Андрей Ерпылев - Выход силой

Игорь не любил крепких напитков, но сейчас глотнул бы и чистого спирта: одно дело представлять бой, видеть его со стороны и даже имитировать на тренировке и совсем другое — самому выйти на залитую арену, где каждое неловкое движение может стать для тебя последним.

Особенно смущала Князева одежда, что была на нем одета, вернее, ее отсутствие: середину тела обматывала набедренная повязка, а более не было ничего, кроме бутафорских поножей и наручей из ненадежной жести, чего-то вроде широкого металлического ошейника и каких-то дурацких портупей крест-накрест. Только шлем был тяжелым и натуральным, но и он вызывал сомнения: медный, блестящий, с гребнем на макушке и скрещенными топорами на огромной чеканной кокарде, со стороны он смотрелся безупречно. Но вот девиз «Всегда готов» над топорами явно был ни селу ни к городу. К чему готов? К смерти?

Игорь рассеянно взял из рук чернокожего товарища стакан и осушил одним залпом, готовясь скривиться от вкуса спиртного, но, к его изумлению, ни капли спирта в напитке не ощущалось: только аромат каких-то трав.

— Что это такое? — удивился он, возвращая сосуд.

— Так, кое-что… Там увидишь, — хитро улыбнулся Джонс. — Я же говорю — помогает. Не веришь?

— Верю, — согласился Князев, почувствовав, как в голове слегка зашумело, будто от кружки доброго пива натощак.

А снаружи уже неслось громовое и раскатистое:

— Впер-р-рвые на ар-р-рене боец из дальних земель Мистер Икс! Никто и никогда не видел его лица!

— Тебе пора, — подтолкнул Джонс Игоря в спину. — Забрало не забудь опустить. Ни пуха!

— К черту, — буркнул Князев, опуская на лицо дурацкое забрало.

Сделанное из той же чеканной жести, что и поножи с наручами, оно изображало лицо какого-то получеловека-полузверя и не столько защищало лицо, сколько ограничивало угол зрения. К тому же крепилось на каких-то резинках, и любой серьезный удар сорвал бы его напрочь.

Как учили, Игорь тяжелой рысцой, позвякивая бутафорской амуницией, выбежал на арену и вскинул вверх руки со шпагой и маленьким, украшенным длинным шипом посредине круглым щитом. Щит был второй после шлема деталью, способной сослужить хоть какую-то пользу. Исключая верную шпагу, конечно, на которую и полагался в основном свежеиспеченный гладиатор.

За частой проволочной сеткой, в два ряда окружающей ристалище, он видел сотни лиц, замерших в ожидании, но все они плыли перед глазами и сливались в какую-то сплошную белесую массу, арена плавно поворачивалась под ногами, а тело казалось невесомым и налитым свинцом одновременно. Неужели ему подсунули яд?

«Опоили… — натужно думал Игорь. — Предатель…» Диктор продолжал многословное перечисление его достоинств, но они для Князева сейчас превратились в один мерный гул.

«Что-то я должен сделать… — плыли в мозгу медленные куцые мысли. — Кого-то убить… Где это?.. Где оно…»

Закованный в доспехи рефери прянул от гладиатора в сторону, когда тот сделал к нему шаг, и трибуны взорвались истерическими воплями.

«Нет, этого я убивать не должен. — Игорь тупо проследил, как напуганный судья карабкается на сетку. — А где же тот?..»

И тут он увидел….

Эта тварь была страшна. И велика. Даже среди прочих тварей эта, наверное, считалась настоящим чудищем. Рога, когти и клыки покрывали, казалось, все тело, там, где оно не было прикрыто костяным панцирем. Тяжело поводя из стороны в сторону рогатой головой, монстр стоял посреди арены, ища взглядом врага. И рычал, перекрывая рев толпы.

— Какой ты, братец, жуткий, — невнятно пробормотал Игорь: распухший язык плохо ворочался во рту, а губы не слушались. — Ничего… Прорвемся…

Он двинулся к чудищу, выставив вперед оружие и приготовившись отразить бросок.

— Ну-у!

Что за ерунда! С той же скоростью, что на него наступал гладиатор, тварь пятилась назад, пока не уперлась задом в сетку, и съежилась, как побитый щенок. И тут словно ватные затычки выдернули из Игоревых ушей: на него обрушился водопад звуков.

— Убей! У-бей! У-бей! — скандировал зал.

А Игорь не мог.

Напади это чудище на него где-нибудь в дебрях Измайловского парка — он дрался бы отчаянно и заколол бы тварь, как только представилась возможность. Но сейчас — здесь — не мог. Это был не грозный противник, а жалко скулящее животное. В глазах его, Игорь мог поклясться, была мольба. Тварь просила пощады. Это был не поединок — от Князева требовали прикончить несчастного зверя, который, как и сам Игорь, просто оказался в сетях Ланисты и его подручных.

