Джон Френч - Ариман:Изгнанник
Пол пещеры был черным и гладким, словно полированное стекло. Ариман заметил, как по нему заскользили отражения, стоило только шагнуть вперед. Вся луна представляла собой черную кристаллическую сферу, зависшую посреди космоса, ее поверхность была чистой и ровной, не считая круглого проема шириною в километр. Шаттл приземлился как раз туда, и снижался потом более часа. По крайней мере для Аримана это показалось часом. Колдун был не настолько наивным, чтобы думать, будто такие понятия, как время, были здесь абсолютными.
Он двинулся вперед, его шаги загремели по черному кристаллу. Спустя пару мгновений шаттл растворился в тумане. В слабом свечении проступили новые очертания. Ариман заметил стены из того же черного стекла, что и поверхность, по которой он шел. Из тумана появились белые каменные статуи. У некоторых, словно в приветствии, были подняты руки, другие выглядели до крайности удивленными. Одна как будто плакала. На него взирали высеченные в камне глаза, и казалось, словно они неотрывно следят за ним. Поток варпа был здесь таким сильным, что колдун уже не понимал, видит ли это своими глазами или же разумом.
«Я — паломник, — понял он. — Как древние поднимались по ступеням Парнаса, так и я пришел сюда, надеясь на откровение».
— История движется по кругу, — сказал однажды Магнус Красный. — На самом деле ничто не умирает. Символы древности меняются и перерождаются, открываются новые пути, которые уже давным-давно проторены.
Через некоторое время Ариман догадался, что попал в туннель. Когда он в очередной раз увидел стены, те оказались ближе, суживаясь к какой-то затерянной в тумане точке. И еще он был не один.
Колдун увидел первого из них, когда посмотрел в просвет, возникший в тумане. Фигура двигалась по потолку. У нее были тонкие конечности, суставы ног вывернуты наизнанку, как у птицы. Кожу между пластинами сапфировой брони покрывали наполовину сформировавшиеся перья. Существо держало алебарду с начищенным до серебристого блеска лезвием.
Ариман почувствовал, как его рука непроизвольно опустилась на рукоять меча. Существо остановилось и наклонило голову, пристально посмотрев на него. На лице заблестели фасетчатые сине-зеленые глаза. Оно не шевелилось, и через секунду Азек убрал руку с меча и пошел дальше. По пути Ариман заметил и других: высокие существа со шлемами в форме длинных птичьих клювов; согбенные фигуры, закутанные в желтые одеяния; приземистые многорукие создания в серебряной чешуйчатой броне. Некоторые плелись за ним в сумраке, двигаясь по стенам, полу или потолку. К нему никто не приближался, не пытался заговорить. Ариман шел словно много дней, не зная, близко ли уже от цели. Все это время его обдували ветры варпа, принося запах сухого песка и молний.
Наконец, когда Ариман уже стал задаваться вопросом, не движется ли по вечному кругу, он сделал шаг, и туман рассеялся. Азек моргнул. Он стоял у основания сферического зала, в котором мог бы поместиться боевой титан. Свет был резким и ослепительно-ярким, хотя у него не было конкретного источника, казалось, он исходил отовсюду. Черные стены зала были безликие и зеркально гладкие, но в них ничего не отражалось. Ариман не заметил дверей, а когда повернулся, не увидел входа, через который он вошел. Варп оставался совершенно спокойным. Из-за этого рука колдуна вновь легла на меч.
+ В этом нет нужды, + голос наполнил разум Аримана. Он почувствовал в послании нотки медоточивости, уверенность и веселье. Ариман не убрал руку с оружия.
+ Я ищу ответы, + волна звука накатила на него, заставив плоть под доспехами задрожать. Он слышал, как его собственный голос слабеющими отрывками повторяет те же слова.
— Ответы на вопросы…
— На вопросы…
— Вопросы…
+ Конечно, + произнес голос у него в голове. Позади Аримана ощущалось нечто чуждое, не присутствие, а скорее наоборот, отсутствие в разуме, словно тень, которую отбрасывает что-то, чего он не в силах увидеть. Колдун обернулся, сжимая меч в руке, символы на его лезвии полыхнули огнем. Свечение рассеялось, отразившись от черных зеркальных стен.
Меч накалился, боль спиралью вскружилась от руки к голове. Ариман вскрикнул и выпустил рукоять.
+ Я сказал, в этом нет нужды, + повторил оракул.
— Мне это совсем не нравится, — заметил Тидиас. Астреос проследил за взглядом брата на пикт-экраны. Тидиас и Кадин присоединились к нему на мостике, ожидая возвращения Аримана с черной луны.
— Нет, — согласился Кадин. — Выглядит пренеприятно.
Астреос нахмурился, всматриваясь в экраны. Заполнявшие пустоту облака газа истончились и потемнели, цвет изменился с бледно-синего на небесно-зеленый. Библиарий отвернулся. Голова болела с тех самых пор, как они прибыли в этом место, чем бы оно ни было. От взгляда на экран боль за глазами только усилилась.
