Проклятье, с*ка! - Антонио Морале
Знаешь почему? Я брезгую – это ведь грязно, противно, стыдно, позорно. А ещё, от секса с мужчиной можно залететь и принести в подоле, как и внушали мне все эти несколько лет. А ещё потому, что я сразу оправдаю все слова Мити и стану Шалавой!
Прости, что вывалила на тебя это всё, малой… Ты, наверное, и половины не понял. Но оно и к лучшему. С кем-то более взрослым и разумным я бы этим не поделилась. А так мне хоть стало легче…
* * *
— Не будешь с крыши сигать теперь? — Задумчиво спросил я и посмотрел вниз.
— Да я и не собиралась! — Фыркнула Оля. — Не доставлю им такого удовольствия. Да мне и потерпеть тут осталось всего несколько месяцев, скоро поступлю и съеду. Поступлю в Сыскную Академию, а там общага, учёба, новые знакомства. И я всё это забуду как страшный сон.
— Можно подкинуть ему твои трусы в карман, и обвинить в извращении малолетней, — задумался я, — или сделать так, чтобы он «случайно» ворвался в твою комнату, когда ты голая…
— Проходили уже. Думаешь, я не пробовала. Трусы, якобы он подобрал, потому что я их разбрасываю, хотел вернуть. А голая… Ну тут сама виновата, нехрен по дому голышом шастать, когда здесь взрослый мужик.
— Это мать сказала?
— Она. — Оля кивнула, полезла в карман и достала оттуда ещё одну самокрутку. — А он после этих случаев только злее становился…
— Выкинь… — Тихо сказал я.
Она долго сверлила меня взглядом, задумчиво разминая сигарету в пальцах, затем отвернулась, положила сигарету на ноготок указательного пальца, словно взвешивая, и отправила её щелчком в полёт с крыши пятидесятого этажа.
— А что случилось в этот раз? Почему ты рыдала?
— Я не рыдала… — Оля вздохнула. — Может чуть-чуть. В этот раз… Я… — Она оглянулась по сторонам, внимательно посмотрела на меня и словно прыгнула в прорубь, выдохнула на одном дыхании: — Я мутант… У меня есть способности, необычные. Я чувствую, когда человек мне врёт.
— И?
— Сегодня была очередная ссора с матерью… Я спросила «Ты меня хоть капельку любишь?». Она сказала, что любит. Я же её дочь… И чтобы я не выдумывала глупости…
— Соврала?
— Угу…
—Хм... Так у тебя Дар? Ты Одаренная? — Задумчиво спросил я.
— В каком смысле?
— Ну, твой Дар — это определять ложь или правду…
— Тоже скажешь мне – дар. — Оля хмыкнула. — Это скорее проклятье. Если кто-то об этом узнает… Мне кранты…
— Почему? — Теперь удивляться и хмуриться была моя очередь.
Хотя нет. Олька выглядела удивлённой не меньше меняи лишь через несколько долгих секунд её взгляд прояснился.
— Я и забыла, что ты у нас не от мира сего. — Улыбнулась она мне. — Вечно какие-то примитивные вопросы, словно ты деревенский дурачок.
— Сама ты дура! — Почти обиделся я.
— Ладно, проехали. Этого ты действительно можешь не знать. Люди ведь постоянно мутируют, ты же знаешь. Гены мутируют, клетки… Что-то отбраковывается эволюцией, что-то естественным отбором. Но иногда пробиваются… Вот такой, как ты сказал, дар – это порченые гены.
— Херня!
— Не херня. — Девушка покачала головой. — Это ведь ненормально. Вот смотри. Недавно у одного паренька прорезались такие способности, и он сжёг всю свою семью. Девушка в Африке приманила стаю гиен, и они сожрали всю деревню, не тронув только её. Ещё одна девчонка плевалась кислотой. Как думаешь, чем это закончилось? Таких случаев достаточно! И все они заканчиваются очень плачевно.
— А твои способности чем плохи?
— Наследственностью. Что я передам своим детям? Генетическое уродство! Мои дети будут убивать людей по воле случая, или, что ещё хуже, специально. Сейчас таких людей стараются оградить от общества и… и стерилизуют. Это генетическое уродство, которое нужно искоренить. Даже в этом я оказалась херовой. Наверное, Митя был прав…
— Да все люди – это результат генетического уродства обезьян! — Вспылил я. — Человек это страшная, лысая, чересчур умная обезьяна.
— Смешно! Но не логично. Есть множество теорий опровергающих происхождение человека от обезьяны.
— Ну да. Человек сразу родился из яйца красивым, умным, сильным, умелым, мыслящим, прямоходящим… В одной руке он держал энциклопедию в другой калькулятор.
— Слушай… — Ольга поморщилась. — Давай поспорим с тобой на эту тему, когда я буду немножко потрезвее. Лады?
— Лады… Зачем мне тогда сказала, раз это так страшно? О своём «уродстве». — Поддел я её.
— Тебе я верю, Макс… Ты же мой младший братишка. — Олька улыбнулась, наклонилась и потрепала меня за волосы. Что им всем мои волосы так нравятся?
— Погоди! Какой братишка?! Ты же обещала замуж за меня выйти, когда я подрасту!
— Так ты подрасти сначала!
— Подрасту… — Хмыкнул я. Судя по всему, осталось совсем недолго расти… Кое в чём я уже неплохо подрос, уже совсем взрослый…
— Кстати. Это твоё? — Оля достала из под своей попки небольшой картонный лист. — Нашла здесь, на крыше.
— Моё. — Признался я. — Рисовал тут на досуге…
— Красиво… Это я?
— Не похожа?
— Похожа, очень. — Она помолчала, вглядываясь в простенький цветной рисунок и тихо пробормотала: — Красиво! Можно я оставлю себе?
— Оставь, раз уж нашла…
Я задумчиво нажал кнопку 35-го этажа, спустился на 15 этажей ниже, и постучал в дверь квартиры «356». Олька осталась на крыше а у меня сегодня ещё занятия со Светланой Анатольевной. Но перед этим…
Передо мной стоял уставший мужик в растянутых трениках и чистой, белоснежной маке.
— Извините, а это квартира «346»? — Широко улыбнувшись, спросил я растерянным голосом.
— Нет, малой. Как и указано здесь! — Мужчина ткнул пальцем в золотые цифры на двери.
— Извините. — Опешил я и
