Николай Раков - Волки пустыни
Он удачно выбрал правильное направление так, что электронному поводырю, находящемуся у него в желудке, не пришлось вмешиваться. Машины оставались на месте. Экипажи наблюдали за удаляющимся животным, ожидая возможного появления новых отметок на экранах, и они не замедлили появиться.
На перехват, примерно в двух километрах справа и слева за обманкой, вдогонку устремились две быстрые цели.
С этой точки диверсантам нужно было сворачивать так, чтобы зверь уводил преследователей в сторону от нужного песчанкам курса.
Оставался последний рывок, и, чтобы побыстрее дойти, Шаман решил изменить маскировку и, включив голограф, прибавил скорость. Со стороны могло показаться, что еще один шестиколесник, выскочив из засады, рванулся в преследование цели, пытаясь отрезать ей путь по одному из флангов.
Приказ «делай, как я», был отдан несколько часов назад, перед началом движения, и Колдун долго не раздумывал. Его песчанка в секунду превратилась в вездеход гаюнов и тоже начала набирать скорость. Но как быстро ни поменял маскировку Колдун, на этот раз противник оказался быстрее и хитрее. Из-за ближайшего бархана выскочила бронированная машина охотников, но не погналась следом, а только чуть довернула ствол пушки в сторону удаляющейся песчанки Шамана.
— Быстро же вы учитесь, — процедил сквозь зубы инженер, когда две выпущенные им противотанковые ракеты уже пробили корму вражеской машины и взорвались внутри. Боезапас вражеской машины сдетонировал. Песчанку швырнуло на бархан, по фонарю и корпусу застучали осколки.
— Нельзя ли поаккуратней, — недовольно проговорил Самум, вытирая с лица кровь.
— Претензии к ним, — Колдун кивнул на развороченный, потерявший форму броневик, — или ко мне? — При этом со злостью надавил на стартер заглохшего двигателя и, когда он завелся, приподнял машину со склона бархана.
— К тебе ближе, — пробурчал Самум, занятый рассеченной бровью.
— Плохо то, что я их принимаю при включенном голографе, а наш вырубился.
— Счастлив тот, кто доволен наличием, — парировал Самум. — Давай пока за командиром, а там видно будет.
Песчанка от резкого набора скорости вильнула, но опытная рука водителя выровняла машину, и она устремилась вдогонку за идущим впереди вездеходом.
— Сколько усилий, а пройти по-тихому не удалось, — проговорил Колдун, держа курс и временами поглядывая на приборы, боясь найти в их показаниях последствия хорошей встряски, полученной от взрыва.
— А я не могу сообразить, как они раскололи голограмму?
— Следы, — односложно ответил инженер.
— Какие следы?
— Они находились очень близко. Когда Шаман проехал мимо, все было натурально, но песчанка не оставляет следов протектора. Кто-то оказался очень наблюдательным. И еще звук двигателя, он не похож на рев вездехода. Если голограмма далеко, то все нормально, а если противник рядом, то, как видишь, не получается.
— Да. У Шамана шестое чувство. Если бы мы ползли, как раньше, он бы нас расстрелял, — как будто самому себе проговорил психолог.
— Заканчивай философствовать. У нас за кормой еще один умник образовался, — зло процедил Колдун, увеличивая скорость и резко бросая машину в сторону.
Выпущенная преследователями очередь, поднимая фонтаны песка, прошла в двух метрах от правого борта.
Психолог быстро перебрался назад и сел за пушечную турель.
— Ты посмотри какие умные, — кричал он Колдуну между пушечными очередями, держа преследователей на расстоянии. — Наверно, получили приказ не реагировать на показания приборов, а начинать движение только тогда, когда мы будем в прямой зрительной видимости.
— Бросай пушку, — процедил сквозь зубы инженер, швыряя машину из стороны в сторону. — С этими я сам разберусь. Если через пять минут не найдем, где укрыться, или не остановимся, то нас, как зайцев, накроют с воздуха.
Самум все понял и, перебравшись на командирское сиденье, поставил между ног трубу ПЗPK, при этом неотрывно вглядываясь в экран воздушного наблюдения.
Охотники в преследующей машине почувствовали себя в безопасности и стали медленно, но неуклонно сокращать расстояние.
Скоростная песчанка легко могла оторваться от преследования, но Колдун умышленно не торопился. Когда расстояние сократилось до пятисот метров, он нажал кнопку на пульте. В шлейф пыли, оставляемый вездеходом, упала активированная песчаная мина, сразу же провалившаяся в песок.
— Прощайте, уроды, — напутствовал преследователей Колдун, увеличивая скорость. Выдерживая в течение нескольких секунд движение по прямой и рискуя получить снаряд в машину, он вел тем же курсом и вездеход охотников.
