Александр Афанасьев - Огонь с небес

Бой был страшным. Бронетранспортеры открыли огонь из дымовых гранатометов, ставя завесы, под ее прикрытием жандармы пошли вперед, под прикрывающим огнем бронетранспортеров, преодолевая расстояние от укрытия к укрытию. Но стены дворца были крепкими, поднявшаяся по тревоге бодрствующая смена и часть отдыхающей, которые не взяли увольнительную в Ташкент или Самарканд, сумели вооружиться и занять оборону. И у той и у другой стороны были тепловизоры, позволяющие точно стрелять через дым – но жандармам было сложнее, потому что пламя засвечивало их тепловизоры, и они часто не могли нормально прицелиться, не выделяли цели на фоне мечущихся языков пламени. У жандармов были «Шмели»– страшное, не оставляющее шансов оружие, которое они применили, едва прорвавшись на нужное расстояние. Но у охраны оказались гранатометы «Арбалет» – массово применяющееся на Востоке оружие, барабанный гранатомет калибра тридцать миллиметров под гранату «АГС», его можно применять из закрытых помещений, и его может переносить один боец. Применение таких гранатометов в сочетании с огнем снайперов редило ряды нападающих не хуже, чем адское пламя «Шмелей»…

Весь холл горел, было страшно идти навстречу удушливому дыму и пламени – но они шли, потому что иначе было нельзя. Лестница была завалена осколками стены, драпировкой. На самом верху нога Анахиты подвернулась – и она, выпустив детей, покатилась по лестнице, сжавшись, как кошка…

– Мама! – Александр, Сашка бросился за матерью, безжалостно таща за руку кричащую и плачущую от ужаса сестру.

– Ложись! Лежи!

Анахита успела сориентироваться, притянула сына к себе.

Весь холл был разгромлен, стены пока держались – но везде была пыль и пороховая гарь. Грохот стоял просто невыносимый. Дверь – только снаружи деревянная, на самом деле бронированная – еще держалась, хотя в верхней ее части зияли дыры, каждая размером с кулак. Пули били в стены… если прижаться к ним, то можно было почувствовать, как стена вздрагивает каждый раз, когда пуля крупнокалиберного пулемета попадает в нее. Двое или трое бойцов батальона охраны отстреливались через выбитые окна, они успели вскрыть запасную оружейку и были вооружены пулеметами и гранатометами. Еще кто-то лежал у стены, то ли сильно оглушенный, то ли замертво. Что-то горело, дышать было совершенно невозможно – цементная пыль, пороховая гарь, удушливый дым.

Один из оборонявших здание, обернувшись, увидел их.

– Костырченко! Мать твою, отведи их вниз! Живо, живо!

Костырченко… Анахита помнила его, смешливый усатый хохол, средних лет, помогавший ей с детьми – обернувшись и увидев их, бросил барабанный гранатомет, в котором не было ни единого заряда. Пригибаясь, подбежал к ним.

– Слава Богу! Пошли, пошли!

Он рванул за руку Анахиту, помогая подняться и взять темп – не до сантиментов. Александр, всхлипывая от страха, потащил за собой сестренку.

Они выскочили в коридор – там тоже все горело, кухня была объята пламенем. Офицер толкнул одну из дверей, она была в коридоре между кухней и холлом. Дверь поддалась, открыв узкие ступеньки, ведущие вниз. Там была кладовая с продуктами, но не только…

В этот момент сзади, за спинами, полыхнуло разрывом, едва не снеся их, их буквально бросило внутрь, на ступеньки. Летиция истошно закричала…

Шмель…

Свет внизу не горел. Лейб-гвардии лейтенант быстро сориентировался, включив фонарик, закашлялся. Здесь грохот идущего наверху боя не был слышен, но дыма здесь хватало.

– Сюда! Живо! Сашка, где ты!

Костырченко нажал несколько кнопок, стена рядом с огромной холодильной камерой с шипением отошла в сторону. Дверь была – не хуже, чем в банковских сейфах.

– Давайте… Сюда!

Это была комната безопасности – первые их варианты начали строить в русских домах еще в двадцатые, когда над каждым поместьем в глубинке нависала угроза разорения, а над его обитателями – угроза быть поднятыми на вилы кровавой крестьянской жакерии, не дождавшись подхода казачьих частей. Теперь комнаты безопасности были намного лучше, чем раньше… а эта – не уступала прочностью банковским сейфам, где хранится золото.

– Сидите здесь! Никому не открывайте!

– Кто это? Кто на нас напал? – спросила Анахита.

– Не знаю! Никому не открывайте! Мне надо идти, они сейчас прорвутся к дому! Господь с вами!

