Алексей ГЛУШАНОВСКИЙ - В начале пути. Сборник рассказов

- Мать твоя пресвятая богородица! Это же чистейший изумруд! – воскликнул Галчонок и, словно завороженный, пошел на блеск драгоценного камня. 

Степа шагнул за ним, и все они исчезли в волне зеленого света. С обочины дороги раздался звериный вой и продолжался почти минуту, пока волна выброса не дошла из центра Зоны до Кордона.

- Нет, на всякую чушь мы время тратить не будем, - сказал Гал…, нет, сэр Галлахад придворному магу Мерлину. – Пусть с порохом Бертольд Шварц возится, мы будем делать нормальный пластит. Твое дело – ртуть достать, чтобы было из чего взрыватели мастерить. Тогда мы их всех по первому льду на переправе на дно и пустим. Никто не уйдет, отвечаю, в натуре. Как там Степа? 

- Золотой Голос Британии отдыхает в Камелоте. Слухи о его досуге самые противоречивые, - ушел от ответа маг. – Отдыхайте, почтенный сэр, учите язык, а я буду искать ртуть. 

Он шагнул за порог, прямо в легенду…

Монолит и Боги Олимпа

Почти призрачные тени скользили в тишине обледеневшей горы. И на это бы им не хватило сил, но после нескольких удачных американских фильмов люди на земле иногда вспоминали о древних богах. 

- О боги, я принес вам радостную весть. Есть практически бесхозный источник веры, - влетел в холодные чертоги бог торговли Меркурий. – Это здесь! – и его палец уткнулся прямо в трубу четвертого блока Чернобыльской АЭС. – Верят искренне. Предмет поклонения – какой-то камень. Надо из него сделать наши статуи – и весь мир опять будет наш. Два-три чуда, немного советов и наши храмы вновь будут стоять по всем городам. 

- Скульптора берем самого лучшего, - радостно взвизгнула Венера. 

Осталось только убедить хоть одного человека обратиться с молитвой к старым богам. 

Настоящий Монолит, не та приманка, которая своим фальшивым светом влекла к себе глупцов со всей Зоны, находился глубоко под землей. Под воздействием энергии графитовые стержни замедлителя реакции превратились в чистейшие голубые и зеленые алмазы. Именно рядом с ними, алмазными стержнями, и сидел в бункере командного пункта один из руководителей «Монолита», говорящий с камнем Дакота. С первых дней они, хранители Монолита, стали брать себе псевдонимы погибших в бою индейских племен, подчеркивая свою готовность идти до конца. Он складывал из алмазов слово «Вечность», ожидая получить в награду власть над миром, и коньки в придачу. 

Рядом с дверьми раздался шорох. Шелестели белые простыни, в которые были завернуты два бородатых типа. Прямо из душа приперлись, очевидно, новенькие, подумал Дакота. 

- Эй, смертный, попроси нас о чем-нибудь! – решили пошутить они прямо с порога. 

- Легко, - поддержал веселье Дакота. – Сортиры на четвертом этаже надо почистить, возьмите зубные щетки и приступайте! Если блестеть не будут, придется вам всю неделю тренироваться! 

Зевс в гневе метнул молнию. Запахло озоном. 

- Ах, ты, ушлепок гнойный! – выругался Дакота, и, выдернув из кобуры гаусс-пистолет, ответил серией импульсов. 

Двадцать тысяч ампер в гравитационной капсуле это вам не допотопная молния. У входа даже пепла не осталось. 

- Ой, - раздалось у него за спиной. 

Боец резко развернулся. Стрелять повода не было. У стены стояли три голых тетки, явно без оружия. Негде им его было прятать. 

- Девочки, - сказал он им, - Это все вранье, что тут любые желания исполняются. Не сможет вам Камень красоту дать. Шейпинг, пластическая хирургия, косметика дорогая, парики натуральные, стоматологи – вот что вернет вам красоту и молодость. Но подзаработать вы здесь точно сможете, тут даже ваши отвислые задницы на вес золота. Будете здесь первыми красавицами, потому что других нет. Пойдемте, выберем вам комнаты с комфортными условиями. 

Одна гостья заинтересовалась, сразу было видно. 

- Венера, - представилась она. – А кто сейчас считается самой красивой? А то мы были знакомы только с Еленой Прекрасной, это та дурочка из-за которой сожгли Трою, - пояснила девица. 

Когда с Дакотой по-человечески говорят, он тоже не зверь. Достал он компьютер, развернул голографический экран и включил свой любимый сюжет про студентку и пятерых автомехаников. 

Венера слегка зарделась, но смотрела с интересом. 

- Но я-то девушка! – воскликнула другая. 

- Артемида, - сказала Венера, - Не загоняйся по пустякам. Здесь клево. 

