Слово и Чистота. Проекция - Александр Анатольевич Зайцев
Чтобы окончательно привести мысли в порядок, подбил финансы. До конца месяца, а, следовательно, и до следующего финансового перевода от Мелани, двенадцать дней, а мой остаток налички составляет двести сорок франков. А так как ни за квартиру, ни за коммунальные услуги мне платить не надо, то вполне неплохо получается, с учётом того, что покупательская способность местного франка примерно равна американскому доллару в две тысячи десятом. Конечно, жизнь в Новильтере не из дешёвых, цены тут ого-го как кусаются, но всё равно с моим режимом домоседа этих денег легко хватит.
Да, в моих планах немного изменить свою жизнь, больше выходить на улицу, привыкать к людям, но это мало коснётся именно финансового вопроса. Впрочем, сегодня я намерен сделать из этого исключение и всё же дойти до того небольшого семейного ресторанчика на туристической набережной. Причина тут даже не в том, что мне вот так хочется этих котлеток с грибным жульеном, сколько в том, чтобы доказать себе, что случай с ограблением не способен повлиять на мои решения. Доказать не «Чистоте», а, скорее, себе. Хотя и мотивация в кои-то веки нормально поесть, тоже имела место в принятии этого решения. Насколько я помнил, порция тех котлет с овощным гарниром стоила примерно пятнадцать франков, так что разориться мне не грозит.
Переодевшись в новые льняные брюки и надев недавно купленную футболку, сменил диск в плеере и, поплотнее пристроив наушники, вышел из квартиры.
Улица встретила меня не уже привычной дневной духотой, а лёгким предвечерним бризом. До заката было ещё далеко, но высоко плывущие облака немного прикрыли солнце, что с учётом небольшого ветерка приглушало ставшую уже привычной жару. Но, несмотря на всё это, я предпочёл перебежать улицу по нерегулируемой зебре, чтобы идти не по асфальтовому тротуару, а по утрамбованному песку аллеи, что тянулась вдоль проезжей части на противоположной от моего дома стороне улицы.
Прогулка, какое простое и привычное слово, но для меня она являлась ещё и испытанием. За свою жизнь я привык всегда смотреть по сторонам, командировки в зоны боевых действий только усилили эту привычку. Всегда оглядываться, постоянно мониторить окружающую обстановку, отмечать возможные пути отхода, всматриваться в лица встречающихся по пути людей. Сейчас мне приходилось учиться гулять заново, иначе. Не всматриваться, а наоборот, рассеивать своё внимание. Не искать, что может пойти не так, потому как вдруг увижу что-то такое, во что «Чистота» заставит меня вмешаться. Это было сложно…
Раньше, когда я сам был в возрасте Изао, вот так гулять, разглядывая не прохожих, а облака, что плывут в далёкой вышине, листья, которые рисуют тенями сложные узоры на песке, фигуры, которые подобно калейдоскопу меняются, стоит ветру немного изменить направление или силу, тоже было мне привычным. Было, когда-то давно, очень давно. Сейчас вспомнить эту юношескую беззаботность получалось тяжело. Немного помогала музыка, я специально взял диск с лёгкими, можно даже сказать попсовыми песнями, с простыми и заразительными мотивами. Ещё больше осложняло мне задачу то, что район Вилфлееса, в котором я сейчас жил, очень напоминал обычный и заурядный мегаполис моей Земли. Типовые многоэтажки от пяти до девяти этажей, дорога привычная, четырёхполосная, даже деревья на аллее те, которые я видел в своей жизни множество раз. Конечно, были и отличия, всё же дома здесь возводили по иным проектам, но эти различия были столь незначительны, что мой взгляд привык к ним уже давно. Или вот машины, большинство из которых в качестве топлива используют газ или электричество, глобальное различие вроде как, но с точки зрения внешнего дизайна они почти неотличимы от фольксвагенов, тойот или фордов моей Земли. Да, если бы я жил в клановых кварталах или в старом городе, то, безусловно, мой взгляд уловил бы куда больше чуждого.
Эта необычность больше всего бросается в глаза в северной, аристократической, части столицы. Там город меняется… Меняется кардинально. Вместо многоэтажек – патриархальные здания не выше трёх этажей, больше напоминающие загородные резиденции или шато, их дизайн не привязан к общегородскому, каждый клан строится в своих традициях. Так, например, квартал, принадлежащий клану Шарот из рода готских волков, в нем не встретишь дома выше трёх этажей и все они, невзирая на местный климат, оборудованы каминами! Да, я помню своё немалое удивление, когда увидел на этих небольших, опрятных, будто с картинки, домиках печные трубы, и это в тропиках. Но таковы традиции этого рода перевёртышей, и они не отступают от них, даже два века живя в совсем иной климатической зоне, нежели та, откуда они родом.
Мне очень нравятся клановые кварталы, завораживают своей самобытностью, неким ощущением потерянности во времени, которое неразрывно сопровождает тебя, пока ты находишься в пределах этого района столицы. Огорчает только то, что просто так погулять там не получится, эта часть города исключительно для клановых и принёсших вассальную клятву семей.
Нет, на въезде туда не стоит шлагбаумов и нет блокпостов, даже полиция не охраняет Холм. Но любой не аристо или без знака принадлежности к какому-нибудь роду рискует не вернуться с прогулки по этому району. И никто не будет такого незадачливого прохожего искать, даже уголовное дело о пропаже человека не заведут, тут подобное поведение проходит по статье самоубийство. Местных такое совсем не удивляет, никто не пишет гневных статей, не ведёт расследований и не кричит о громких разоблачениях, здесь это норма жизни, такая же привычная, как переходить проезжую часть на зелёный свет, а если побежал на красный, то ведь сам идиот, так и в случае с прогулкой по клановым кварталам. Я рискнул побывать в той области только находясь в Изломе, там и правда красиво, необычно и притягательно в своей чужеродности и следованию традициям, собранным со всего мира.
Туристическая же часть: Южная набережная, парк Основателей, площадь Равноправия – в них нет такого колорита, как в клановых районах, но они тоже по-своему красивы. Набережная, одетая в монументальный мрамор, первый раз увидев её, никак не мог отделаться от мысли, что кто-то перенёс в Вилфлеес частичку так мной любимого
