Позывной "Хоттабыч" (СИ) - "lanpirot"

— Интересная точка зрения, Владимир Никитич, — улыбнулся я во все свои тридцать два вставных зуба. — А вы как сами считаете?

— Интересная, не спорю, — согласно кивнул Виноградов. — А я, как настоящий ученый, всегда ставлю под сомнения, не подтвержденные практикой теории. Кое–какие мыслишки по этому поводу тоже имеются, но обнародовать их на данном этапе считаю преждевременным!

— Очень правильная позиция, товарищ Виноградов! — согласился я с его доводами. — Не говори «гоп», пока… Так что там с моим источником? Какие проблемы? — напомнил я профессору.

— Так вот, о вашем источнике, — потер ладошки Виноградов. — Раз наша официальная наука считает возможность создания Силовых конструктов — возможностью наших биологических организмов, а именно его высшую нервную деятельность, следовательно, источник преобразований Силовой энергии располагается нигде либо, а именно в районе головного мозга.

— Пока звучит логично, — согласился я, подталкивая профессора к дальнейшим рассуждениям.

— Логично–то логично, и все предыдущие методы оценки это подтверждали, — не замедлил продолжить свою «просветительскую речь» Владимир Никитич, — но именно с вами этот «фокус» не удался! Ваш Источник преобразования Силовой энергии находится отнюдь не в районе головного мозга…

— Профессор, только не пугайте меня! — шуточно «взмолился», сложив руки лодочкой перед грудью. — Неужели в заднице?

— Ох, товарищ Старик! — фыркнул, не сдержавшись, Владимир Никитич. — Ну и шуточки у вас! Конечно, нет!

— Тогда где? — уже на полном серьезе потребовал я ответа.

— Ваш источник преобразования Силовой энергии находится в районе вашего сердца!

[1] Старческое лентиго — пятна, которые возникают у пожилых людей, особенно на открытых участках кожи, наиболее подверженных солнечному излучению (лицо, плечи, кисти рук). Старческое лентиго, как правило, отличается более крупными размерами, которые могут достигать до 2‑х сантиметров в диаметре.

Глава 12

— Сердце? — переспросил я, удивленный таким ответом.

— Именно, товарищ Старик, — подтвердил Медик, — сердце! Этим самым фактом вы перечеркиваете всю предыдущую логику моих, так сказать, коллег!

— А что, у всех остальных этот источник в районе мозга расположен?

— Да, у большинства Силовиков Источник расположен именно в районе головного мозга. Еще расположение Источника изредка фиксировалось в районе спинного мозга, но такие случаи очень редки. И вообще, за все время изучения различных Источников, они ни разу не находились вне Центральной нервной системы. Ваш случай просто уникален!

— А как вы определяете местоположение этого Источника? — поинтересовался я, так, на всякий случай. Мало ли какая информация пригодится.

— Медики–Силовики его просто видят… не всё, конечно, но встречаются. В основном Медики.

— Как видят? — не успокаивался я.

— Ну, например вы, товарищ Старик, в состоянии улавливать визуально собственные Силовые конструкты?

— Конструкты? Это магию, что ль?

— Да, магию. Вот когда вы заморозили того бедолагу капитана…

— Я не хотел! — При воспоминании о том нелепом случае, на душе вновь «заскребли кошки». Я действительно не хотел, да и вообще на тот момент совершенно не разбирался в этом вопросе.

— Успокойтесь! — проникновенно произнес Виноградов. — Вас никто не обвиняет в содеянном, и не собирается обвинять в будущем! Это очень распространенная вещь, когда неопытный и необученный, да еще и не инициированный вовремя Силовик спонтанно выплескивает смертельную формулу… Да, гибнут люди… Это печально! Но это не повод изводить себя приступами самоедства!

— Да, понял я, понял, Владимир Никитич! — произнес я с тяжелым вздохом. — Чай не маленький, и на свете пожил. Товарищей боевых терял — как без этого… Но вот чтобы так… щемит у меня на душе…

— А вот в этом случае я вам ничем, уважаемый, помочь не могу, — он виновато развел руками.

