Роман Артемьев - Без образа и подобия
В этой атаке я лишился оставшихся щупальцев и кончика хвоста, а на броне с левой стороны туловища появились три глубоких шрама. Морда превратилась в кровавое месиво – хорошо, что я не нуждаюсь в глазах, иначе бы ослеп. И еще хорошо, прыгаю я низко, – иначе враг давно располосовал бы брюхо. Кажется, он решил покончить со мной как можно скорее, потому что в дальнейших моих воспоминаниях не сохранилось ничего, кроме града молниеносных и очень точных ударов. Последнее, что я помню, – это ощущение дробящихся под ногой вампира ребер и ласковые объятия уже знакомой стены.
Сознание включилось щелчком, как всегда бывает в таких случаях. Особенности проектирования: Малик желал, чтобы его творения сразу вставали в строй. Правда, наш создатель не учел, насколько сложно залечить способные отправить меня в нокаут раны, и влияние болевого шока. Кажется, двигаться я не способен. Посмотрим.
Первая попытка встать, несмотря на отключение болевых рецепторов, закончилась провалом. Сил не хватило. Я рухнул на пол, понимая, что все бессмысленно и, зайдя в комнату, не увижу никого живого. Девушка мертва. Я проиграл. Вцепившись единственным, чудом уцелевшим щупальцем в стену, рывком поднялся, шагнул вперед. Опять упал. Совсем забыл: у меня же нет половины передней лапы. В третий раз поднялся медленно, с трудом, прислонился к стене. И поковылял в сторону пролома. Кажется, я все-таки пробил стенку и выпал в коридоре.
– Господин Максим! – Ко мне бежал один из охранников, Девятый Свиток. Меня всегда удивляло это имя. – Господин Максим, вы живы!
Сил не оставалось. Кицуне подхватил меня с правой стороны и помог сделать несколько оставшихся шагов.
– Максим!
Сначала я не узнал голоса. Просто не поверил. Ну не могла девчонка уцелеть: вампиру достаточно мгновения, чтобы убить слабого лисенка. Тем не менее, вот она, повисла на шее, рыдает. Ее небольшой вес послужил последней каплей, и я тяжело опустился на брюхо. Так и сидели.
Причина, по которой Чистый Родник была еще жива, стояла здесь же: Звенислав. Девчонка все-таки успела его призвать. Мастер города стоял перед моим бывшим противником, задумчиво рассматривая искривившееся в муке лицо. Нападавший висел в воздухе, раскинув руки крестом, вокруг него ощущалось такое скопление силы, что даже нахождение рядом причиняло боль порванной оболочке. Руки у пленника по локоть были отрублены и висели здесь же, время от времени из остатков конечностей вытекали тонкие струйки крови. Кровь тянулась от культей к повисшим в воздухе конечностям, словно живые змейки, но всякий раз останавливалась и заползала обратно в израненное тело. Не знаю, что сделал с врагом Звенислав, но сейчас тот никакого вреда причинить не мог.
Легкое ощущение перехода заставило меня повернуть голову. Появился очередной вампир, из числа подданных Звенислава. Я знал его, птенца Харальда по имени Патрик. Вид у него был потрепанный: разорванная одежда, потеки крови на туловище, правый глаз до сих пор регенерировал. Патрик склонился в низком поклоне.
– Простите, мессир. Я его упустил.
Звенислав кивнул. По его виду не скажешь, о чем он думает на самом деле, но у меня сложилось впечатление, что такого результата старый вампир ждал. Наконец висевший в воздухе пленник дернулся, обмяк, глаза его закатились. Мастер города отвернулся и перевел взгляд на безрадостную картину. Посреди разгромленной комнаты – даже стены треснули, что уж говорить о хрупких вазах и прочих мелочах – стояли два охранника, в растерянности глядя на ревевшую в три ручья младшую госпожу. Чистый Родник по-прежнему не могла оторваться от моей тушки. Даже не обращала внимания на испачкавшееся в крови платье.
– Не реви. От частых слез цвет лица портится.
Всхлипы постепенно начали затихать. «Однако вампир неплохой психолог», – пришла в голову вялая мысль.
Вампир присел рядом с нами и принялся оглядывать мои раны. Посмотреть было на что – обрывки щупальцев вокруг шеи, уцелело одно, которое сейчас и цепляется за что ни попадя. Половины передней лапы нет, равно как и когтей на второй передней, куцый огрызок хвоста бессильно вытянулся вдоль покрытого сетью сочащихся кровью ран туловища. Морды нет, как будто по ней ударили рифленым молотком для отбивки мяса. Качественно так ударили. Да и просто интересное зрелище: вампиру еще не доводилось видеть этой формы. Броня по бокам содрана, из глубоких ран кое-где торчат внутренности.
