Виктор Косенков - Моя война
Я же испытала острое чувство дежа-вю. И несколько раз даже выглянула в окно, чтобы удостовериться: за окном Джайпур, а никак не Дели.
— Что вы будете искать, госпожа? — спросила Аиша, когда я начала разбирать свою сумку.
— Для начала, милая, хорошего информатора. Есть такая разновидность живых существ — информаторы. Поскольку нет оружия легальнее, чем информация, им пользуются все, но так как нет оружия смертоноснее, то продают его немногие. Именно эти люди нам сейчас и понадобятся. Правда, это занятие не из легких.
— Почему, госпожа?
— Потому что люди, торгующие информацией, сильно рискуют. С одной стороны, товар пользуется популярностью и вопрос финансирования у них не стоит слишком остро. Но с другой стороны, это тот самый случай, когда деньги — не панацея. Знаешь такой миф, что все можно сделать за деньги?
Аиша кивнула.
— Так вот, это всего лишь сказка. Невозможно чувствовать себя защищенным просто потому, что у тебя много денег. В любом случае, чтобы выжить, приходится сильно напрягаться. Поэтому истории о том, что богатый человек защищен и беззаботен только потому, что у него много денег и он в состоянии купить любую охрану, любую крепость, — мифы. Когда тебя кто-то действительно хочет убить, толщина твоего кошелька не имеет значения. Все равно придется сильно постараться, чтобы избежать неприятностей.
— Ясно, госпожа.
— Так что информаторы — люди очень скрытные и осторожные. Хотя далеко не бедные. Трудный контингент, но именно он нам и нужен. Знаешь что-нибудь по этому поводу?
— Очень мало, госпожа. Я сделаю все, чтобы вам помочь. Для этого мне надо сходить в несколько мест, если вы меня отпустите. К сожалению, там нет телефонной связи, госпожа.
— Иди, — легко согласилась я. — Только запомни одно: мне нужен нелегальный информатор.
— Да, госпожа, — и Аиша исчезла за дверью.
— Ну, вот и отлично, — сказала я в закрытую дверь. — Я тоже прогуляюсь.
Несмотря на вечернее время, было жарко. Когда я вышла на улицу, показалось, что на все мои чувства совершается массированная атака. В глаза ударили яркие закатные краски пополам с пылью, я перестала слышать что-либо, кроме гомона толпы, криков и ругани уличных торговцев. В ноздри плотно забился запах чужого пота, жарящейся еды, благовоний и все это с легким налетом разложения, еще не мерзким, а наоборот, влекущим, сладковатым. Все мое тело словно обвернули горячим мокрым полотенцем. Отель располагался на Лакшминагаре, неподалеку от реки, воздух был сырым и тяжелым.
Вокруг меня плясали мальчишки. Горящие глаза на худых лицах, неловкая, но бурная жестикуляция, речь на уровне крика. Сурового вида швейцар двинулся от дверей отеля, чтобы отогнать попрошаек, но я остановила его. На этот случай лучше потратить несколько горстей мелочи.
— Как дойти до Говинд-Марг? — спросила я, позвенев в кулаке монетами.
Это было ошибкой, потому что заголосили все сразу. Пришлось прикрикнуть на всех, ткнуть в одного парнишку и повторить вопрос.
Вполне может быть, что вопроса на английском мальчик не понял, но название знал, потому бойко стал сыпать названиями улиц, которые я воспринимала на слух с большим трудом.
— Эти мерзавцы ничего путного вам не скажут! — перекрыл уличный гомон мощный бас. — А эти оборванцы самые бестолковые из наиболее бестолковых. Брысь, маленькие негодяи!
Через море детских голов продвигался толстый индиец в красной чалме и удивительно расписанном наряде. Надо отметить, что Джайпур в этой части города отличался редкостным смешением стилей и обычаев, особенно в вопросах, касающихся одежды. Можно было увидеть женщин, с головы до ног закутанных в паранджу, в традиционных индийских сари, мелькали девушки, одетые откровенно и очень современно. Мужчины тоже отличались оригинальностью нарядов. Классические костюмы сочетались с разноцветными чалмами, мешковатые разноцветные шаровары — с черными легкими куртками “HiTech”. В окружающем пространстве царила эклектика. Отель “Комфорт” и небогатые домишки из пластиковых панелей под дерево. Ишаки мирно что-то жевали рядом с автомобилями различных моделей и возрастов.
— Пошли прочь! — басил индус, размахивая руками.
Подзатыльников, впрочем, не раздавал, пугал.
— Вам нужно такси, сестра, — обратился он ко мне. — Такой красивой женщине нет нужды ехать общественным транспортом. А из всех достойных таксистов в этом квартале я — самый достойный, можете мне верить, сестра. Вот, можете спросить у моих коллег.
Он повернулся к группке разномастно одетых мужчин, равнодушно смотревших на происходящее с другой стороны улицы, и проревел:
— Эй! Ведь так?!
При этом его лицо приобрело настолько грозное выражение, что предполагаемые таксисты неожиданно резво ускакали в разные стороны. Кто-то юркнул в свой автомобиль, кто-то просто слинял за угол. Авторитет пузатого индуса, по всей видимости, был огромен.