— Справлюсь, Владимир Никитич, — ответил я. — Это просто на старости лет я таким сентиментальным стал. Раскис, расслабился… Ить, думал, только и помереть мне осталось… А оно, вона, как обернулось! И еще, а если я опять чего–нить незнакомое, но дюже убойное колдану?

— Не получиться, — покачал головой профессор. — Не в этом помещении, оно как раз для таких случаев и подготовлено!

А то, кто бы сомневался? Значит, я правильно вычислил: кто бы меня без страховки, да в самом Кремле на «вольных хлебах» оставил. Охрана, чай, не просто так харчи прожирает, но и отрабатывает их с лихвой.

— Фух! — облегченно выдохнул я. — Сразу дышать свободнее стало!

— Ну что же, я рад, что с вашим физическим, да и психическим состоянием все в порядке! — Улыбнулся профессор. — Сейчас вы плотно позавтракаете, а потом вами займутся наши доблестные Менталисты. А то они уже заждались…

— Прямо копытом бьют? — Ехидно прищурил я один глаз, тот, который не видит нихера.

— Бьют, — не стал скрывать Виноградов, — но, уж, извольте подождать, дорогие товарищи особисты!

— Владимир Никитич, вот прямо не нарадуюсь я на вас!

— Полноте, товарищ Старик, — отмахнулся от моих восторженных дифирамбов Виноградов, — я ж не изверг какой вас на голодный желудок в руки наших Мозголомов отдавать!

— Мне бы еще папироску выкурить… А, товарищ Виноградов? — слезно попросил я профессора.

— Курение вред! — наставительно произнес профессор общеизвестную истину.

— А некурящих нет! — Я постарался свести все в шутку. — Да и много ли мне осталось небо коптить, товарищ доктор? Думаю, что хуже мне уже не будет.

— Найду я для вас папиросы, — пообещал Виноградов, выходя из палаты.

Обещания свои он выполнил: и накормил, и напоил, и покурить принес! Целую пачку «Герцеговины Флор»! Я даже спрашивать не стал, где он её достал — ведь каждому известно, что это — любимая марка папирос товарища Сталина. Он её и папиросами курил, и трубку набивал именно этим табачком. Нет, другой табачок он тоже, нет–нет, да и покуривал: мог, не брезгуя, затянуться отечественной папироской, болгарщину тоже уважал. Одним из предпочитаемых сортов был американский Edgewood Sliced. Но самым любимым, по воспоминаниям современников, близко знавших вождя, была все–таки марка «Герцеговина Флор», изготавливаемая по специальному заказу.

В общем, выкурив с огромным удовольствием папироску на сытый желудок, я приготовился к дальнейшей, не слишком приятной во всех отношениях, экзекуции. Первым ко мне Владимир Никитич запустил моего «старого» друга и командира, еще «по той жизни» — товарища Петрова.

— Ну и как себя сегодня чувствует товарищ Старик? — полюбопытствовал оснаб, покосившись на невозмутимого профессора.

— Просто превосходно, товарищ командир! — залихватски отрапортовал я, поднявшись со стула и положив одну ладонь на плешивую макушку, а второй шутливо «отдав честь». — К любым подвигам во славу Отечества — готов!

К этому времени я уже давно выбрался из кровати, и был одет в военный френч защитного цвета без знаков различия, похожий на повседневную одежку оснаба. Правда головной убор мне так и не выдали, видимо, посчитав ненужным.

— Ну что ж, — произнес Петр Петрович, — тогда начнем! Товарищи, заходите!

В мой однокомнатный «лазарет» вошли двое сотрудников в стандартной форме Госбезопасности. Первым — целый полковник, плотный и дородный мужик, склонный к полноте, лет пятидесяти, с толстыми красными щеками, свисающими на скулы, подобно собачьим брылям. Второй — майор, наоборот — худой и бледный, словно холерная немочь или поднятый из гроба мертвец, с тусклыми запавшими в черепную коробку глазами. Вот, блин, подобралась команда, хоть картины с нее пиши! Но, руководству все виднее, если человек на своем месте и пользу государству приносит. А как там они выглядят со стороны — дело десятое.

— Товарищи, знакомьтесь! — произнес оснаб. — На ближайшее время ваш подопечный — товарищ Старик…