Непонятно хмыкнув, Звенислав закатал рукав, полоснул когтями по запястью:
– Пей.
К возвращению Ступающей Мягко я чувствовал себя наркоманом, пять минут назад засадившим желанную дозу. Не знаю, что текло в венах у мастера города, но мои раны исцелились буквально на глазах, зато рассудок слегка затуманился. Хотелось бегать, совершать глупости, беспричинно смеяться. К счастью, мне хватило соображения вовремя усилить контроль над нервной системой, и окружающим заметить неадекватное состояние было сложно.
Удалось даже переговорить со Звениславом. В ответ на просьбу не афишировать мое участие в сегодняшней схватке вампир покачал головой:
– Не выйдет. Я не могу убить Брана, – указал он на распятого. – Погибни он в схватке – дело иное, но пленника убивать нельзя. Тогда начнется война, может вмешаться Совет. Мне это невыгодно, по крайней мере сейчас. А Бран все расскажет своему мастеру.
Но я не думаю, что Дитрих станет разглашать подробности. Я заставлю его заплатить, дорого заплатить за сегодняшнее – он долго не посмеет сунуть свой нос в мой город. Если хочешь, представим тебя обычным оборотнем-наемником, старым и опытным. Пусть Бран силен, он второй птенец Дитриха, однако среди волков встречаются равные ему по силе, так что объяснение никого не удивит. Хотя ты достойно сражался.
– Второй? Не хотел бы я встретиться с первым. Пока что.
– Не встретишься, – усмехнулся Звенислав. – Я его убил.
В комнату, как буря, ворвалась глава клана. Окинув быстрым взглядом всех присутствовавших, она резко выдохнула при виде Чистого Родника. Девушка умылась, сменила одежду и сейчас вовсю отдавала указания: требовалось успокоить соседей и оценить ущерб от схватки. Кажется, она сердилась на себя за проявленную слабость. Ступающая Мягко пару секунд постояла, застыв, пристально вглядываясь в девушку, затем ощутимо расслабилась и подошла к нам:
– Спасибо, Звенислав. Спасибо.
– Не меня благодари. Своего охранника. Карл напал на Патрика, в то время как Бран собирался убить твою наследницу. Максим держал Брана почти шесть секунд, прежде чем я вмешался.
Я ожидал, что Ступающая Мягко в очередной раз хлопнется на пол, но она ограничилась низким поклоном. Правда, ее аура очень красноречиво говорила о глубокой благодарности. Она что, начинает считать меня кем-то вроде ангела-хранителя клана? Пускай, лишь бы о своих обязательствах не забывала.
Перед уходом Звенислав поведал интересный слух. Сплетню, можно сказать. Якобы в Москве объявился невидимый убийца, уничтоживший уже нескольких магов, и его никак не могут поймать. На него не действует магия, а описания свидетелей сильно различаются. Магический поиск тоже ничего не дал.
Вполне возможно, это действует один из моих сородичей. Причин любить магов у него нет – скорее, наоборот. С нашей подготовкой поймать его сложно, маги пустоты встречаются редко. То, что я предпочел мстить Малику, не означает, что такой путь выберут все – кое-кто может захотеть уничтожить всех носителей дара. И что мне делать с этим знанием? Как найти собрата в большом городе, я понятия не имею, а привлекать внимание бессмысленными метаниями не стоит. И не обязательно убивает мой сородич: маги тоже неплохо умеют заметать следы.
Поэтому я попросил мастера города сообщить, если про неуловимого убийцу станет известно что-нибудь еще, и отложил знание в дальний уголок памяти. Посмотрим, что можно будет сделать. Скоро вернется Хитрый Нос – вдруг он привезет новости.
Глава 4
В бытность студентом приходилось мне подрабатывать интеллектуальным и, если можно так выразиться, полуинтеллектуальным трудом. Писать рефераты, набивать тексты на компьютере, работать экономистом на полставки и прочая дребедень. Вот чего не доводилось делать – так это торговать: ни в магазине, ни на улице за лотком. Можно сказать, новая жизнь значительно расширила мой кругозор и в этом отношении.
Приняв облик субтильного паренька в белом халате, я застывшей статуей стоял у тележки с мороженым. Подходили детишки, мамы-папы, протягивали деньги, получали взамен товар и сдачу. Зачем? О, это довольно любопытная история.
С приходом весны город оживился. Не только в физическом, но и в магическом плане. Ни с того ни с сего резко выросло количество проколов в нереальность, ошалевшие оборотни дикими выходками пугали магов и обычных людей, колдуны, чувствующие наступление враждебного темной энергетике сезона, торопились закончить свои дела перед отъездом в дальние страны. Как назло, Звенислав уехал в Москву… Впрочем, меня его отъезд радовал по сугубо личным причинам. Харальду приходилось отдуваться за своего отсутствующего родителя.