— Убей ее! — шипел рефери, бренча доспехами и тряся снаружи сетку. — Зарежь эту тварь! Заколи, как свинью!

Но острие шпаги, слегка царапнув костяную пластину, уже вонзилось в присыпанный песком дощатый пол арены, а Игорь, резко повернувшись, ушел за кулисы. Навстречу ему уже бежал наспех нацепивший свои доспехи Джонс, на бегу толкнув Князева плечом и повертев пальцем у виска. Через мгновение снаружи раздался рев пришедшей в себя твари и вопли восторженной толпы.

Шоумастгоуон…

— Какого черта ты не убил эту тварь?! — Михаил Сергеевич был в бешенстве.

— Потому что она не нападала на меня, — кротко ответил Игорь.

— А почему не нападала?!

— Откуда я знаю? Сыта была, наверное.

— Сыта? Да она порвала Джонса! Самого Джонса! Ты, сморчок, сидишь сейчас здесь, а Джонса лучший хирург Черкизона собирает буквально по частям. Да ему вряд ли удастся выйти когда-нибудь еще на арену!

— Мне очень жаль, Михаил Сергеевич, — поднял на Ланисту глаза Игорь. — Я честно не знаю, почему тварь не напала на меня. Может быть, одеколон виноват?

— Какой еще одеколон? — опешил хозяин.

— Да я побрился с утра, — невозмутимо сообщил ему Князев. — И одеколоном освежился. Может, запах этой твари не понравился?

— Ты еще можешь смеяться? Клоун несчастный! Ну ничего…

Ланиста прошелся по комнате, выпуская пар, и сообщил Игорю другим, почти спокойным топом:

— Сейчас ты выйдешь на арену снова. Но сражаться будешь не с тварью. Публика недовольна, публика жаждет крови. Ты будешь сражаться с человеком.

— С кем? — Игорь привстал беспокойно.

— С Алексом. Будет, на что посмотреть.

— Он ничего мне не сделает, — сказал Игорь.

— Это ты так думаешь. — Старик издал короткий смешок.

— Не жаль одного из лучших своих бойцов? — Дышать стало труднее, но Игорь улыбнулся.

— Самого лучшего. — Ланиста ответил ему бледной холодной улыбкой. — Теперь самого лучшего. После того, как эта дрянь порвала Джонс!

— А если у него не выйдет? — упрямо спросил Князев.

— Тогда лучшим станешь ты, — по-волчьи оскалил зубы Михаил Сергеевич. — А потом мы и тебя закопаем, и кто-нибудь другой станет лучшим. Круговорот белка.

Сквозь интеллигентские очечки на Игоря глядели два звериных глаза, горящих ненавистью, но голос у Ланисты уже был ровный, бесстрастный. Вот оно. Это чудовище убить было бы по-настоящему правильно. Выхватить «шпагу» — и прямо в сердце.

— А ты зря мое терпение испытываешь, малыш, — прошипел Ланиста. — Я ведь твоего брата уже разыскал почти… Прикончишь Алекса — найду.

Игорь тяжело дышал. Он не верил ни одному услышанному от этого человека слову.

— А Алексу ты что обещаешь? Его чем заманиваешь? Неужели неважно, кто из нас умрет, а кто останется?

— Какая мне разница? — покачал головой Михаил Сергеевич. — Главное, чтобы кровищи побольше, чтобы драка пожестче. Главное — чтобы зрителям нравилось. Главное — рейтинги шоу. — Он криво усмехнулся.

— Неужели не важно, кто звезды этого шоу? — устало удивился Игорь.

— Звезд нужно менять, — вежливо объяснил Ланиста. — Ротировать. А то можно до Спартака доиграться…

— О чем вы? — нахмурился Игорь. — Не понимаю…

— И слава богу, — сказал Михаил Сергеевич. — Слава богу, Игорек.

У Князева внутри похолодело.

— Откуда вы знаете мое имя? — Он вцепился в Ланисту взглядом.

— Работа такая у меня — все знать, — нехорошо засмеялся старик. — И знанием пользоваться. Кстати… Ты не думай, что драка у вас с Алексом будет понарошку. Можешь мне поверить, он с огромным удовольствием тебя распотрошит. Сначала притворится твоим дружком, усыпит бдительность, скажет — всерьез драться не будем, а потом…

— Лжешь! — рявкнул Князев.

— Вот и убедишься на своей шкуре, — лениво ответил Ланиста, — как он к тебе относится… Вам ведь есть, что с ним делить, разве не так? А тут уж не до притворства, хе-хе…

— О чем вы? — растерялся Игорь.

— Ну как же… Не ты ведь один у Инги клиент, — иезуитски улыбнулся Михаил Сергеевич. — Есть и другие. И не все с ней нежны так же, как ты…

Игорь вскочил с табурета, стащил с головы нелепую каску и швырнул ее в сторону. За ней последовали остальные бутафорские доспехи.