я не нашла слов, только лихорадочно качала головой в знак отрицания. Слезы сами сыпались градом. Я не была мертва, но будто не дышала вовсе.
– Я… убила… дракона…
В этот момент он должен был похлопать в ладоши, как было обещано при первой встрече, но аплодисменты так и не последовали. Звуков не было. Все слилось в, обволакивающий уши, ультразвук. Даже организм, будто сам защищал меня от последствий созданного мною мира.
Я ощущала его теплые объятия, но совершенно ничего не чувствовала.
***
Я понимала, что нужно загадать желание, но оно никак не формулировалось. Будто не знала, чего хотела на самом деле. Их было слишком много, и все они рождены моим внутренним эгоизмом, злобой и отвращением от бытия.
Я хотела, и возродить былое, и кучу золота для себя и безымянной. Желала славы и признания. Я все еще помню про дедушку Рыжей и те злополучные больничные стены, от которых исходил жуткий холод. Как приходилось ждать маму после процедур и утешать убитого горем отца. Я хотела, чтобы в мире больше не было ни боли, ни горя. Я жаждала все и сразу.
Если я выскажу это сердцу, если открою запретное сейчас – больше никому и никогда не будет плохо. Но как это начать, с каких слов?
Не думать об этом было невозможно.
Все тайное, сокровенное, все, что я заперла в себе, давало о себе знать. Это копилось во мне и теперь выплескивается градом в моем сознании.
Я и сама не заметила, как уже была на кухне у себя дома и все еще смотрела в одну точку.
Уже и чашка передо мной поставлена и даже сахар добавлен. На холодильнике все еще висит записка, но она меня уже не раздражает. Она просто существует, как и все во Вселенной.
– Попей, полегчает.
Я очнулась.
– А что ты делаешь в моем доме? – Буквально прохрипела я.
– Ты сама завела сюда.
Ничего не помню. Все как в тумане.
Я не могла взять чашку, руки все еще были заняты сердцем. Они не разжимались, ступор от минувшего не давал сделать это. Я не хотела его отпускать. Вцепилась, словно кошка в матрас.
– Давай уберем…
– НЕТ!
Даже я испугалась от своего крика, как он только не пролил все. Апрельский дождь, вот я и стала помешанной. Всю жизнь бежать от болезни, чтобы в итоге с ней столкнуться, как иронично.
– Слушай, у тебя шок, понятно? Я знаю это. Я испытал это. Пожалуйста, просто освободи руки. С сердцем ничего не случится. Его никто не украдет и не сломает, оно уже твое, понимаешь? Ты успеешь загадать желание.
С горем пополам ему удалось убедить меня.
Проморгавшись, я медленно расцепила объятия. Он помог поставить сердце на стол.
– Так, полдела сделано. Теперь постарайся думать о хорошем.
– Это не так просто.
– Знаю, но что-то же все-таки осталось?
Я задумалась. Тревожность заполняла все мысли. Я – убийца. Я – всего лишь убийца. Что тут может быть хорошего?
Все эти моменты сливались перед глазами. Ночная сказка. Времяпровождение с семьей. Прогулки с Машей. Былое отношение одноклассников ко мне. Боевики по кинотеатрам. Участие в школьной самодеятельности. Та прогулка с Игорем, которая обернулась для меня позором, но все же оставалась хорошим воспоминанием. Они были и никуда не делись, но сосредоточиться на них невозможно. Между мной и произошедшим будто выросла каменная стена, которую не разрушить простым хотением.
– Не получается.
– Хорошо. Тогда, может, скажешь, что ты хочешь?
Я покачала головой: – Я уже ничего не хочу.
Игорь откинулся на спинку и положил руки за голову. Спустя паузу он добавил: – И ты тоже…
Мы сидели и наблюдали за окном пушистый снег. Последний в этом году. На дворе март.
– Значит, ты уже прошел все это?
– Да.
– Почему?
Он медленно мешал остывший чай. Искал нужный подход, это заметно. Некоторые люди знают, что их собеседник просто хочет утешения, а не ответа, но попросту этого не умеют. Да и какое тут? Игра окончена, осталось только домысливать произошедшее.
– От нас давно ушла мама. Просто сбежала из семьи и завела новую. Она сделала это молча, даже не предупредив никого. Мы не знали причин. Может, это была послеродовая депрессия, а может кризис среднего возраста. Она перестала существовать для нас. Только оставила долги, недопонимание и связанную для меня на зиму шапку. Хотел вернуть таким образом.
– Загадал желание?
– Нет.
– Почему?
– Страшно стало. Вдруг не сбудется.
Я никогда не рассматривала его прежде. Сейчас я чувствовала его эмоциональный фон сильнее, чем свой. Сколько же времени ты провел, прежде чем дойти до этой мысли? Через какой ад ты прошел? Скольких людей тебе пришлось устранить?
Все эти вопросы отдавались болью в моем сердце. Оно треснуло, но не исчезало. Я цеплялась за этот мир, не хотела уходить так глупо. Черт побери, Аня… Я старалась не плакать. Это ни к чему.
Только сейчас я в полную силу осознала, что на самом деле я никогда не была одинока.
– Можешь исполнить мое желание?
– Какое?
– Отдай мне свою шапку.
Копна черных волос обнажила себя перед моими глазами. Удивительное зрелище. Если бы я не была настолько измотанной, высказала бы что-нибудь в восхищении.
– Она тебе все равно не шла, – продолжила я, – а я ее уничтожу.
– Делай с ней что хочешь, только будь осторожна.
***
В школе больше никого не было, да и сама теперь разрушена. Вся в трещинах, впалостях, стены и потолки сыпались, клубилась пыль. Так создавался необычайный контраст возрождающей