Барханы кончились, впереди лежала ровная как стол, простирающаяся до самого горизонта песчаная поверхность. В оптику было прекрасно видно, как вездеход гаюнов вошел в зыбучку на скорости в девяносто километров в час. В глазах стороннего наблюдателя это выглядело как киноэффект, как фокус. Была машина, а на следующем кадре ее уже нет.
Инженер удовлетворенно хмыкнул.
— Не стоило так увлекаться, мальчики, — с опозданием пожурил он уже не существующих преследователей.
— Доверни вправо, — донесся до него голос Самума.
Руки автоматически выполнили нужное движение. Машина резко вильнула, и Колдун тут же услышал хлопок старта ракеты ПЗРК.
Метрах в тридцати от песчанки вырос пылевой куст, от взрыва ушедшей в песок ракеты воздух-земля.
— Нужно раньше предупреждать, — ворчливо упрекнул он психолога.
— Извини, был занят, — ответил тот, забрасывая пустую трубу контейнера на заднее сиденье. — Зато над нами теперь никто не летает.
Действительно в небе не было признаков упорядоченного движения, но сверху слева хаотично падали какие-то обломки.
Колдун увеличил скорость, догоняя ушедшую вперед командирскую машину.
— А девчонка была права, — произнес Самум через некоторое время, указывая на темную точку, появившуюся впереди и немного слева по курсу.
— Будет хоть где передохнуть в тенечке, — ответил инженер.
Спустя десять минут обе песчанки стояли перед огромной красно-коричневой скалой, бокам которой были искусственно приданы грани четырехугольной пирамиды, строго сориентированные по сторонам света. С восточной стороны в пирамиду вел чернеющий вход портала, напротив которого на песке на расстоянии почти двухсот метров были разбросаны каменные обломки.
Все выпрыгнули из кабин и остановились у входа.
— У нас есть около двадцати минут на осмотр, — произнес Шаман. — Минут через сорок, максимум через час они замкнут кольцо. К этому времени нам надо уйти. Колдун, крутнись вокруг. Самум, мы идем внутрь. Ты остаешься здесь, — кивнул он Сирене.
Вооружившись фонарями, оба нетраца скрылись в темноте портала, а инженер, прыгнув в кабину, скрылся на песчанке за гранью пирамиды.
Одиночество девушки длилось недолго. Минут через пять машина Колдуна остановилась перед ней, обдав тучей пыли.
— Хорошие манеры ты оставил перед выброской на базе? — спросила она, прокашлявшись, у подошедшего инженера.
— Извини. Просто я решил, что тебе пора попудрить носик. Не дуйся, шучу, — проговорил он, увидев, что девушка обиделась. — Хочешь, кое-что покажу?
— Шаман оставил меня здесь.
— Пошли, охранять тут нечего. Внутри они сами разберутся. Когда мы понадобимся, позовут. — И он потянул ее за руку к песчанке.
Когда машина обогнула вторую грань пирамиды, и девушке открылось то, что хотел показать Колдун, она не удержалась от возгласа.
— Ничего себе, — растягивая слова, воскликнула Сирена. — Кто и чем это мог сделать?
В двадцати метрах от каменной грани стоял шестиколесник гаюнов. Слово «стоял» не совсем подходило к тому, что видели глаза диверсантов. Точнее его положение можно было выразить фразой — лежал на брюхе. Какая-то невообразимо страшная сила нанесла удар сверху по боевой башне машины и утопила ее до половины в корпус. От удара пять из шести колес разлетелись в разные стороны, а наклонная броня лобовой части треснула. Ствол пушки торчал вверх, как носик у чайника. Но еще больше вызывала удивление вторая машина, лежащая метров на пятьдесят дальше в сторону пустыни. Это был легкий открытый вездеход, его корпус был свернут в спираль. Создавалось впечатление, что какой-то гигант взял машину за нос и корму и одним движением повернул свои мощные руки в разные стороны, а потом откинул испорченную игрушку.
— Мне кажется, это то самое, что поможет нам решить все проблемы, если Шаман с Самумом разберутся.
— Ты хочешь сказать, что это сделал, какой-то Шер-Паша?
— Ни минуты в этом не сомневаюсь. Эти уроды, — инженер кивнул в сторону пустыни, — взорвали храм и вызвали на свою голову месть духа или местные шаманы натравили его на них. Результат ты видишь. По крайней мере, у местных мальчишек и девчонок нет оружия, которое могло бы поражать технику гаюнов. А тут, смотри, судя по повреждениям, действовала чисто первобытная сила. Удар. Сворачивание. Так себя ведут созданные искусственно магнитные аномалии в лабораторных условиях. В природной среде только сущности.
