Александр Трубников - Меченый Маршал

Они устроились в гостинице, отдохнули с дороги, растратили в магазинах изрядную часть командировочных, и начали готовиться к осмотру храмов, сохранившихся с тринадцатого века, с которых Сергей Петрович еще дома планировал начать работу.

Через несколько дней после того, как они прибыли в Салоники, Сергей Петрович убедился, что поиски могилы Бонифация — дело пустое. Все архивы тех времен были полностью уничтожены многочисленными войнами, ни одна церковь и кладбище, мало того, ни одна церковная книга, к которым они по протекции патриарха получили допуск, не содержала никаких записей о смерти короля, который и погиб-то далеко от своей столицы, где-то в окрестностях Мосинополя.

Иван, сносно читавший по-латыни и по-гречески, проглядел скудные материалы, которыми располагали местные музеи, и пришел к неутешительному выводу, что они не содержат никаких сведений, которые в состоянии пролить свет на тайну погребения Бонифация.

Внимательно изучив все доступные документы, историки пришли к единодушному выводу, что обезглавленное тело короля просто оставили на месте гибели, где оно скорее всего и досталось стервятникам. Тем не менее, Алексей честно обследовал все средневековые некрополи города, но не обнаружил там ничего, что бы могло навести их на след. Эпирский деспот, басилевсы-Палеологи, а вслед за ними и каталонская кампания, которые поочередно захватывали город в несчастливом для него, тринадцатом веке, приложили огромные усилия, чтобы стереть у жителей Фессалии все следы краткосрочного правления латинян.

Обо всем этом Сергей Петрович через неделю с облегчением доложил в Киев. Но Шамарин быстро развеял эйфорию.

— По нашим сведениям, могила Бонифация существует, так что отнеситесь к делу более ответственно, — холодно сказал он, — и если вы ее не разыщете, то, стало быть, и не такой уж хороший специалист. Если так, то мы позаботимся о том, чтобы ваше место в институте занял кто-нибудь более компетентный.

Надо ли говорить, что после обрисованной перспективы Охрименко устроил академический разнос своей команде, повторив основные мысли, которые высказал Николай Владимирович, и добавив к ним некоторые аргументы из своего профессорского опыта. Важностью момента, таким образом, прониклись все, не исключая и «младших научных сотрудников», и работа закипела с утроенной силой.

На третий день после разноса Шамарин снова вышел на связь, и почти официальным, ничего хорошего не предвещающим голосом сообщил руководителю экспедиции некие дополнительные сведения, которые, по его мнению, могли им помочь в поисках.

Охрименко не особо интересовался европейскими новостями, и не был в курсе подробностей недавнего похищения Плащаницы, поэтому тамплиерский крест со свастикой, предъявленный на экране мобильного телефона одним из «младших научных сотрудников» ему ровным счетом ничего не говорил. Зато Иван, который через плечо шефа глянул на экран, при виде его чуть не подпрыгнул.

— Видел, Сергей Петрович, видел в музее фотографию — он чуть не захлебывался воздухом от восторга.

— И где же?

«Младшие научные сотрудники» синхронно сделали стойку, словно обученные овчарки.

— Да какой-то морейский замок недалеко от Афин, точнее его развалины, — наморщил лоб Иван, — маленький, и не раскопанный.

Они немедленно отправились в музей, и выяснили, что фотография знака сделана двадцать лет назад на раскопках фундамента небольшого франкского замка, который располагался на месте нынешнего местечка Васти, и принадлежал, по всей вероятности, госпитальерам. Им также удалось выяснить у сотрудников музея, что раскопки в свое время были свернуты по требованию тамошнего землевладельца, а греческий археолог, который ими руководил, вскоре после этого умер от рака. Более никто тему не продолжал, и материалы осели в архиве.

Там же в музее Сергей Петрович, Алексей и Иван устроили небольшой «ученый совет». Иван притащил все необходимые книги, а Алексей развернул на столе карту Греции.

