Игорь Огай - Уровень атаки
Гиперборей идеально рассчитал время — он ступил на коричневый кафель площадки одновременно с Павлом. И в ответ на его вопросительный взгляд покачал головой:
— Никого.
— Значит, она в квартире.
— Согласен… Не звони! Пропусти меня.
Павел опустил руку и отступил от двери. Простой двери из деревянного каркаса и арголита, обтянутого дешевым дерматином — редкость для центра Москвы по современным меркам. Градобор вышел вперед, замер на секунду. По его телу пробежала волна, как будто марево над асфальтом… Потом еще одна… Еще…
Павел несколько раз моргнул, но резкость настроить не удалось. Фигура гиперборея расплылась, словно вибрирующая струна, и в воздухе разлилось низкочастотное гудение.
— Я-а пе-ервы-ый… — речь его стала напоминать клекот индюка. — Вхо-оди-им бы-ыстро-о…
Движение Павел успел заметить, но вот эффект… Градобор присел и раскрытой ладонью ударил в замок. Такой силы можно было ожидать от кувалды, но не голой руки. Кусок каркаса и обшивки вместе с замком был вырван из полотна и улетел куда-то в глубь квартиры. Рывок, которым гиперборей распахнул дверь, едва не снял ее с петель, хотя в этом уже не было необходимости.
— Впе-ере-ед…
Размытая фигура скользнула в проем. Павел, держа в каждой руке по стволу и чувствуя себя командос из второсортного американского боевика, последовал за ним. В глубине души, несмотря на опасную возможность недооценки противника, он был уверен, что работы ему не достанется. И оказался прав.
— Отпустите!..
Атлантка находилась в позе, которую в иных обстоятельствах можно было бы назвать эротической или, на выбор, фривольной. На четвереньки ей помешало встать лишь кресло, в сиденье которого гиперборей уткнул ее носом, да еще заломленные за спину руки. Легкий халат, наброшенный на голое тело, дополнял впечатление.
— Отпустите, прошу… — она умудрилась взглянуть на Павла. Тот вздохнул и принялся прятать оружие.
Гиперборей перестал вибрировать, но и отпускать не торопился.
— Кто еще в квартире?
— Никого больше нет. Отпустите, вы делаете мне больно…
— Градобор… — позвал Павел.
— Молчи! Где активатор?
Павел открыл рот, но сообразил, что вопрос относится не к нему. Таис закусила губу и сделал попытку освободиться.
— Где? — повторил гиперборей. — Уже приготовила? — он усилил захват.
Атлантка вскрикнула, и из неестественно заломленной кисти со стуком выпал блестящий цилиндр.
— Возьми! — это уже было обращено к Павлу.
Тот подошел и поднял предмет. Никелированный металл, несколько светящихся индикаторов, незнакомый разъем в торце… Размер цилиндра идеально подходил к недавно наложенному, а теперь вновь отколотому куску штукатурки в углу потолка.
— Не дергайся, — посоветовал Градобор и отпустил руки женщины. — Встань. Сбежать тебе не удалось, так что выбор теперь невелик. Либо мы разговариваем здесь, либо на трибунале Ассамблеи.
Таис поднялась, оправила халат, потерла кисти.
— Трибунала не будет, — сказала она. — Вы не успеете. Но поговорить… почему бы и нет, мне теперь все равно. Присаживайтесь.
— Благодарю, — гиперборей снова перешел на официальный тон. Поднял опрокинутый стул, уселся. — Итак, первое: откуда у вас вероятностный процессор?
— Это не имеет значения. И не тот вопрос, ответ на который вам поможет.
Не слишком умная отговорка. Получив такую, Павел настоял бы на ответе, но гиперборей почему-то удовлетворился.
— Допустим. Тогда, второе: куда вы собирались осуществить прокол?
— Домой.
— Что в вашем понимании означает «домой»? В Атлансию?
— Да.
— Канал с этой ветвью контролируется процессором Земного представительства Ассамблеи, и любое побочное включение будет пресечено. Вы это знаете?
— Разумеется, но я не собиралась отправляться в их ветвь. Я хотела попасть домой.
— Миры — сателлиты… — припомнил Павел умное слово.
Градобор метнул на него удивленный взгляд и снова уставился на атлантку.
— Да, — проговорила Таис с вызовом, — мы их сателлиты и, к несчастью, ближайшие конкуренты в вероятностном древе. Мир без права на развитие и самостоятельность… даже без права на существование! Миллиарды людей, у которых нет завтрашнего дня, вас это не ужасает?! — ее голос креп. — Вы создали идеальную структуру для поддержания стабильности в иерархии миров. Вот только эта стабильность ежедневно оплачивается сотнями нуллифицированных ветвей.
