Юрий Вольнов - Сталь и песок
— На этот вопрос вам лучше всего ответит он. Все, что касается энергетики, "софта" и генераторов, — это он во всем виноват.
Увернувшись от локтя Черепа, Косяк отступил назад. Попросив официантку принести "…что-нибудь не горящего и не торкающего…" — промочить усохшее от объяснений горло. Так же бесцеремонно рассматривая офицеров, Косяк замечал, что при объявленной генералом свободе офицеры не злоупотребляли выпивкой.
С благодарной улыбкой, приняв от девушки запотевшие стаканы с соком, Косяк протянул не умолкавшему ни на секунду Черепу один, а второй — сосредоточено хмурившемуся над умными выражениями Дыбе. Мигом проглотив содержимое, великан тут же вернул пустую посуду.
— Слышь Дыба, да ты так не напрягайся, — ушибив локоть о слушавшего с открытым ртом водителя, Косяк досадливо поморщился, — куда нам с тобой до яйцеголовика?
— Послушал бы Косяк и ты! Может окромя баб, еще чего-нить хранилось бы в коробочке, — отвлекаясь от беседы умных людей, Дыба раздраженно отмахнулся.
— Ой, Дыб, ты чего? Неужели загонишь свои железяки и купишь себе… ну эти… как их. О… очочки?! Будете вместе с Черепом умно переблескиваться стеклами, а потом, глядишь, у тебя начнут выпадать волосы. Ночью будет не уснуть от радужных сполохов между вашими лысинами!
— Вот дурилка бритая, стремиться нужно к чему-то! А не жрать и любоваться личинками! — Дыба стал задавать вопросы, от которых стало неуютно: — Вот коли не впряглись бы мы в безнадегу с экипажем, чем бы ты стал? Я? Череп?
— Все! Все!.. признаю глубину твоих помыслов. О великий пророк! — Косяк деланно вскинул руки. Казалось еще немного — и он грохнется ниц.
— Обезьяна ты, говорящая, — улыбнулся Дыба, шерстя встопорщенный гребень.
Дергая механика за рукав, Череп отбивался от наседавшего с вопросами офицера:
— Секунду. На вопросы по ходовой и экспериментами над гироскопами вам доложит наш механик, — произнес Череп, выдвигая перед собой спасительную глыбу Дыбы.
С иронией подав стакан недопитого сока, Косяк сочувственно покачал головой:
— Что умненький… тяжко? Умничал, умничал, но никто из умненьких сочку-то не подал? То-та… нужны еще те, кто не такой же умный, а сможет по-простецки помочь.
— Что-то тебя пробрало на философию, — удовлетворенно отдав стакан, вопросительно посмотрел на "простецкого" парня. — С чего это ты такой умный?
Косяк засмеявшись, вернул подошедшей девушке бокал, озорно подмигнул Черепу. Заведя разговор с девушкой о "прекрасной погоде и любимом цвете", шаловливо играя бровью, добивался обворожительной улыбки откровенно затосковавшей труженицы постельного фронта. Мило воркующую парочку, переполненную мыслями об улыбнувшейся "взаимно" удаче, обломил громкий зов Дыбы.
Выдавив слезную влагу, Косяк пообещал вернуться. Закончив сбивающийся поток недавно освоенных слов, осипшим голосом Дыба собирал друзей для беседы уже в тесном кругу.
— Так, давай-ка делать отсюда ноги…, не нравится мне здесь, — спокойно ощупывая диспетчерскую взглядом, Дыба продолжил губами фразу, — такое ощущение, что кто-то рассматривает, как мушку под микроскопом.
— Косяк, хватит лыбиться, — Череп повернулся к расцветшему Косяку, а тот продолжал устраивать морзянку с довольной девицей, — у тебя денег на нее не хватит…
— Какие деньги?! У нас все с ней по-настоящему, — Косяк мечтательно прикрыл глаза, — …у нас ней будет неспокойная ночь, а потом мы…
— А потом я… Нет ты… будешь на очередном промывании, а я буду крушить черепа сутенеров, — Дыба грустно усмехнулся, — …скучно.
— Дыба, ты вот… вообще ни грамма не понимаешь. Какие деньги?! Любовь и деньги не совместимы! — Косяк удивленно уставился на Дыбу. — И вообще. Я никогда с них денег не беру!
Пытаясь донести суровую правду, Дыба сказал:
— Нас из-за тебя пристрелят… Ей твоя "дармовая" любовь не нужна! Они работают!
— Эх, Дыба Дыба… как ты можешь так говорить, у нас с ней все будет по-настоящему.
— Да, точно… как и с прошлой сотней. — Дыба повернулся к Черепу, уже усевшемуся возле проектора и увлеченно рассматривающему выступление со стороны. — Череп, сходи к Лому, долго Косяка еще сдерживать от разврата?
— Ну, а сами че не сходите?
— А ты не увиливай, давай! — забросив девицу, Косяк удрученно повернулся к Черепу, со злорадством улыбнулся. — Ты у нас старший экипажа, вот теперь давай отрабатывай.
