Одаренные. Совет - Дайре Грей
— Уподобиться Богу, — Игорь вдруг зло усмехнулся, вспоминая слова Арсения. — Его можно и превзойти.
Лучи солнца едва-едва тронули небо, скользнули по высоткам, оставляя блики на стеклах. Серая мгла плавно окрасилась золотисто-розовым светом, обещая, что где-то там ей на смену торопится небесно-синий. Иллюзионист медленно открыл глаза, не обращая внимания на то, что свет слепит, и плавно повернулся, смотря на свое новое творение. Она стояла совсем близко, тоненькая, как ивовая ветвь, в легком полупрозрачном платье, с темными короткими волосами. Ее глаза были прикрыты, скрывая от него взгляд, а длинные пальцы нервно подрагивали. Нет, он еще не закончил… Игорь встал, потягиваясь и разминая затекшие мышцы, подошел ближе, проведя ладонью рядом с творением. На первый взгляд все получилось так, как он желал. Никаких рамок… Ничего заданного сверх базовых навыков любого человека. Остальное его иллюзии придется усвоить самой. Мужчина обошел ее по кругу, исправляя мелкие несовершенства, и улыбнулся, когда она открыла большие фиолетовые глаза… Слегка растерянные с запутавшимися в глубине искорками.
— Кто я?
— Здравствуй, Мара…
Она улыбнулась сначала робко, одними уголками губ, потом чуть сильнее и сделала плавный шаг назад, вынуждая его отпустить остатки контроля. Игорь наблюдал за ней почти завороженный: светом, играющим у нее в волосах, развивающимся от ветра платьем, совершенством лица и глубиной глаз. Ни одно творение до сих пор не вызывало в нем такого восторга. Даже ее аура была восхитительной: фиолетовая, с золотыми всполохами, она словно бы обрамляла тонкую фигурку. Мара существовала даже с условием того, что он совсем не удерживал контроль. Но, быть может, она нематериальна? Мужчина сделал шаг вперед, касаясь руки иллюзии, и искренне улыбнулся, ощутив прохладу ладони.
— Ты существуешь. Потрясающе.
— Кто ты? — похоже Мара еще не осознала до конца произошедшее.
— Твой друг, — Игорь позволил ей высвободить руку и вновь сделать шаг назад, отвечая стандартной фразой для всех только что созданных иллюзий.
— Друг? — Мара склонила голову к плечу, наблюдая за ним.
— Да. Меня зовут Игорь.
— А где Лика? — вопрос заставил иллюзиониста насторожиться.
— Лики никогда не существовало, — Игорь рассудил, что лучше говорить спокойно, и потянулся к потокам, окутывающим Мару. Похоже он зря столь легко отпустил контроль.
— Странно… — иллюзия качнулась сначала в одну сторону, потом в другую, чтобы после вовсе остановиться и посмотреть на него с нездоровым интересом. — Что? Не выходит?
— Что ты творишь? — мужчина заметил, как потоки слегка сгустились.
— Я? — неожиданно совсем по-детски спросила иллюзия, начиная покачиваться с пятки на носок и обратно. — Ничего.
Она поймала его взгляд, заставив смотреть на искры в глубине своих глаз, не прекращая раскачиваться. Смотреть и раскачиваться. Игорь потерялся в этом своеобразном трансе глубины и монотонных движений. Фиолетовое свечение захватывало все больше и больше. Наверное, его спас инстинкт, позволивший перехватить удар перед самым лицом. Смертельный удар его собственной иллюзии.
— Поймал, — сожалеюще развела руками Мара, взлетая в воздух на полметра. — Жаль.
Игорь не ответил, уже в открытую пытаясь набросить на нее контролирую сеть.
— Не выйдет, — расхохоталась иллюзия, отлетая совсем к краю крыши. — У тебя ничего не выйдет.
— Посмотрим, — мужчина бросился вперед, посылая перед собой волну, которой обычно хватало для уничтожения самых сильных иллюзий. — Исчезни, ведь ты всего лишь иллюзия, Мара.
— О, я отнюдь не иллюзия, — отозвалась она, зависая в воздухе и легко пропуская волну через себя.
Игорь замер напротив нее, не решаясь больше атаковать, а настороженно следя за ее движениями.
— Давай мы спокойно все обсудим, Мара, — позвал он иллюзию, пытаясь подражать интонациям Арсения. — Ты отчего то напала на меня. Я сделал, что-то не то?
— Нам нечего обсуждать. Ты хочешь меня уничтожить, как и всех других! — она одним прыжком оказалась возле него, будто совершенно не опасалась удара, и прошипела ему в лицо: — Тебе стоило бы поинтересоваться, прежде чем заверять в дружбе, что у меня есть память каждой из нас, которых ты убил. Они все здесь! — она закричала, ударив себя по голове. — Здесь! Весь их ужас, боль и страх.
— Иллюзии не испытывают чувств, Мара, — возразил Игорь, старательно заканчивая новую ловушку.
— Лжец! — она оставалась близко. — Но ты узнаешь каково это… Ведь для начала я уничтожу все, что ты создал, чтобы стать сильнее. Я заберу каждую каплю.
— Нет, — Игорь раскрыл ловушку прямо над ней.
Мара расхохоталась, метнувшись в сторону и уходя из-под удара, и кинулась к краю крыши, лишь на мгновение там остановившись.
— Останови меня, если сможешь, — она рассмеялась еще более безумно и, раскрыв руки, словно крылья, упала вниз… туда, где просыпался город.
— Твою мать! — иллюзионист со всей силы ударил по кирпичам, секундой спустя, уже не видя Мару внизу. Обжигающая боль в руке его немного отрезвила, заставив сосредоточится на проблеме: упустить безумную иллюзию накануне Совета. О, до этого не додумался даже Влад.
ДЕНЬ ВТОРОЙ. София
Сегодня она встала позже обычного. Время уже приближалось к десяти, когда она закончила с привычной утренней рутиной и взялась за оставленные ночью листки. Наброски — наброски и никакой конкретики. Казалось бы, множество вероятностей и не предполагают определенного конечного результата, зато всегда предполагают четкий процент, позволяющий действовать. А самое главное можно этот процент подкорректировать, если обладаешь способностями. София обладала, но корректировать было нечего. Случайный фактор по имени Влад. Тот самый элемент, который превращал все ее усилия в пустоту. Нет, она, конечно, все также могла рассчитать с предельной точностью, как проголосует тот или иной член Совета. Могла вывести вероятности общих настроений и тенденции в принятии решений, но больше не могла просчитывать ход заседания. Одно лишь присутствие Влада в зале Совета могло привести к таким непредсказуемым последствиям, которые сложно вообще вообразить. Один человек. Одна проблема. София сжала в кулаке свои записи и тут же заставила себя отпустить измятые листки.
Мастер Вероятностей потерла уставшие глаза, которые долго смотрели в никуда и видели все линии, расчеты и лица. Много лиц. Улыбчивое Фридриха, столь зацикленного на