Лейтенант нажал на какую-то кнопку – и дверь стала закрываться, отрезая их от внешнего, полного угроз и жестокостей мира.

– Мама, страшно… – Летиция снова захныкала.

– Мне тоже, маленькая моя. Мне тоже…

Обняв хнычущую дочь, Анахита напряженно думала. Если это происходит – значит, переворот провалился. Она не была глупой дурочкой, какой ее считали многие, потому что ее мать, приехав в чужую страну в том, что на ней было, сумела жестоко отомстить своим врагам, накопить изрядное состояние, родить от правителя этой страны и наладить поставки кокаина всему высшему свету. А ее отец был полноправным правителем и властителем этой страны и более чем сорока миллионов душ своих подданных, он перехитрил предыдущего, не менее жестокого, правителя этой страны, он уцелел в десятках покушений и заговоров, он погиб только тогда, когда спровоцировал заговор сам – обернувшийся против него же. Такая кровь – просто обязывала…

Все это не просто так. Но для нее главное сейчас – дети. Спасти детей. Дети, имеющие право наследования как в Персии, если та станет свободной от русского владычества, так и в самой России. Ведь Александра признают как на Востоке, так и на Западе, в нем – кровь Хосейни и кровь Романовых, кровь Правящего рода. Наверное, из-за этого, они хотят отнять у нее сына. Или обоих детей сразу.

Но она этого не позволит. Александр вывезет их из страны, ведь он знает о том, что именно он – настоящий отец Сашки. Даже если он знает все до конца. А дальше… дальше посмотрим.

Но сейчас – надо выбраться отсюда. Любой ценой.

Анахита встала. Отстранила от себя детей.

– Мама, ты что… – испуганно сказал Сашка.

Как же это… Пуленепробиваемые перегородки, стены, стеллажи, на которых есть все необходимое. А, вот…

Она подошла к закрытому шкафчику и открыла его. Взяла автомат Калашникова, взвесила его в руках. Она примерно знала, как надо снаряжать магазин – и пачки с патронами в армейской укупорке были здесь.

– Мама…

Она взяла патроны, подсумок с магазинами. Теперь у нее было то, чего не было в Тегеране, когда она пряталась по подвалам. Детей она не отдаст никому!

С трудом они набили четыре магазина, которые были в подсумке, Александр знал, как это делается, потому что родился в семье военного и Императора. Больше им и не было нужно… если не поможет и это – не поможет ничего…

– Мама…

– Тихо. Мы выберемся отсюда и уедем далеко-далеко… Туда, где нет врагов.

– С врагами надо воевать…

– Этим займется папа. Наш папа.

Как же… Четвертая, да, четвертая.

Она подошла к полке, сняла большую пластиковую герметичную канистру с водой, потом еще одну. Ага… вот. Последний шанс выбраться отсюда. Она набрала код… день рождения Сашки, первенца, – и одна из стен за перегородкой с шипением отошла в сторону. За ней была темная, мрачная дыра – как путь в преисподнюю. Об этом ходе не была извещена даже охрана, они считали, что из комнаты безопасности есть только один выход.

– Сынок… мы сейчас пойдем подземным ходом… выберемся отсюда и поедем к папе…

– Я не хочу к папе! Он снова нас предал, ма! Он снова бросил нас!

Сашка уже успел понять, кто виноват в том, что происходит. Понять и озлобиться на отца. Чисто детской, искренней и нерассуждающей обидой.

– Тогда мы уедем отсюда навсегда. Куда захотим. Только сейчас ты должен помогать мне и сестренке. Понял? Ты у меня – единственный мужчина.

– Да, мама…

– Держи фонарь…

Анахита неуклюже взяла автомат… неуклюже-то неуклюже, но в таком узком пространстве все пули полетят в цель, хоть рикошетом, хоть так. Живой она им не дастся и не даст детей. Да… надо поставить все обратно, как было, чтобы они не догадались…

Мощный луч света аккумуляторного фонаря высветил тщательно подогнанные друг к другу серые, бетонные плиты, поросшие в некоторых местах мхом. Лучше было бы идти без света, не предупреждая возможного врага о своем появлении, но это было выше ее сил – ступить в темную бездну. Знала она и то, что этого не выдержат дети.

Но если ее рискнет кто-то остановить – то ей найдется, чем ответить.

Они ступили в потайной лаз, и дверь закрылась за ними – механизм закрывания был вмонтирован в пятую от входа плиту на полу. Наступи и…

Все.

Несколько бронированных внедорожников мчались по трассе Ташкент – Новониколаевск, отличной восьмиполосной бетонке. Водители выжимали из машин полную мощность, держа направление по командам ГЛОНАСС…