Андрей Быстров - Лезвие вечности
– Тебе смешно, – проворчал Борис. – Да ничего они не вымогают. Просто поцапался с ребятами, обещали голову отвинтить. Думаю, за две недели уляжется.
– Понял, не дурак, – хохотнул Мезенцев. – Был бы дурак, не понял бы. Ладно, устраивайся, жертва мафии. Консервы и макароны на кухне, кассеты в нижнем ящике, компьютер знаешь где. Но без продыху не играй, волосы вылезут. Деньги-то есть у тебя или голый удрал?
– Ни копья. А с работы меня, наверное, уже за прогул выгнали. Да и боюсь я там появляться, подкараулят. Мезенцев вытащил из кармана сотенную бумажку.
– Больше не дам, самому на девушек не хватит. Живи, экономь, как Кот Матроскин. Держи. – Он бросил Борису ключи, тот поймал их на лету. – И желательно разборок в моей квартире не устраивать. Или хоть чистоту соблюдай, будут трупы – аккуратненько расчлени, в мешок и в мусоропровод.
– Постараюсь.
– А теперь – извини, старичок, пора. – Мезенцев подхватил чемодан. – Не падай духом!
Он ушел. Борис, вытянувшись на кровати, закрыл глаза.
31
Конфискованный у охранника пистолет с остававшимися еще четырьмя патронами Градов положил в ящик стола. Усевшись перед компьютером, Борис задумался.
Конечно, долго находиться в квартире Мезенцева нельзя. У подручных Бека записная книжка Бориса, хотя телефона Андрея в ней нет (Градов и так его прекрасно помнил), они пройдут по цепочке связей. Единственный шанс на спасение – секретный файл. Если Борису удастся определить, за чем охотятся мафиози, он, возможно, сумеет что-то им противопоставить, хотя бы выберется из кромешной тьмы. Информация – великая сила, если ею правильно воспользоваться.
Но для этого нужно узнать, кому ранее принадлежал купленный Борисом компьютер. Просматривая в день покупки содержимое удаляемых с винчестера файлов, Борис не обнаружил и намека наличность предыдущего владельца, кроме того что владелец, несомненно, занимался научной работой. Теперь Градов надеялся на дискеты. Они были пустыми, но не новыми – на бумажных наклейках виднелись какие-то пометки вроде «XX» или «стр. 12». Следовательно, на дискетах были какие-то записи, потом удаленные. Если дискеты не форматировались, оставалась надежда на то, что информацию удастся восстановить.
Борис включил компьютер и вызвал программу восстановления. Первые три дискеты – ничего. Четвертая дискета… Ага, есть… И прогноз обнадеживающий. Борис надавил ENTER. Увы… Перед ним возник лес непонятных формул. Пятая дискета. То же самое. Шестая…
На экране появился текст на английском языке. В правом верхнем углу стоял адрес, написанный не так, как было принято в России до недавних времен, – страна, потом город и напоследок улица, дом, квартира, – а наоборот, исконно по-британски. «Профессору Олегу А. Калужскому».
Борис впился взглядом в монитор. Английский он знал прилично, так что без труда прочел написанное.
«Уважаемый сэр!
Посылаю Вам эту дискету с оказией, так как не хотелось бы в связи с затрагиваемыми вопросами прибегать к электронной почте. Здесь, не обессудьте, коллега, я выскажу Вам свои возражения (продолжая наш принципиальный спор), возникшие после ознакомления с Вашей статьей…»
Дальше шли узкоспециальные термины, которых Борис не знал. Он прокрутил файл до конца. «Искренне Ваш профессор Джон Миллз».
Вполне логично было предположить, что Олег А. Калужский, адресат письма, и есть владелец компьютера. Не слишком понятно, зачем профессор Миллз указал его координаты в дискете – может быть, в высоконаучных кругах принято так оформлять переписку? Или для человека, везшего дискету с оказией? Так или иначе, с Калужским следует повидаться, и как можно скорее.
Борис выключил компьютер. Брать ли с собой пистолет? Не исключено, что с ним заметут в милицию – минус; возможно, спасет жизнь – плюс. Плюс явно перевешивает. Взять.
Дом Калужского Борис нашел довольно быстро, но на его настойчивые звонки никто не отзывался. Наконец приоткрылась на цепочке дверь соседней квартиры, и надтреснутый голос осведомился:
– Вы к Антону, молодой человек?
Борис обернулся к пожилой женщине.
– Я к профессору Калужскому.
– Разве вы ничего не знаете?
– А что я должен знать?
– Убили профессора.
