Александр Марков - Отражение Улле
Перехожу к рассмотрению второго класса временных петель. Это мнимые, или неполные, петли, ведущие к простому или множественному расщеплению миров.
— Это упыриные пузырьки! — вмешался один из марбиан. — Все это нам известно без тебя. Переходи к делу.
— Это не только упыриные пузырьки, — бесстрастно продолжал Верховный Разум. — Известно множество разновидностей неполных петель. Все они объединяются рядом общих свойств. Во-первых, эти петли полностью выпадают из вселенной. Во-вторых, они могут многократно дробиться под воздействием Улле-зависимых информационных сущностей, способных, подобно упырям, функционировать в обратном времени. В-третьих, главное время продолжается как ни в чем не бывало начиная с нижней границы петли.
— Короче говоря, — сказала летучая мышь — оборотень, — происходит бросок в прошлое, от которого выигрывает только Имир, потому что, кроме него и его слуг, никто и не подозревает о существовании петли! Мы-то мгновенно все забываем.
— Совершенно верно. Ни одна из Улле-зависимых систем не может сохранить информацию о петле, потому что в противном случае данная петля просто не откроется и главное время не продолжится. Однако бесконечное дробление петли приводит к тому, что в одном из бесчисленных вариантов все события, материальные и информационные, воспроизводятся абсолютно точно. В результате петля открывается и время продолжается. Память о событиях внутри петли при этом может быть сохранена только независимыми от времени информационными сущностями, а именно — подсознанием выродков и разумом Светлого. Для них время продолжается не с нижней, а с верхней границы петли, то есть они проживают этот интервал дважды. Обратного хода времени они не воспринимают, но им нетрудно догадаться о случившемся.
— Один вопрос, о Верховный Разум, — подал голос марбианин. — Каким образом при повторном проходе этого отрезка времени удается избежать нового замыкания в петлю?
— В большинстве случаев этого избежать не удается. По-видимому, каждая мнимая петля повторяется огромное количество раз. Единственной силой, способной разомкнуть этот цикл, являются упомянутые вневременные сущности. После того как активные проявления Имира будут уничтожены, первый же упыриный пузырек станет последним для вселенной: мир никогда уже из него не выйдет. Ныне же циклы повторяются до тех пор, пока какой-нибудь выродок, действуя бессознательно, не устранит причину пузыря. Существует и такая возможность: некоторые упыри теоретически могут сохранять в сознании фрагменты вневременных последовательностей. Не исключено, что такие упыри помнят о пущенных ими пузырях и при повторном проходе сознательно не пускают их снова.
— Сложновато для нас, — сказал марбианин. — Но думать — это твое дело, о Верховный Разум. А мы предпочитаем действовать. Говори же наконец, какой у тебя план.
— Излагаю план. Мы возьмем за основу Аги семьсот двенадцать. Удалим из его мозга все Улле-зависимые последовательности. Проверим и по возможности закрепим активность вневременных элементов. Потом закодируем, инкапсулируем и имплантируем ему в подсознание Улле-зависимую информацию, которая при считывании будет давать живого реального марбианина, одного из вас. Эта информация будет присоединена к Имир-последовательности в виде неактивного хвоста. В саму же Имир-последовательность будет включен небольшой фрагмент, который заставит Аги по выходе из временной петли перевести указанный хвост в активное состояние. Этот фрагмент сам по себе не будет Улле-зависимым и потому не воспрепятствует переносу в прошлое всей системы. Затем мы подключим мозг Аги к генератору информационного поля и создадим таким образом времязащитный экран. После этого мы повернем время вспять путем высвобождения всей обратновременной информации, имеющейся в накопителях в Дуль-Куге.
— Но это же все, что у нас есть! — вскричал один из оборотней, хлопнув крыльями. — Все зло за четыреста лет! Наше главное богатство!
— Вы же получите его назад, вернувшись в прошлое, — невозмутимо ответил Разум. — А во втором проходе вам уже не придется поворачивать время. Я продолжаю. Запасов минус-информации в Дуль-Куге хватит, чтобы перебросить вселенную в прошлое на пятнадцать — двадцать дней. Аги окажется в том самом месте, где он находился в соответствующий момент, но в голове у него будет новая информация. Первым делом он оживит марбианина, спящего у него в мозгу. Этот марбианин — единственный из всех слуг Улле — будет знать, что произошел возврат во времени. Все остальные ничего не заметят. Марбианин будет знать также и будущее в пределах пятнадцати дней — вернее, не само будущее, а то, каким оно было бы без его вмешательства. Кроме того, он будет находиться в подсознании Аги семьсот двенадцать, осуществляя контроль над его действиями и имея возможность выходить наружу и возвращаться. Пользуясь всеми этими преимуществами, указанный марбианин легко сумеет предотвратить гибель выродков и обеспечить их благополучную доставку к убежищу Светлого. Само собой разумеется, что опасность повторения нашего сегодняшнего совещания и нового замыкания времени будет таким образом устранена.
