Камень. Книга 9 - Станислав Минин

И действительно, гул ощутимо нарастал, очертания вертолетов становились все отчетливее, и я невольно потянулся к телефону, чтобы заснять происходившее в небе для истории. А запечатлевать было что: французские вертолеты, приблизившись к яхте, разошлись в стороны так, что стали видны подвешенные к ним снизу огромные по флаги — российский и французский.

— Ура-а-а! — заорал невольно я, понимая, что орут и все остальные. — Ура-а-а!..

В это время вертолеты одновременно начали отстреливать тепловые ловушки, устроив над озером самый настоящий салют!

— Ура-а-а! — продолжал надрываться я. — Ура-а-а!..

Покружив над нами пару минут, вертолеты умчались дальше на восток, потом вернулись, сделали круг почета и не спеша направились к центру Женевы.

— Посмотри, — Аня опять протягивала мне телефон. — Я всю молодежь записала. Потом надо запись нести на утверждение дядьке Саше.

Как оказалось, я не только орал, но еще и прыгал на месте. Впрочем, в этом была замечена и вся остальная молодежь.

— Анечка, а почему седого меня так много на записи?

— Ты у нас медийная звезда, так что еще мало.

— Ясно, — вздохнул я. — А чего сразу не предупредила, что меня снимать будешь?

— Зритель фальшь сразу чувствует, — назидательным тоном сказала она. — А ты еще мастерски актерствовать у нас не научился.

— Хочешь сказать, ты у нас королева перевоплощения, — я сделал вид, что обиделся.

— Пойду-ка я твоего отца искать, — Шереметьева улыбалась. — Не хватало мне еще тут от твоего гнева бледнеть…

Минут через десять Анна вернулась с крайне довольным видом, а еще через какое-то время мы дружно смотрели снятый девушкой ролик в паутине. Общее мнение озвучила Стефания:

— Анечка, ты просто лучшая! Кроме названия ролика с упоминанием Женевского озера, отлично различается характерная береговая линия, Альпы и фонтан «Же-До» вдалеке. А уж как здорово вертолеты и флаги сняла! Вы как хотите, дорогие мои, но я побежала показывать работу Анечки отцу и деду!

После ухода французской принцессы наши девушки занялись любимым делом — обсуждением того, достаточно ли хорошо они вышли на видеозаписи. Молодые люди, в том числе и я, тут же были привлечены в качестве «независимых экспертов» с нужными заключениями, а общий вывод озвучила Наташа Долгорукая:

— В любом случае нам будет завидовать весь малый свет!

В подтверждение ее слов мне на телефон стали приходить уведомления о сообщениях в нашем общем чатике, который никто так и не удалил. А еще через пару минут написала Мария: «Привет! За все ваши европейские похождения мы определимся с датами и проживем у тебя в особняке две недели. Твои любящие сестры». Не нашел ничего лучшего, как отправить ответное сообщение следующего содержания: «Привет! Буду рад приютить вас хоть на месяц. Ваш любящий брат».

***

До возвращения на берег успел пообщаться с компанией наших боевиков, колдунов, разведчиков и дипломатов под прикрытием, высказав шевалье Бланзаку благодарность за достоверные разведданные. Посетил и компании отца, обоих дедов и убедился, что Людовик Сашку Петрова обижать не собирается.

— Прохор, и как у тебя впечатления от батюшек? — поинтересовался я мнением воспитателя, когда яхта подходила к причалу на набережной Монблан.

— Безупречные манеры, грамотная речь, владение языками, образованность прет изо всех щелей, — улыбался он. — Со стороны кажутся обычными гражданскими штафирками, если не ознакомиться с их досье. Даже твой Бланзак, матерый контрразведчик, растерялся, когда попытался батюшек несколько раз аккуратно прокачать — ну не складывается у бедолаги картинка, хоть ты тресни!

— Очень интересно… — пробормотал я. — И что?

— А то, Лешка! — Прохор улыбнулся еще шире. — Знаешь такую поговорку: рыбак рыбака видит издалека?

— Знаю.

— Так вот, мое отношение к спецслужбам твой Бланзак сразу идентифицирует даже по косвенным признакам и отдельное дельце заведет. С нашим хитросделанным Ванюшей тоже со временем можно разобраться по тем же малозаметным признакам. А вот батюшки в армии не служили, специальных училищ не кончали, а занимались самодеятельностью под руководством не сильно умелых коллег по опасному бизнесу. И, как следствие, натренированному взгляду неинтересны. А это, Лешка, открывает перед нами целую кучу вариантов по использованию батюшек.

До меня начала доходить мысль воспитателя, я кивнул, а он продолжил:

— Так что ты церковников особо не строй, они нам непорченые всеми этими «равняйсь-смирно-упор лежа принять» пригодятся. — Прохор ухмыльнулся. — Ванюша со мной в общем и целом согласен, с твоим отцом мы переговорим, а там и развернутый рапорт на высочайшее имя подготовим.

— Ты у нас императорский помощник, тебе виднее, — опять кивнул я. — В рапорте можешь и на мое положительное мнение сослаться и не забудь указать, что батюшки будут подчиняться тебе, а не Тайной канцелярии.

— Лешка, ты не забыл, что церковники сдались лично великому князю Алексею Александровичу? — Прохор смотрел на меня с укором. — Какая Канцелярия? Виталий с Владом батюшек контролировать не смогут.

— Ну, это я так, на всякий случай. Кстати, что касается твоего дружка лепшего…

И рассказал воспитателю о значительном повышении возможностей Кузьмина после правила, которое заметил у того в Альпах.

— Отцу доложи, — задумчиво кинул Прохор и добавил: — Как бы у нашего Ванюши не началось головокружение от успехов, и он в очередной раз не упорол на радостях лютого косяка…

— Не переживай, я его контролирую…

На берегу нас встречала еще увеличившаяся восторженная, гудящая толпа, за которой приглядывала многочисленная полиция. Засверкали вспышки фотоаппаратов, свидетельствующие о том, что репортеры в стороне от событий оставаться не желали.

— Господин Бланзак, — я повернулся к французу, — там ваши репортеры присутствуют?

— Конечно, ваше высочество, — улыбался тот. — Не переживайте, специалист в наличии, и принцесса Шереметьева получит отличные снимки для своей статьи.

— Благодарю, шевалье, — кивнул я и заметил, как мне подмигнул отец.

Понятно, Аня, помимо видеозаписи, утвердила у «дядьки Саши» и статью. А что? Молодец! Зато у меня теперь меньше проблем.

— Алекс! Алекс! Алекс!

Да чтоб вам пусто было!!! Правильно одна из Заповедей Божиих гласит: «Не сотвори себе кумира»!

Улыбка… Спина прямо, подбородок выше… Плавные движения… Легкие поклоны с прижатой к сердцу рукой…

Господи, как же стыдно! Особенно перед Бурбонами, присутствия которых в нашей «делегации» толпа не особенно-то и замечала. А родичи перетерпят — именно они меня звездюком и сделали…

— Спасибо!.. Спасибо!.. Я очень ценю вашу поддержку! — громко вещал я на французском, когда мы пробирались сквозь толпу. — Спасибо, дорогие мои! Спасибо… — и «зайчики» в глазах от ослепительных вспышек фотоаппаратов.

Выдохнул только тогда, когда мы загрузились в стоявшие около отеля лимузины и микроавтобусы с лилиями на бортах. Довольный родитель, сидевший рядом