— Таков закон Древа Миров, — голой схоластикой гиперборея было не прошибить. — Почти никого из них мы не уничтожаем намеренно.
— Верно! Но вам плевать, что наша культура на тысячелетия древнее ваших! Вам плевать на то, что мы создали мир, о котором вы можете только мечтать! Мы не воюем уже десятки веков, мы чтим каждого нашего гражданина как единственное и уникальное существо во вселенной, мы свободны от алчности, зависти и страха… Мы — совершенство, которого никогда не достигнут ваши стабильные ветви! Почему же ойкумена так жестока?! Почему ветвь, где все равны и счастливы, так невероятна?!
— Потому что вы — утопия, — откликнулся гиперборей, и в голосе его прозвучало мимолетное сочувствие. — Я слышал о многих мирах, подобных вашему. Они все нуллифицировались в первую сотню лет после отделения. Как вы продержались так долго?
— Нашим ученым и воинам удавалось продлевать существование мира столетиями… пока к нам не пробились из родительской ветви. После этого все работы по поддержанию стабильности были прекращены.
— Ясно, — Градобор покивал и посмотрел на Павла. — Вот лишнее доказательство того, что абсолютно правых, как и безоговорочно виноватых не бывает. Они падальщики.
Атлантка сникла, как будто устав от своей обвинительной речи. Пожала плечами.
— Называйте это как хотите. Мы брали жизнь только у миров-мотыльков — тех, кому ойкумена отпустила жалкие десятки лет. Мы дарили им счастливое забвение вместо ужаса прозрения и ожидания конца.
— Что это значит? — Павел нахмурился.
— Это значит, что они научились атаковать малостабильные ветви с близким сроком нуллификации. Провоцировали события, которые ускоряли этот процесс, вызывая перераспределение вероятностей в окололежащих ветвях. Говоря проще, они продлевали себе жизнь за счет других. Оставаясь при этом свободными и счастливыми.
— Я слышал, что для этого им надо было действовать на Земле.
— Необязательно. Можно из любой старшей в иерархии ветви, хотя и не с такой эффективностью. Они, судя по всему, орудовали в родительском мире атлантов, пока те не поймали их за руку. А впрочем… что вы делали на Земле?
Переход прозвучал настолько естественно, что атлантка не успела прикусить язык.
— То же, что и всегда…
— То есть, вели агентурную работу, — немедленно подхватил гиперборей. — Но уже на новом уровне иерархии вероятностей. Сдается мне, Павел, наши атланты не зря волновались. Они прошляпили мощного сателлита, который… Нет, позвольте я угадаю: готовился к атаке как минимум второго уровня — к попытке поменяться с «родителем» местами?
— Да, — обреченно согласилась Таис. — У нас ничего не вышло. Пожалуйста, отпустите меня домой. Мы больше для вас неопасны.
Павел чуть было не выпалил: «Почему?», но Градобор опередил его. И вопрос гиперборея прозвучал совсем иначе:
— Когда?
Ответ Таис едва можно было расслышать.
— Сегодня в половине седьмого по-местному, — прошептала атлантка. — Отпустите меня… Я хочу быть дома, когда это произойдет.
Павел понял. Холодок пробежал у него по спине. Не от сознания близкой гибели какого-то далекого и чужого мира — это все было слишком абстрактно. Но мужество этой женщины, которая до последнего боролась за существование своего дома…
— Градобор, — позвал он.
— Не стоит, — зрачки огромных глаз гиперборея сузились. — Я и сам знаю. Это происходит по сотне раз на день, десятки ветвей нуллифицируются каждый час… А я все равно не могу к этому привыкнуть, когда сталкиваюсь лицом к лицу… И все же, Таис, поймите меня правильно, я должен знать всю комбинацию. Потом я отпущу вас и даже собственноручно настрою процессор. Павел, дай, пожалуйста, активатор.
— Что именно вам нужно?
— Все. Но, чтобы не терять время, я вам помогу. Итак: вы вычислили фактор влияния. Чтобы свалить родительскую ветвь атлантов, вам понадобилось следующее звено в иерархии вероятностей — Земля. Как давно вы внедрились в земное представительство Ассамблеи?
— Год назад. Но не сразу в земное представительство, сначала в Миссию милосердия в Атлансии — это медицинское учреждение. На Землю меня перевели хоть и по протекции, но совершенно легально. Мы посчитали это большой удачей.
— По протекции… — повторил гиперборей. — Чьей?