Борис похолодел. Профессор Калужский убит. Конечно, Борис не был уверен, что Калужский – хозяин компьютера и автор защищенного файла, ведь дискета Джона Миллза могла попасть и к кому-то другому. Допустим, Калужский отдал ее кому-то из коллег, тот еще кому-то… Пока она не дошла до владельца украденного компьютера. Но Калужский – единственная ниточка. Покойный Калужский… Стоп! Соседка упомянула какого-то Антона, а Калужского звали Олегом.
– Какое несчастье, – пробормотал Борис. – Как это случилось?
– Убили, да еще и ограбили. Шпана. Из квартиры все вынесли.
Все… Может быть, и компьютер – но уточнять неразумно.
– А кто это Антон?
– Сын Олега Андреевича. – Во взгляде старушки промелькнуло подозрение.
– Видите ли, – перешел в наступление Борис, – я ведь не был знаком с профессором лично, тем более с его сыном. Я приехал из Новосибирского академгородка всего на один день, и меня просили передать профессору вот это. – Он продемонстрировал дискету. – Здесь записаны очень важные научные сведения, для института…
– Тогда почему бы вам не отнести эту штуку прямо в институт? – спросила въедливая старушка.
– Послушайте… – Борис начинал терять терпение. – Я объясняю вам: тут особо важные данные. Секретные, понятно? Дискету нельзя отдавать кому попало, только в надлежащие руки, а в институте я ни с кем не знаком.
Профессора Калужского нет… Вот я и подумал… Сколько лет его сыну?
– Он студент.
– Того же института?
– Не знаю, не знаю, – проворчала соседка.
– И все-таки я хотел бы поговорить с ним. Вдруг он подскажет, к кому в институте обратиться. Старушка смягчилась.
– Антон на даче. Заходил он ко мне после похорон, плакал. Не могу, говорит, оставаться в квартире, где отца убили.
– Да, – посочувствовал Борис. – А как проехать на дачу профессора, вам, конечно, не известно?
– Адрес не скажу, а как проехать – нарисую. Олег Андреевич, Царство ему Небесное, хорошо ко мне относился, на дачу часто приглашал. Грелась я там на солнышке. – Старушка сняла дверную цепочку.-Да вы проходите…
Борис шагнул в прихожую.
32
Уцелевший громила со здоровенной шишкой на голове понуро стоял перед разгневанным Беком.
– С мертвых спросу нет, – орал Генрих Рудольфович, – а с тебя спрошу по полной программе! Как же с тобой, шкафом эдаким, хиляк недоделанный справился?!
– Так это, Генрих Рудольфович… Кто ж его знал, что он током…
– Надо было знать! За что я тебе деньги плачу, Виктор-победитель? Пшел вон! Потом подумаю, что с тобой делать.
Выгнав проштрафившегося охранника, Бек велел зайти дожидавшемуся в соседней комнате человеку, которого Градов именовал Котом. Как ни странно, фамилия Кота была Котов.
– Садись, Игорь, – проговорил Бек с ласковыми нотками в голосе, явно не сулившими добра. – Расскажи-ка еще раз, как оно было.
– Как только я услышал стрельбу, Генрих Рудольфович, сразу схватил пистолет и бросился на помощь охране. Нападавших не сумел сосчитать – восемь, может десять… Я стрелял, и в меня стреляли… В моей комнате – их пуля в потолке… Снизу стреляли…
После ухода Бориса Котов сделал все, чтобы подтвердить свою версию событий. Он четырежды выпалил из своего пистолета (к которому при грохоте настоящей перестрелки не посмел и прикоснуться, у безоружного больше шансов на пощаду), устроил в кабинете образцовый разгром и выбил стекла. Ведь, если Бек поймет, что Котов струсил и безропотно отдал дискету, будущее Игоря Николаевича – в канализационном люке с пером в сердце… Безусловно, Котов шел на риск. Когда Градова поймают – а его непременно поймают, – он может выложить Беку правду, и не известно, кому поверит Генрих Рудольфович. Но приходилось выбирать между гарантированной смертью и возможностью выкрутиться. А там… Глядишь, Градова убьют раньше, чем он раскроет рот.
– Я отступил в кабинет… Тут ворвались двое в масках, с пистолетами… У меня оружие выбили… Между ними – Градов. Дом, говорит, окружен. Помнишь, говорит, я твоего шефа предупреждал, чтобы со мной не связываться… Где, спрашивает, дискета? Я отвечаю, режьте меня, не скажу. А дискета-то вот она, на виду лежит. Они ее проверили. Усадили меня в кресло, дали по затылку. Как только в себя пришел – позвонил ребятам, дуйте, мол, скорее к дому Градова (вот здесь Котов не солгал. Как ему ни хотелось, чтобы Градова поймали попозже, выхода у него не было, ведь Виктор очнулся раньше). Вряд ли, думаю, он домой заявится, да чем черт не шутит… И точно, был он там, да только опоздали ребята. Одежду его нашли всю в крови, у подъезда моя машина стояла.