Совещание открыл Охрименко:

— Ну, как по-вашему, коллеги, — спросил он для затравки, — могли короля Бонифация похоронить в этом самом Васти?

— От Мосинополя до Васти — Алексей прокрутил курвиметр по карте — примерно семьсот пятьдесят километров. От Салоник до Васти — четыреста. Интересно, зачем было тащить тело в такую даль? По суше это минимум две недели ходу, вряд ли бы довезли.

— А по воде? — глядя на карту, спросил Охрименко.

— По воде примерно пятьсот — сделав замер, задумчиво доложил Алексей.

— Сразу после гибели короля Бонифация болгарский царь Калоян осадил Фессалоники, — добавил Иван, — может в этом и дело? Тело везли морем, да в столицу попасть не смогли, вот и похоронили в ближайшем замке?

— Довольно логично — строго поглядев на ассистентов, произнес Охрименко — ну что ж, Васти, так Васти.

После того как от Шамарина было получено добро на дальнейшие изыскания, «младшие научные сотрудники» арендовали вполне пристойный пикап, и они всей группой отправились в сторону Афин, туда, где в четырех сотнях километров от Салоник и находилось селение Васти.

Прибыв к месту назначения, они предъявили местному то ли старосте то ли главе сельсовета — очень толстому, низенькому греку с поразительно писклявым голосом, свои документы, и получив от него разрешение на осмотр развалин, раскинули палатки у подножия холма.

На следующее утро они отправились к старому раскопу. К своему удовлетворению Охрименко убедился, что раскопки фундамента велись достаточно небрежно и стало быть вероятность того, что они найдут то, что им необходимо, очень высока. Прежде всего, они осторожно отыскали тот самый знак, который, как выяснилось, был высечен на замковом камне свода подвального подземелья.

Потратив три дня на исследования, они восстановили на бумаге план фундамента и решили, что прежде всего следует искать склеп, который должен был иметь несколько боковых окошек.

Немного поколдовав с планом, Охрименко определил небольшой участок фундамента, под которым, по его мнению, следовало немного «порыться». Пока один из «младших научных сотрудников» сторожем оставался в лагере, его коллега, вместе с Иваном и Алексеем, стараясь делать это незаметно со стороны, начали осторожно разбирать стену.

Вытянув два десятка камней, они открыли проем, за которым, судя по всему, и находилось искомое подземелье. Чтобы не привлекать к себе внимания они решили продолжить работу с наступлением темноты.

Как только солнце скрылось за холмами, они, вооружившись ломами и лопатами, отправились обратно к развалинам. Первым спустился в подземелье Алексей. Он внимательно исследовал все вокруг, после чего доложил наверх, что находится в небольшом склепе, посередине которого расположен мраморный саркофаг. Свод каменный, очень прочный, выпавших камней — ни одного. Так что, можно спускаться.

Сгорающий от любопытства Иван был оставлен наверху, а Сергей Петрович и «младший научный сотрудник» спустились вниз. Некоторое время они молча водили фонариками и внимательно изучали находку.

— Ну, то, что это не могила Бонифация, это точно, — сказал Охрименко и голос его гулко отдался от дальней стены, — короче, вскрываем, а там будет видно.

Тяжелая крышка была лишь чуть прихвачена цементирующим раствором, а поэтому под воздействием двух ломиков в руках дюжих ассистентов подалась довольно быстро, открыв внутренность саркофага.

То, что оказалось внутри, потрясло археологов. Не зная, как себя дальше вести, Сергей Петрович через «сотрудников» доложил о находках в Киев и переслал туда фотографии, а сам вместе с ассистентами вернулся в лагерь и стал ждать дальнейших распоряжений.

Сотрудник МЭО из греческой резидентуры, который все это время наблюдал за ними с помощью прибора ночного видения, укрытого в машине, сделал вывод, что украинские археологи обнаружили что-то интересное, и отправил соответствующий доклад в оперативный центр.

12

Микроавтобус «Фольксваген — Каравелла», из тех, на которых обычно приезжают в Стамбул за товаром челноки, двигался из турецкого города Эдирне по направлению к морю.