— С тобой все в порядке, брат? — спросил Тидиас. Астреос кивнул, но рискнул еще раз бросить взгляд на экраны. Газовые облака стали теперь настолько плотными, что он не мог различить планет и звезд. Что-то казалось в корне неправильным.
— Госпожа, — позвал библиарий и услышал сухость в собственном голосе. — Госпожа Кармента.
Длинная пауза наполнилась шумом статики, а затем на мостике протрещал голос Карменты.
— Да, Астреос?
— Ты чувствуешь изменения в пустоте?
— Да, но мои сенсоры… — ее голос стих. — Работают не вполне удовлетворительно. Я собираюсь подвести нас ближе к луне.
Астреос кивнул. У библиария кружилась голова, он чувствовал себя так, будто его сейчас стошнит. Корабль завибрировал, и картинка на экранах начала медленно смещаться, когда «Дитя Титана» двинулся на сближение с луной.
— Смотри, — сказал Кадин. Астреос посмотрел, и боль в голове перекинулась и на шею.
Облака клубились в пустоте, уплотняясь болезненно-зелеными завихрениями. Неестественно зеленые молнии озаряли их изнутри и вспыхивали на поверхности. Астреосу казалось, будто кто-то пытается пробить кулаком ему затылок. Боль в голове вырвалась резким вскриком. Он увидел очертания, движущиеся под пологом облаков. Они становились все крупнее, но затем растворились, словно рыба, подплывающая ближе к поверхности, только чтобы вновь скрыться на глубине. Колени Астреоса подкосились, и он рухнул на палубу. Библиарий ничего не слышал. Перед глазами плясали огоньки. Крик в голове становился все выше и громче. Астреос попытался оградиться от него, но тот становился сильнее с каждой секундой. Он почувствовал, как кто-то поднимает его обратно на ноги.
— Я слышу их, — Астреос услышал собственный голос. — Они зовут. Они пришли за нами.
Оракул завис перед Ариманом, разведя руки в стороны, ладонями кверху. Он был облачен в доспехи, которые когда-то принадлежали космическому десантнику, но давным-давно стали чем-то иным. Броня была текучей, словно ртуть. Ариман видел в ее подергивающейся поверхности отражения несуществующих здесь вещей: закутанные фигуры, умирающие солнца, тянущиеся руки. Вокруг оракула трепетали многослойные одеяния, постоянно меняя свой цвет. Гладкий бронзовый шлем, без щелей для глаз, рта и носа, полностью закрывал его лицо. Вокруг оракула, словно планеты вокруг солнца, парили небольшие белые и синие сферы. Ариман пристальнее посмотрел на одну из сфер и увидел, как в ответ на него взирает синяя радужка и черный зрачок глаза.
+ Ты нашел его? Ты понял его? + произнес оракул. Мысленный голос был спокойным и не расцвеченным эмоциями, он казался почти музыкальным. Ариман покачал головой, не понимая сути вопросов и задаваясь вопросом, должен ли.
— Это ты, Менкаура? — спросил Ариман, осмотрев серебристое тело оракула. Он чувствовал, как в его мыслях кружатся психические ощущения оракула. Было бы проще общаться мысленно, но что-то заставило его отказаться от подобного контакта с существом.
Оракул кивнул.
— Утекло много воды, — сказал Ариман.
+ С тех пор, как мы видели друг друга? После изгнания? + Ариман вспомнил молодого воина с заостренными чертами лица в одеянии новиата Корвидов, затем эпистолярия Тысячи Сынов в змеином шлеме, а после — сгорбленную фигуру, читающую книгу в свете девяти солнц Планеты Колдунов. На секунду он заметил, как лицо из воспоминаний отразилось на серебряной поверхности доспехов Менкауры. + Неужели я так сильно изменился? + спросил оракул.
— Ты изменился.
+ Это с какой стороны посмотреть. +
— У меня есть вопросы.
+ А у кого их нет? + оракул обернулся, будто посмотрев в другую сторону своим незрячим лицом, парящие вокруг него глаза одновременно уставились на Аримана. + Конечно, тебе придется уплатить цену. Подношение. +
Ариман промолчал. Менкаура, Оракул Многих Очей — за время изгнания ему приходилось пару раз слышать это имя, которое срывалось с уст колдунов и бормотали те, кого коснулись демоны. Он всегда удивлялся и опасался того, был ли Менкаура, о котором ходили слухи, его бывшим братом. Теперь Азек знал, что парившее перед ним существо уже не было его братом, не в истинном смысле — он стал кем-то большим, чем просто смертным, превратившись в нечто, чего в первую очередь следовало опасаться, а только затем уже доверять. «Я мог избрать такой путь, — подумал он. — У меня была возможность раскинуть свой разум во времени, видеть все, даже то, чего еще не случилось. Я мог продать себя за подобные знания».