— Я!?!
— А кто будет — я, что ли?! Ты же знаешь, я как ляпну — у нас начинаются заморочки, а если я еще за всех ляпать буду — минимум свои пристрелят, — наставительно обхаживая Черепа, поучительно продолжал: — Так, что, готовь воротничок под первый ромбик.
— А почему не Дыба? — бросив спасительный взгляд на скучающею гору, пробормотал Череп.
— Дыба!?… Я категорически против — он же нас уставом замордует! — Косяк передернулся от такой перспективы, — не, ни в коем случае.
— Я тебя и сейчас могу по морде настучать, — задумчиво произнес Дыба, — чего оттягивать…
— Ну вот видишь?! Ему только дай власть в руки! — повернулся к озаренному светлой идеей Дыбе, успокаивающе поднимая руки. — Потом, все потом! Не на людях! На нас смотрят вона видишь, как камеры жужжат — нами любуются.
Растянув губы до ушей, поочередно улыбаясь в каждую камеру, душевно кланялся, шипя в сторону:
— Улыбайтесь, что вы стоите, как истуканы! Начальству нравятся идиоты.
Дыба ухмыльнулся, глядя на паясничающего Косяка:
— Да ты тут уже за всех наперед отулыбался… Ладно, Череп, ты старший, топай к Лому. Долго нам тут еще красоваться?
Обречено улыбнувшись, едва переставляя ноги, лавируя между группами офицеров, двинулся на поиски командира. Тот весело переговаривался с молодыми командирами, но при подходе Черепа снова натянул маску — деревянного по пояс служаки. С вниманием покойника выслушав вопрос Черепа, быстро переговорил с адъютантом по терминалу.
— Да, вы свободны, экипаж. Действуйте по плану мероприятий.
Череп козырнул и приступил к маневрированию "при движении на пересеченной местности", лавируя между офицерами и стараясь не задеть девушек с подносами, добрался к тихо перешептывающимся в углу друзьям.
— Все, можно сваливать. Так, сейчас на склад — получаем скафандры.
Косяк, копируя манеры какой-то рекламы, начал паясничать.
— Как пожелаете, мой повелитель.
— А в глаз?
— Только не по голове!!! О Гроза всех недругов Батальона! У меня еще "родничок" не закрылся.
— Да у тебя там вообще ничего нет. Такой гребень, на голове с мозгами не вырастет, — сказав веское слово, Дыба начал движение к лифту.
— Это еще почему, нет, ты вот скажи почему? — оскорбленный таким замечанием, Косяк жаждал справедливости.
Череп, обходя Косяка весело улыбнулся:
— Почему, почему, все ушли в рост волос, там если, что и осталось на самом донышке, у копчика, чуть-чуть.
— Вот гады, зато, зато я тебе сейчас накостыляю!
Косяк состроил грозную рожу и навис над Черепом.
— Верю, верю. Но уже нельзя — я командир, а это исполнение служебных обязанностей, посадят, — Череп погладил воображаемые ромбики и гордо посмотрел в глаза, погрустневшему Косяку. — Теперь меня только можно хвалить, кормить, ну еще и денег давать.
Косяк дождался когда Череп повернется спиной и дал ему легкую затрещину, а на обернувшиеся лицо с грозно нахмуренными бровями смотрели невинные глаза.
— Это не я… Это проходил мимо какой-то командир… и как дал тебе. Я видел его, могу узнать. Дыбу позвать?
Рассмеявшись, друзья вместе двинулись к хмурому Дыбе, разбирающемуся с пультом лифта. Довольная собой троица спустилась на "вонючкин" уровень.
Пробираясь по коридорам со слабо мерцающими указателями и неразговорчивыми техниками, троица кое-как пробралась к хранилищам обмундирования.
В центральном складе заканчивал проверку полученного груза последний экипаж. По всему просторному помещению были разбросаны упаковочные жгуты от снятого с консервации оборудования: вакуумных упаковок со скафандрами; дополнительных кислородных баллонов и громоздких ящиков систем жизнеобеспечения.
У дальней от входа стены скучающий техник раздраженно пытался посмотреть любимую голо постановку
Средних лет мужчина, крепко усвоив принцип радиоволн, (что такое принцип радиоволн?) пытался добиться устойчивого приема сигнала на прожившем уже не один срок списания складском терминале, который, категорически не желая транслировать обнаженных девиц, терял то звук, то изображение. Упершись локтями на широкий подоконник раздаточного окна, обладатель капризного чуда техники раздраженно ругался, поминая скупое начальство крепкими словцами, и поворачивал обшарпанный терминал из стороны в сторону.
Последний экипаж, ехидно хихикая при взгляде на Дыбу, нагружал упакованное снаряжение на автокары. Не говоря ни слова, еле сдерживаясь от прорывающегося смеха, курсанты поспешили в следующий по списку склад. Сталкиваясь габаритными дугами, нагруженные автокары "веселого" экипажа, натужно гудя, выехали вслед временным хозяевам.