Дакота уже нацелился ее приобнять, когда удар здоровенной дубинкой отшвырнул его в угол. 

- Венера, Афина, Артемида, Зухра, Гюльчатай, - собирайте обломки камня и убегаем, пока остальные не подоспели. А то будет нам вечная память, как Зевсу и Аресу, придуркам несчастным, - Скомандовал женщинам детина в львиной шкуре с палицей в руке. 

- Да, Геракл, сейчас, только туники поправим, - стали, как всегда, тянуть время девки. 

В углу зашевелился Дакота. 

- Бегите, я его задержу, - сказала Венера и крепко обняла монолитовца. 

- Вот ведь сучка похотливая, - выругался ревниво герой и полубог. 

- Хватаем алмазы! – закричал Меркурий, бог торговли, путешествий и воровства. –Главное в профессии вора – это вовремя смыться! И они исчезли из бункера, пройдя прямо сквозь стену. 

- Не расстраивайся, воин, они взяли крохи. Сколько тут еще алмазов? – улыбнулась Дакоте его любимая порнозвезда. 

- Да тонн двести-триста, весь графит превратился, формула-то одна, чистый углерод, - растерянно сказал Дакота и расслабился в ловких и умелых руках с тысячелетним опытом.

Зона слегка изменилась после того дня. В Темной Долине, в центральном корпусе, открылся новый кабачок под названием «У Меркурия». Подавальщицами там работают Софи Марсо в молодости и Беркова, но ведут себя скромно. Смотреть можно, трогать нельзя. А для тупых есть вышибала с дубиной. С ней он и на кабанов охотится, приговаривая, что далеко нынешним свиньям до нормального вепря, что раньше были. На починке снаряжения у них чудо-мастер, умелец редкостный, хромает на одну ногу и часто материт гулящую жену. Так и живут, копят деньги на собственные статуи, потому что лучший скульптор мира – Зураб Церетели за свою работу запросил немало. 

Но время для них не имеет большого значения.

Павел ТОРУБАРОВ, Станислав ЛАБУНСКИЙ

В НАЧАЛЕ ПУТИ

Глава I 

Очнулся я и понял, что на руках-то, мать их так, браслеты казенные. За последние четыре года не первый раз меня принимают люди служивые, знакомо мне это ощущение. Больно-то как!

– Руки освободите, уже пальцев не чую, – говорю спокойно, а про себя добавляю: «Гады!».

Щелкнули ключом, сняли железо, а чтоб жизнь медом не казалась, с ноги под ребра заехали. Дыхание перехватило сразу. Умело бьют, однако.

– Прокурору напишу, – решил я их припугнуть, а в ответ дружный смех раздался.

Смелые ребята здесь собрались. Кстати, здесь – это где?

– Вставай, хватит, належался, – и опять нацелились носком ботинка служебного меня взбодрить, только не на того напали.

Я не зря два года в морской пехоте оттрубил, кое-что умею. Откатился вбок, матерок меня догнал, а удар нет. Встал на ноги, огляделся и сразу все понял.

Так тоже попадал раза два. Если меня и поймали людишки государственные, то и продали незадорого. А могли и сами хозяева на улице подобрать и в наручники заковать.

Четверо их было. У одного в руках обрез, а у остальных автоматы. Совсем им на законы наплевать с высокой колокольни. Рабов себе заводят, властей не боятся. Родственники местного начальника, наверняка. Допустим, районного прокурора.

Неподалеку еще шестеро бичей стояло, а перед нами сыпалась кирпичом битым сарайка большая, времен советских. Строить, значит, будем. Приставят нас к делу за еду и крышу над головой, а под расчет вломят крепко, чтоб бежали не оглядываясь. Знакомая ситуация.

– Не буду работать, не заставите, – просипел один бродяга. – Все равно изловчусь, убегу.

– Зачем так напрягаться, иди куда хочешь. Прямо сейчас, – предложил с подковыркой охранник с обрезом. – Никто тебе слова не скажет.

Огляделся сиплый и пошел наискосок вниз, к асфальту на дороге. Что за место, я не понял? До дороги метров полста, а кирпич не разокрали. Странно это.

Бродягу с места дернуло метра на три в сторону и в воздухе крутануло. Полетели во все стороны брызги, и вспомнил я опять темное пятно на асфальте. Разделило оно мою жизнь на «до» и «после». И улыбнулся я радостно, потому что опять цель увидел. Этих ребяток следовало убить.

– Этот спятил совсем. В расход? – спросил автоматчик у хозяина обреза.

– Нет. Йога недоволен будет, если мало работников приведем, – ответил тот. – Строй их, налей по пятьдесят грамм, сала дай с хлебом, и пойдем. К вечеру сдадим их, сами выпьем.

– Становись! Мира!! – заорал автоматчик голосом раненого в задницу пацифиста.