При последних словах Разума марбиане оторвались от потолка и, оглушительно хлопая крыльями, опустились на пол перед сросшимися менхурами. Аги теперь видел только горбатые ворсистые спины оборотней и их торчащие назад костлявые локти.
— Придумано неплохо! — сказало одно из чудовищ. — Мне это нравится!
— Но что будет со всеми нами? — спросило другое. — Мы окажемся запертыми в петле или вернемся в прошлое, забыв обо всем, что было в эти пятнадцать или двадцать дней?
— При расщеплении миров, — отвечали менхуры, — возникнет бесчисленное множество ваших личностей, каждая из которых будет ощущать себя единственной. Она и будет единственной в своем мире. Из этого множества лишь одна возвратится в главное время. Все прочие останутся в пузырях. Но вам это принесет только положительные эмоции, поскольку каждый пузырь есть полное и вечное торжество Улле в данном отрезке времени.
— Но Светлый и выродки заметят бросок в прошлое! Они сразу поймут весь наш замысел!
— Заметят не выродки, а только малая часть их разума, подсознание. Это совсем не одно и то же. Выродкам очень сложно извлечь полезную информацию из своего подсознания. На деле они так же, как и вы, ничего не почувствуют и не поймут. Они перенесутся в прошлое без всяких воспоминаний. Светлый, напротив, заметит смещение времени, но все наши действия от него будут скрыты, потому что он не видит движения слова Улле и его воплощений. Он видит лишь Имир-зависимые события, то есть то, что происходит в прямом и равномерном времени.
— Тогда мы принимаем твой план, — сказал один из марбиан, самый огромный. — И приступаем к его выполнению немедленно! С чего мы должны начать?
— С проверки активности вневременных информационных последовательностей в подсознании Аги семьсот двенадцать.
— Как это быстрее сделать?
— Подключите его ко мне.
Менхур-слуга, покачиваясь на коротких ножках, подбежал к Аги и приказал ему следовать за ним.
Аги с какого-то момента полностью перестал понимать смысл происходящего. Из всего разговора он уловил только, что его собираются мучить и, кажется, он все-таки заинтересовал их и не смог избежать самого страшного — науки. Его будут проверять, подключать, закреплять, имплантировать и, хуже всего, брать за основу. Аги решил при первой возможности покончить с собой, только вот представится ли такая возможность? Пока же Аги покорно побрел вслед за слугой к скамье, где восседал Верховный Разум.
— Не бойся, — сказал марбианин, — Никто не собирается тебя пытать. Ты должен сослужить великую службу нам, а заодно и Имиру. Ты вытащишь из прошлого и поможешь спасти от гибели своих братьев-выродков.
— Они мне не братья, — вяло возразил Аги.
— Не важно. Они нужны нам. Мы делаем это во имя свершения замысла Улле. Но чтобы справиться с задачей, ты должен осознать, что ты — выродок и другие выродки тебе братья. И ты это сделаешь.
Менхур-слуга вытянул из левой крайней головы Разума, из ее затылка, длинный гибкий отросток и прилепил его конец, похожий на присоску, ко лбу Аги. Тот почувствовал легкий зуд… затем последовали вспышка и совершенно нелепое, дикое ощущение безудержного разрастания головы. Но разрасталась не голова — Аги это сразу сообразил, — разрасталось сознание. Он сливался в единое целое с Верховным Разумом. И когда это произошло, он удивился, что по-прежнему ощущает себя личностью, самим собой. Потом он понял: его личность — единственная в этом сростке мозгов и тел, менхуры же — безлики и не осознают себя вообще. Но что у Аги больше не принадлежало ему и явно стало частью чего-то большего, так это его рассудок. В несколько мгновений все знания и слова вылетели из его головы, и его «я» — голое, сжавшееся в комок самосознание, душа, эмоции или что там еще — беспомощное и жалкое, могло только ощущать, как бы глядя со стороны на бешеную кутерьму чисел, слов, знаков, с немыслимой скоростью мелькавших повсюду вокруг. Знаки роились, сплетались, атаковали его «я» со всех сторон, выщипывали кусочки, лезли вглубь.