— Вот видите, сестра! — торжествующе повернулся он ко мне. — Старого большого Хатхи Бихари уважает весь Джайпур! Лучшего такси вам не сыскать от Садала до Лакшминарайпури.
— Знаешь, где находится Говинд-Марг?
— Великий Брахма, сестра, ну кто же в Джайпуре не знает, где находится Говинд-Марг?! — Хатхи всплеснул своими огромными руками, подобравшаяся поближе детвора снова прыснула в стороны. — Только разве что эти несносные тараканы, которые прыгают вокруг нас, как блохи! Пошли прочь!!!
— Отлично! Такси так такси. Где твой экипаж?
— Экипаж? — удивился толстяк. — Я сам свой экипаж. Хатхи Бихари способен один управлять автомобилем и даже не одним.
— Я имела в виду твою машину.
— А-а… Это там, — Хатхи махнул рукой. —Я сейчас подгоню.
Вскоре я уже ехала в огромном и неповоротливом “Линкольне” неизвестно какого года выпуска. Автомобиль был длинный и весь словно состоял из квадратов. Квадратные фары, квадратная панель управления. Круглый руль смотрелся на этом фоне чужеродным элементом. Однако, несмотря на свой старческий возраст, машина почти бесшумно и довольно ловко лавировала на перегруженных улицах Джайпура. Хатхи Бихари крутил руль, ругался с другими водителями, используя исключительно язык сравнений, отирал пот с лица огромным желтым платком и периодически обращал мое внимание на различные достопримечательности города. Получалось довольно странно, вроде:
— Ты мне не гуди, обезьяна за рулем ездит лучше, чем ты! Вислоухий осел! Блохастый увалень, немытая башка, куда ты лезешь?! Жара… А справа, сестра, находится здание секретариата, самое старое в Джайпуре. Его не коснулся большой пожар, что был десять лет назад, когда сгорела едва ли не половина города… А ты еще в утробе угорел, крокодил плешивый! Ты не видишь, я еду в этом ряду?!
Иногда, на особенно легких участках дороги, с ним даже можно было вести осмысленный диалог. Так я узнала кое-что о последних событиях в Джайпуре. Многое из сказанного не несло для меня смысловой нагрузки, но некоторые вещи могли быть полезны.
— В городе сейчас неспокойно, — поведал мне Хатхи. — Совсем неспокойно, сестра. Сейчас тут проводится фестиваль. Я не лезу в эти дела, сестра, но этот фестиваль… Ох, лучше бы его не было совсем! Каждые три года Джайпур превращается в подобие кипящего котла. Все время что-то происходит, взрывается, падает. Тот самый большой пожар начался как раз после такого фестиваля.
— А что за фестиваль?
— Каждые три года такой, сестра. Я уж и не знаю, почему его всегда заносит в Джайпур.
— А какая тема у фестиваля?
— Международная мода.
— А чего же тут страшного?
— Наверное, ничего, сестра. Я не интересуюсь ничем таким. Просто на неделю город превращается в котел. Трудно ездить. Так много людей. Так много машин. И везде плакаты, плакаты…
Хатхи ткнул пальцем в яркий, красно-желтый плакат на стене. С голограммы скалился клоун, высовывающийся из двустворчатой золотой арки Мак-доналдс. Кивками головы и взмахами рук Рональд, так, кажется, звали излюбленного персонажа корпорации, зазывал внутрь. Внизу плаката горела надпись “McDonalds in I minute”. Голограмма была выполнена паршиво, движения клоуна были резкими, угловато-дергаными.
— Везде эти клоуны. Хуже обезьян! Потом эти бесплатные образцы. Зачем мне бесплатные образцы? Одежда эта… Пусть это носит ваша жена, говорят. Да я удавлюсь, но ее в это не выряжу! Дочке в школе все мозги прожужжали. Мода, мода! Она мне скандал устроила, представляете, сестра?! Говорит: хочу быть как все. Я ей: что ты, дорогая, ты и есть, как все, посмотри вокруг. Все дети так одеты! А она мне: сари — это не модно, так во всем мире не ходят! А что мне до того, как ходят во всем мире?! Я не во всем мире живу, я, слава богам, живу в Джайпуре, и нечего сюда всякую гадость тащить. Нет, с одной стороны, я, конечно, понимаю, что во всем мире модно… Понимаю. Но какой смысл от этой моды? Ну, наденет она эти три веревочки на себя. ' И что? Позорище! Солнечный ожег гарантирован. Я не знаю, наверное, в городах, где зонтики эти атмосферные установлены, можно хоть голым ходить. А тут Индия! Здесь солнце шуток не любит! Мне дети нужны, а не уродцы поджаренные. Так нет, не слушают. Говорят, мол, не понимаешь ничего, стоишь на пути у процессов. Каких процессов? Зачем это все? И главное, город, как котел. Все с ума по-сходили. Музыка… Куда ты прешь, дохлая лошадь!? Куда несет тебя, крокодил криволапый?
